Виталий Вавикин - Две жизни для одной мечты

«Да и не стал бы я все равно ей звонить», – подумал он, стараясь выбросить из памяти воспоминания. Перед глазами появился обуглившийся остов дома, где он провел все свое детство. Дуган увидел свою комнату. Картину старика Перса на стене. Комната вспыхнула. Обои на стенах задымились, съежились. Огонь подобрался к холсту. Послышался старческий крик из дальней по коридору комнаты. Дуган тряхнул головой, заставляя себя не думать, не вспоминать.

– Меня там не было! Не было! Не было! – шептал он, открывая окно. Звук поезда ворвался в комнату вместе с вечерней прохладой. Звук из прошлого. Звук из настоящего.

Кто-то постучал в дверь. Старуха из соседней квартиры принесла письмо, которое ей передали по ошибке. Дуган взял письмо, закрыл дверь. «Может быть, это от Микелы?» – мелькнула в голове мысль. Он посмотрел на конверт. Обратного адреса не было. «Либо чья-то шутка, либо ошибка», – решил Дуган, выбросив письмо в мусорное ведро, как и все предыдущие письма. Поначалу он открывал их, но внутри были либо рекламные акции, либо глупые финансовые пирамиды, которые присылали, судя по количеству ошибок в тексте, не то дети, не то просто не совсем умные люди.

За окном прошел еще один поезд. Сгорела еще одна сигарета. Стемнело. Дуган позвонил Айрис и извинился, что ушел не попрощавшись. Она сказала, что не обиделась.

– Может быть, тогда придешь? – предложил он.

– Сейчас?! – опешила она.

– Почему бы и нет? – Дуган огляделся, решив, что не помешает убраться перед встречей.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала Айрис.

– Только не говори, что легла спать.

– Нет, но… – она замялась. Дуган выдержал паузу, но так и не получил ответа.

– Ладно. Тогда увидимся завтра… Ну или когда-нибудь… Увидимся, – сказал он и повесил трубку.

Разочарования не было, как не было и радости, когда полчаса спустя пришла Айрис. Всего лишь еще один день в чужом городе, который когда-нибудь должен стать его городом.

– Никогда бы не подумала, что ты из Вайоминга! – сказала ему как-то коллега по работе.

Ее звали Бетани Нунбел. Ей было за сорок. Она всегда носила костюмы мужского типа. Рассказывала о своих детях так, словно это были приближенные королевского двора в какой-нибудь европейской стране. Ненавидела бывшего мужа. И никому не нравилась.

– Что плохого в Вайоминге? – спросил Дуган.

– Просто ты такой… – Бетани всплеснула руками, пытаясь подобраться слова. – Такой…

– Я еще и в библиотеке работаю, – монотонно подметил Дуган, не собираясь продолжать разговор.

– Именно! – щелкнула пальцами Бетани.

– Именно! – так же щелкнул пальцами Дуган.

Их взгляды встретились. Повисла неловкая пауза. Для Дугана, по крайней мере, пауза казалась неловкой.

Вечером он купил газету и потратил несколько часов на поиски новой работы. И на следующий день. И на следующую неделю. На следующий месяц…

– У тебя же хорошее образование! – сказала Айрис, забирая у Дугана очередную бутылку пива. – Да и в библиотеке работать тоже неплохо. По крайней мере, зарплата неплохая.

– Да, – согласился с ней Дуган, думая о том, что если бы его диплом был настоящим, то проблем со сменой работы не было бы вообще. – Лучше бы я окончил какой-нибудь технологический институт.

– Ты можешь устроиться преподавать или… – Айрис пожала плечами, посмотрела на часы и отправилась чистить зубы.

«Скоро она предложит мне съехаться», – подумал Дуган, однако не прошло и месяца, как сделал это сам. Айрис согласилась. Вместе с ней и ее гардеробом в квартиру Дугана переехала ее библиотека, заняв чуть ли не половину гостиной.

– Не знал, что ты много читаешь, – сказал Дуган. Айрис смутилась, продолжила расставлять книги, но всем своим видом старалась показать, что смущается и не хочет разговаривать об этом. – Это из-за того, что у меня диплом по литературе?

– И философии, – многозначительно добавила Айрис.

– Открою тебе секрет – я был плохим студентом, – сказал Дуган. Айрис восприняла это за шутку. Причем шутка, по ее мнению, была крайне скверной.

– Ты умный, Дуган, и не нужно стесняться этого. Если бы я только могла прочитать хотя бы половину тех книг, которые ты знаешь… – она любовно протерла запылившуюся книгу Пруста и поставила ее рядом с Кафкой и Набоковым. Был здесь и Джойс, Сэлинджер, Гессе, Джером, Ницше, Шницлер, Манны, Шопенгауэр, Достоевский, Шиллер, Гете…

– А мне в детстве нравился Роберт Говард, – признался Дуган. Айрис наградила его строгим взглядом и неожиданно рассмеялась. – Потом Хайнлайн, Гаррисон… – смех стал громче. – Дик, Кунц, Лаймон… – Дуган терпеливо проглотил вставшую поперек горла слюну. – Марио Пьюзо… – уже совсем тихо добавил он.

– Только не «Крестный отец»! – оживилась Айрис.

– Что-то из раннего?

– Лучше что-то о Борджиа, хотя раннее тоже неплохо.

– Ну, хоть что-то… – кисло улыбнулся Дуган. Айрис снова рассмеялась, сочтя это шуткой.

– У меня… – он прервался, едва не назвав настоящий город, где жил прежде. – У меня в Вайоминге была одна знакомая, так она не признавала ничего, кроме добрых, написанных для детей книг и картин, от которых мозги не заворачиваются в узлы.

– Ей не нравился кубизм?

– Ей не нравилось все, что пахнет безумием.

– В общем, все, что она не понимала.

– Возможно.

– Ну а тебе?

– Не знаю. Мне она нравилась. С ней было просто.

– Я говорю не о той девушке. Я говорю, как относишься к картинам и книгам ты сам?

– Люблю ясность. – Дуган вздрогнул, снова услышав смех Айрис. – Что сейчас?

– Сейчас? – Айрис попыталась успокоиться. – Нет, ясность – это, конечно, хорошо, но каков был твой путь до этой ясности! Хайнлайн, Гаррисон…

– Ты думаешь, Пруст лучше? – не выдержал Дуган. – Вся эта обнаженность чувств, которую вы находите в его книгах… Да это просто сопли гомосексуалиста – и все!

– Возможно, – Айрис перестала смеяться, нахмурилась.

– Если честно, – продолжил Дуган, – то мне кажется, что Хемингуэй был прав, когда говорил, что в его рассказе «Старик и море» есть просто старый рыбак, лодка и пара акул, а все остальное, вся глубина и прочее… Это просто выдумка тех, кто читает.

– Возможно, – снова согласилась Айрис.

– Извини, если обидел.

– Нет. Не обидел. Просто я поняла, почему ты не хочешь работать в библиотеке.

– Вот как?

– Да. Все это… – она обвела рукой, указывая на свои книги. – Думаю, это все не твое. Несмотря на образование, что ты получил, – НЕ ТВОЕ.

– Да я и не читал многое из того, что у тебя есть здесь, – признался Дуган, чувствуя за собой вину. – А то, что читал, так и не понял.

– Не оправдывайся.

– Я и не оправдываюсь… – неожиданно ему захотелось во всем признаться, все рассказать. Ну если не все, то большую часть. По крайней мере, как получилось, что он оказался в Филадельфии и откуда у него этот ненужный диплом по литературе.