Алексей Большаков - Страшное Проклятие

Строители предложили Эдику присоединиться, выпить с ними, но Эдик отказался. Ему вообще ни с кем не хотелось общаться. Он никак не мог остыть от переживаний последних дней и хотел отоспаться, хотел, чтобы его оставили в покое. Это было нелегко: мимо Эдика постоянно ходили люди, хлопая дверью, из тамбура попахивало туалетом. Но постепенно усталость взяла своё, Эдик заснул. Сквозь сон он слышал, как на соседнюю с ним полку погрузили одного из захмелевших строителей. После чего появился какой-то знакомый, весьма неприятный запах. И этот запах нарастал, становился всё сильнее и сильнее приглушённого туалетного запаха. Дышать стало невыносимо. Эдик очнулся ото сна: воняло сильно прелым человеком. Оказалось, за перегородкой крепко спал пьяный строитель. Всё бы ничего, но строитель снял свои ботинки, однако не снял носки. Создавалось впечатление, что в этих носках мужик ходил всю свою жизнь, ни разу не постирав их. Таких изумительно вонючих носков Эдик не нюхал никогда. При этом одна нога строителя выступала за перегородку и болталась, источая зловонье, прямо у лица Эдика.

В свете преследующей его полосы невезения, Эдик не удивился, даже не огорчился такой неприятности. Он обдумывал альтернативу: с одной стороны дверь рядом с туалетом, с другой — слишком вонючий строитель. Можно было перевернуться на другую сторону, но тогда будут хлопать дверью возле лица, а можно разбудить строителя, попросить, чтобы он снял свои вонючие носки. Эдик нерешительно похлопал было дядьку по плечу. Тот не проснулся, даже не пошевелился.

"Ну и ладно, буду спать головой к двери", — решил Эдик, перевернулся на другую сторону и, слегка попривыкнув к запахам, попытался задремать. И вновь его сон был недолгим. Посреди ночи вагон был разбужен шумным грохотом. Что-то тяжёлое свалилось недалеко от Эдика. Эдик испуганно вскочил на своей полке, больно ударившись головой о потолок вагона. Оказалось, грохот вызван шумным падением вонючего строителя с соседней верхней полки. Упал он как мешок в проход и лежит себе без движений. В вагоне начался переполох. Разбуженные люди сбегали к проводнице, попросили её включить свет. Бабушке, ехавшей снизу, помогли поднять строителя и усадить его на её койку. Старушка сильно волновалась: строитель не подавал признаков жизни. Бабушка суетилась, пытаясь привести мужика в чувства. Наконец пьяница открыл глаза и недовольно спросил: "Бабка, ты зачем меня разбудила?". После чего как ни в чём не бывало полез на свою верхнюю полку.

Эдик спускаться не стал. Он усиленно тёр шишку, появившуюся на голове в результате удара, и думал о том, что быть пьяным всё-таки хорошо. Пьяному всё нипочём. И тяжёлые воспоминания его не тревожат, и сон хороший, и падать можно с любой высоты. Эдик вспомнил даже, что слышал немало историй о том, как пьяный человек, желая освежиться, шёл погулять через окно шестого этажа либо просто путал дверь балкона с дверью туалетной комнаты. И ничего — полетал немножко, но оставался в живых. Перед тем, как выходить на прогулку через окно, стоит выпить бутылочку водки. Это не повредит, наоборот, может спасти жизнь. Алкоголь расслабляет мышцы тела, поэтому и оберегает от переломов; алкоголь успокаивает нервную систему, поэтому и ему, Эдику, стоило присоединиться к компании строителей. Но время ушло, придётся мучиться на трезвую голову. Эдик снова захотел было попросить вонючего дядьку, чтобы тот снял свои носки или лёг другой стороной, но не осмелился, не решился обратиться к пьяному человеку.

Утром выпивоха ничего не помнил; ночной полёт никак не отразился на его здоровье. А днём строители сошли и Эдик смог спокойно поспать.

В Анапу приехали на следующий день после обеда. Эдик купил литровую бутылку вина и поспешил на Утриш. Остановиться он решил как и в прошлый в третьей лагуне, расположенной почти посередине полоски берега, которая тянется вдоль скал от Большого до Малого Утриша. В этой лагуне имеется равнинное местечко, где лес подходит вплотную к берегу. Не нужно взбираться на скалы в поисках места для стоянки, можно разбить палатку в тени деревьев, рядом с морем.

С Большого Утриша до третьей лагуны можно добраться на катере, рублей за сто пятьдесят с человека, но можно пройтись и пешком по узкой прибрежной полосе. Полоса представляет собой сравнительно малолюдные даже в летнее время пляжи, многократно прерываемые завалами из камней в тех местах, где осыпающиеся скалы вплотную подходят к морю.

Эдик решил пойти пешком. Он хотел сэкономить деньги и поглазеть на загорающих нудистов, облюбовавших эти уединённые места.

На протяжении пути имеется несколько расщелин между скал, лесных лагун, уходящих в горы. В лагунах и рядом с ними, на равнинных скалистых участках, разбивают палатки дикари, среди них немало натуралистов, любителей дикого отдыха на природе у моря, вдали от цивилизации.

От Большого Утриша до третьей лагуны можно дойти пешком всего за час. Но Эдик шёл не спеша, наслаждался природой, купался и загорал.

К месту намеченной стоянки Эдик пришёл на закате. В прошлый раз Утриш порадовал его относительным спокойствием. А сейчас, в начале августа, народу было на удивление много. Эдик никак не ожидал, что здесь может быть столько людей. Он прошёлся по лагуне в поисках стоянки, но нашёл удобное местечко под деревьями, недалеко от моря. Судя по всему, кто-то совсем недавно съехал. Сохранился свежий настил из травы и водорослей.

В потёмках Эдик установил палатку, искупался в море. В предвкушении отдыха, который требовало его тело, приятно уставшее после физически сложного перехода, в предвкушении сладкого сна и ярких сновидений он завалился спать.

Однако отдохнуть Эдик не смог. Как только прилёг — страшная, невыносимая вонь обожгла ему нос. Эдик ещё не отошёл от вонючих носков строителя и мамашиных таблеток, а здесь новая напасть. Сильнейшая вонь словно преследовала Эдика. Неужели колдун Шамай решил извести его вонью? А этот новый запах был даже круче, невыносимо сильнее запаха носок загулявшего строителя из поезда. Дышать было совершенно невозможно. Ужасная вонь шла из-под надувной подушки, прямо из-под головы Эдуарда. Он, зажав нос пальцами и едва сдерживая рвотный позыв, выпрыгнул из палатки на улицу.

Дело было ясное: кто-то хорошо покакал и прикрыл свои испражнения травой, а Эдик поставил сюда палатку.

Огорчённый Эдик вытащил из палатки спальник с подушкой и решил спать на берегу. Неподалёку веселились какие-то люди: громко орали странные песни, били в барабаны, кто-то пел под гитару. Но уставший Эдик концерт смотреть не стал, он завалился спать прямо на камнях, завернувшись в спальник, подложив под голову свою надувную подушку. Неподалёку устроились на ночлег ещё несколько человек.