Нелла Тихомир - Призрак гнева

(…а заодно и дуться перестанет…)

Он лег на лавку. Через пару минут лампы погасли, остался гореть единственный светильник возле двери. Заложив руки за голову, Бран смотрел на огонек, слушал шорохи и вздохи засыпающего дома. На душе лежала каменная тяжесть. Вспомнилось все, произошедшее сегодня утром. Эх, зря ей Раннвейг рассказала. Хотя — все равно ведь проболтались бы. Да, похоже, плохо дело. Вот, значит, с чего Видар постоянно так бесился. Господи, неужто это правда?!

По соломе прошелестели легкие шаги, и не успел Бран опомниться, как Улла очутилась рядом. Вспрыгнув на лавку, обхватила его руками, уткнулась в грудь, да так и замерла.

— Искорка, — Бран сел и обнял девушку. Рука коснулась шелковистых распущенных волос. — Ма сторан…

— Прости, — прошептала Улла. — Прости меня. Пожалуйста.

— Ну, что ты. Что ты, все хорошо.

— Ты не сердишься?

— Конечно, нет. Почему ты так решила?

— Ты не пришел… я думала, ты обиделся.

— Нет. Я просто думал, может быть, ты спишь.

Улла посмотрела ему в глаза.

— Ты босиком, — сказал Бран. — Замерзнешь, — он накинул на нее плащ. Она не отводила взгляда.

— Я… Мне Раннвейг все рассказала, — проговорила Улла. — Ну, про то, что было.

— Я знаю.

Она помолчала, глаза мерцали слабым светом. Лицо у ней было грустное и замкнутое.

— Ты считаешь, я сумасшедшая? — спросила она.

Бран коснулся пальцем ее щеки:

— Конечно. Такая же, как я. Мы с тобой — пара сумасшедших. Что поделаешь.

Она опустила голову. Бран привлек девушку к себе.

— Что ты, искорка. Ну, что ты. Ты ни в чем не виновата. Ты такая родилась, и я тоже. И я… я очень рад, что ты именно такая. За то, что ты именно такая, я тебя и люблю.

Улла запустила руку Брану в волосы, принялась перебирать длинные пряди.

— Да? Любишь? — тихо молвила она.

— Конечно, люблю.

— Правда любишь?

— Правда. Очень-очень. С каждым днем все больше. Ты — мой самый любимый на свете человек.

— Значит, ты все еще хочешь на мне жениться?

— Ясное дело! Да мы с тобой и так женаты.

— А свадьбу ты ждешь? Только честно!

— Жду. Да, жду.

— И ты действительно хочешь все это продолжать?

— Господи, искорка, да что с тобой такое?

— Нет, пожалуйста, миленький, ответь. Ответь, мне это очень важно.

— Хорошо, — сказал Бран. — Хорошо, отвечу. Да, я хочу все это продолжать. Хочу, чтобы была свадьба. Я хочу видеть тебя рядом с собой, потому что я тебя люблю. Перед Богом ты все равно моя жена. Если бы я этого не хотел, разве бы я дал тебе кольцо? Не грусти, все будет хорошо, увидишь. Мы уедем. Все забудется. Ты будешь счастлива. Я очень постараюсь, чтобы это было так, клянусь. У нас с тобой все будет хорошо, вот как в сказках, — он мягко усмехнулся. — Будем с тобой жить долго и счастливо, и умрем в один день.

Улла придвинулась, прижалась к Брану очень тесно. Положила ему голову на грудь.

— Обними меня, — сказала она.

Бран обнял.

— Крепче.

Он обнял крепче.

— Еще крепче.

Он обхватил ее руками, как кольцом. Ощутил биенье ее сердца, ее тепло и тихое дыхание.

— Если бы ты мог никогда меня не отпускать, — прошептала Улла. Помолчала, а после произнесла:

— Скажи…

— Да, родная.

— Если бы… если бы я тогда умерла, ты бы смог полюбить другую?

— Что ты… ну, что ты. Не говори так, ведь ты не умерла!

— Нет… Но — если бы?

