Виктор Волков - Право выбора

— Э, жадина, поделись.

— Ты же вроде спортсмен — не куришь — неуверенно ответил подросток, но все-таки протянул мне сигарету.

— От чего же? Я курю, только нечасто, лишь после того, как меня стараются принести в жертву.

Шутка была плоской, да и на больную тему, но избегать подобных фраз не стоило. То, что произнесено много раз, уже не имеет такого значения. Вспомните, ощущения, когда вы первый раз вы или вам признаются в любви. Но со временем, это уже не так волнующе звучит. «Люблю тебя. Завтра созвонимся» говорите вы по телефону. Вы по-прежнему желаете услышать это же в ответ, но с каждым разом эти волшебные слова становятся все в большей степени ритуалом.

Серей все же чуть улыбнулся.

— Я — неуверенно начал он — я все хочу тебе сказать спасибо. Я не должен был вчера убегать. Это из-за меня ты так отстал. Прости, что я тебя бросил.

— Нет, все правильно — положив ему руку на плечо и взглянув в глаза, сказал я — не переживай, ты немногое пропустил, так разок пнул ему по яйцам и дальше бежать, да со страху куда-то не туда ломанулся. Так что отстал я от вас не по твоей вине, а скорей по своей дурости, — заканчивал я фразу уже не проникновенно, а с чуть смущенной улыбкой.

Музыка снова стала громче — опять открылась дверь балкона.

— Лейсан сказала, что кто не работает, тот не ест, — передала сообщение Аленка, — так что, Сереж, пойдем.

— Э, Артем как же? — выразил праведное негодование тот.

— А у него особое положение, — поделилась девушка, потом хихикнула и раскрыла мой секрет, — Руслан сказал, что убогих и так подкармливают.

— Вот, засранка.

Она лишь улыбнулась и вместе с подхихикивающим Сергеем ушла с балкона. Вот такими приятно их видеть. Да и самому стало чуть легче. Но когда дверь закрылась на меня снова начала накатывать темная волна. Было противно от того, что с Сергеем я общаюсь не только потому, что реально хочу помочь, но и что б тот вернее хранил секрет. Хотелось бы мне быть таким человеком, который даже не задумывался бы о том, что помогая другому человеку, он помогает себе. Но мне лишь оставалось надеяться, что основной мой мотив это поддержать парня, а не обезопасить себя.

Докурив и чувствуя, что балкон перестал быть приветливым местом, я собрался уходить, но мне помешала Аленка.

— Постоим немного?

— Конечно — я сделал вид, что и не собирался уходить — чем нас сегодня порадуют шеф-повар и его подмастерья?

— Увидишь. Можно вопрос?

— Да.

— Ты сказал, что видел одного из нападавших, а по словам Сережи и вовсе остался с ним драться. Это был…это был человек?

Я едва не подавился воздухом.

— Ну да, а кто ж еще?!!

— Да не, это я так, — скомкала беседу Алена, — пойдем перекусим.

Прошло дней десять с этого обеда. За это время часто случались телефонные беседы и пара личных встреч с участниками тех событий. Один раз мы собрались все вместе, скользких тем не касались, прилежно играли роли старых друзей, собравшихся просто так. Хотя не такое уж и лицемерие это. Между нами действительно установились хорошие отношения.

В тот же вечер позвонил Сергей, а затем и Алена, оба якобы всего лишь поболтать, но в результате мне досталась роль службы психологической поддержки. Пытаясь внушить им спокойствие и уверенность, сам криво ухмылялся, кто бы мне помог? Я знал такого человека, но с ним мы почти не общались. При последней нашей встрече, Рус намекнул, что мне стоило бы ему поподробнее рассказать о некоторых вещах. Но притворившись валенком, я увел разговор в другую сторону.

Еще через пару дней ко мне с пивом, но без приглашения завалился Сергей, Хитрец, даже не предупредил о своем визите, что бы застать меня врасплох и не дать возможности отвертеться от встречи. Изначально, я был не рад гостю и навязанному просмотру футбола, но энтузиазма парня хватило на двоих. Вскоре, я и сам орал «Россия вперед», хотя оба клуба были российские.

Но когда Сергей ушел, я снова вернулся в мир своих мыслей и ощущений. Мои думы были безрадостны. Я не сомневался, что убил. Но на вопрос — кого, я ответить не мог. Первой версией было то, что я убил обыкновенного бандита, а психика, ища спасения, заставляет меня думать, что это был монстр. Но, иногда, я просыпался ночью и боялся открыть глаза. Казалось, тут же увижу оскаленную пасть перед собой. К тому же, я помнил о том, что Алёнка тоже не была уверенна, что на нас напали люди. Но признаться в существовании чего-то сверхъестественного было непросто.

Моя психика испытывала перегрузки. Кажется, я стал тихонько сходить с ума. Днем меня мучили воспоминания, а ночью сны. Кошмар, посетивший меня в ванной был не последним. Каждый раз, засыпая, я знал, что проснусь в холодном поту, чувствуя, как липкий страх паучьими лапами перебирает по спине. Мои сновидения день ото дня менялись. Сначала я умирал каждый раз когда засыпал. За ночь мне доводилось погибнуть раз десять — от когтей, зубов, призрачных теней, иногда я даже не видел, что меня убивало, а иногда это были весьма экзотические смерти, например, переезд бульдозером или падение с бешеной высоты. Некоторые сны забывались с пробуждением и только стук сердца такой, словно я вернулся с пробежки, говорил, что спал я отнюдь не мирно. Но некоторые оставляли после себя не только тяжелое послевкусие, но и яркие воспоминания.

Я падал с небоскреба. Из окон, мимо которых я пролетал, лился свет, но я оставался снаружи — в темноте и холоде. Мне так хотелось хоть лучик солнца, хоть отблеск лампы, но свет ждал меня лишь внизу, на кусочке тротуара под фонарем, где я окажусь всего за мгновение до смерти. Успею ли я насладиться светом, прежде чем меня не станет? И я беспомощно махал ослабевшими от ужаса руками, будто это могло замедлить падение. Тщетно пытался вырваться из сна раньше удара о землю. Но когда до стремительно приближающей поверхности оставалось совсем немного, я налетел на неизвестно от куда взявшийся шпиль, распоровший меня едва ли не пополам. Проснувшись, я хохотал и всхлипывал, как сумасшедший. Мне казалось очень смешной такая неожиданная концовка сна. Не знаю, сколько времени в предрассветной тишине раздавался мой истерический смех, но потом и он стих.

Мои кошмары не прерывал петушиный крик, как это происходило в сказках. Первые трамваи под окном были моими избавителями. Измотанный за ночь, я шел в ванну, приводя себя в порядок. А следующей ночью меня снова ждали кошмары. Но теперь кроме собственной смерти, появились иные сюжеты. Я начал убивать сам. Не знаю, какие сны были более ужасны, но уже через пять ночей, мысли о том, что б лечь спать, наводили панику. Подобно героям известного ужастика, я принял решение не спать. Ночь я провел за кофе, компьютером и отжиманиями. Услышав, грохот рельс под трамваем, успокоился, стук железных колес должен прогнать сновидения. И я уснул. О таком можно было только мечтать — никаких сновидений.