— Даже думать об этом не хочу! — Бран уткнулся в ее волосы. — Перестань, ты что? Ты не умерла, и не умрешь, я не позволю. Я всегда буду тебя любить, слышишь? Всегда.

— Всегда?

— Всегда!

Она снова замолчала.

— И… никогда не разлюбишь? — чуть погодя спросила Улла.

— Нет. Нет. Никогда.

— И не бросишь?

— Ни за что!

— И тебе не важно, что может случиться?

— Нет. Не важно.

Они сидели, обняв друг друга. Слушали, как дышит спящий дом. Прошла минута. Улла произнесла:

— А что должно произойти, чтобы ты меня бросил?

— Господи, да что с тобой?! — изумился Бран. — Что за вопросы?

— Нет, ответь, пожалуйста.

— Как я могу ответить? Я не знаю. Ничего. Потоп, землетрясение… да я и тогда тебя не брошу. Вот разве что…

— Что?

— Разве что — если ты сама меня разлюбишь. Если только ты действительно захочешь, чтобы я ушел. Но ведь этого не случится, правда? Ты этого не сделаешь?

Улла промолчала. На своей спине Бран ощутил движение ее руки. Ее пальцы сжались, точно их внезапно свело судорогой.

— Ты в порядке? — спросил Бран.

— Да, — ответила Улла.

— У тебя что-нибудь болит?

— Нет.

— Все будет хорошо, — сказал он, — вот увидишь. Все будет хорошо. Я тебя очень люблю. Ты поправишься. Только не грусти. Скоро наша свадьба. А снег сойдет — мы с тобой уедем. Куда захочешь, обещаю, уедем далеко-далеко. И все у нас будет хорошо. Да?

Улла не ответила. Бран погладил ее по волосам.

— Да ты совсем спишь, — отодвинувшись, он увидал ее лицо. Ресницы были опущены. — Давай-ка ложиться. Пойдешь к себе, или…

Она вскинула глаза и посмотрела на Брана долгим взглядом. Ладошкой коснулась его губ. Поцеловала свои пальцы. Легла на лавку и сомкнула веки. Бран укрыл девушку плащом, обнял, лицом зарылся в волосы… Его глаза закрылись. Скоро он уснул.

Когда Бран проснулся, стоял ужасный шум. Приподнявшись на локте, ничего не понимая, он начал озираться. Уллы подле себя не увидел. У очага было полно народу. Бран услыхал, как Сигурд произнес:

— Говори толком, куда она пошла?

И женский голос в ответ, с плачем, задыхаясь:

— Да к конунгу! В евонный дом…

Бран сел. На лавках было пусто, все сгрудились около стола. Он вскочил и подошел к собравшимся.

Сигурд стоял впереди. Перед ним была Коза. Лицо распухло от слез, а рыжие косы растрепались. Ее колотило так, что зуб на зуб не попадал.

— Сама она туда пошла? — Сигурд хмурился. — Иль кто ее силой уволок? Да говори уже!

— Я не знаю, хозяин, не знаю, — рабыня, всхлипнув, утерлась рукавом.

— Да может, это не она была?

— Она! Она, хозяин! Только… только такая, будто… Я ее такой никогда досель не видела! Ох, батюшки…

— Что случилось? — Бран протиснулся ближе, и Сигурд обернулся. В его глазах Бран увидал тревогу.

— Улла у отца, — только и выговорил ярл. Откачнувшись, Бран посмотрел на него, на Козу… сорвался с места и кинулся к порогу.

Сигурд нагнал его у сараев. Схватив за плечо, остановил. С Сигурдом был десяток вооруженных ярлов — и Хелге.

— Погодь-ка, — велел Сигурд. — Вместе пойдем.

Больше он не сказал ни слова. Они быстро зашагали в направлении конунгова двора.

У крайнего дома дорогу преградил патруль. Дружинники конунга вынули мечи. Те, что были с Сигурдом, тоже.

— Стойте! — ярл ступил вперед. Поворотившись к своим, велел:

— Убрать оружие.

Потом сказал ближнему дружиннику:

— Дай пройти, Рагнар.