Виталий Вавикин - Две жизни для одной мечты

Поверхность озера Хипл снова вздрогнула. По щекам скатились две струйки слез. Дуган затянулся, понял, что сигарета давно истлела, выбросил ее за окно, закурил новую, допил оставшуюся в бутылке водку, попытался вспомнить, где лежит в сарае старый кольт. Вместо оружия перед глазами появился кожаный дневник старика Пирса.

– Сделка с демоном, значит? – проворчал Дуган, выбираясь из пикапа.

От выпитого мир кружился, норовя уйти из-под ног. Идея продать душу казалась если не хорошей, то забавной уж точно. Перекресток дорог был прямо за пикапом, нож, чтобы отрезать прядь волос, в бардачке. Алкоголь превращал мир в нечто нереальное и пластичное, словно глина, к которой нужно лишь приложить умелые руки, чтобы получился шедевр.

– И никакого оружия! – пробубнил Дуган. – По крайней мере, не сегодня. – Он достал из багажника лопату. – Интересно, как глубоко нужно копать?

Дуган выкопал едва заметную яму, бросил в нее прядь своих волос, затоптал холмик ногами, закурил, огляделся. Ничего. Никого. Он выругался, вспомнил об оставшемся пиве. Связь с миром окончательно нарушилась. Дуган вернулся на перекресток, удивляясь, как еще умудряется стоять на ногах. Звезды и серебристый месяц вращались в безумном хороводе. Черные дороги, уходящие от перекрестка, казались бесконечными. Дуган замер, увидев блеклый силуэт. Женщина. Блондинка из шестидесятых с прической, похожей на свежий сливочный пудинг. Она приближалась, рассекая полумрак, словно светилась изнутри.

– Ого! – Дуган сунул в рот сигарету, безрезультатно пытаясь прикурить.

– Держи, – голос у женщины был низким, но приятным.

Вспыхнула зажигалка у нее в руке. Желтое пламя облизало сигарету Дугана. Он затянулся, выпустил через нос дым, пригляделся.

– Дерьмо! – буркнул он, не понимая, как женщина может светиться изнутри.

– Я не нравлюсь тебе? – спросила она.

– Не нравишься? Нет. Просто я в таком состоянии, а ты такая светлая…

– Словно маяк, к которому хочется плыть?

– Да. Верно. Словно маяк. – Дуган снова затянулся. – Дать тебе сигарету или пиво? У меня, кажется, в машине осталось…

– Боюсь, я здесь не для этого, – женщина снова улыбнулась.

– Вот как… – Дуган снова попытался присмотреться к ней. – Постой. Мне кажется, я тебя знаю… Ты… – он огляделся, словно ожидая розыгрыша. – Ты девушка с картины того старика. Верно?

– Ты позвал меня, чтобы говорить о картинах? – спросила женщина, и на мгновение Дугану показалось, что на ее щеке появилась красная полоска крови, которую он видел на картине. Он тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями.

– Так это о тебе писал старик Пирс в своем дневнике? – осенило Дугана.

– Пирс? – женщина склонила на бок голову, словно пытаясь вспомнить.

– Я покажу! – оживился Дуган, устремляясь к пикапу отца. Дневник в кожаной обложке лежал на пассажирском сиденье. – Вот, – Дуган обернулся, держа его в руке. – Посмотри.

– Не думаю, что ты позвал меня для этого. – Женщина забрала у него дневник и бросила обратно в пикап. – Чего ты хочешь?

– Я? Ну…

– Не торопись. – Женщина взяла у него сигарету, затянулась. – У нас впереди целая ночь.

– Вот как? – Дуган в очередной раз огляделся. – И какой будет плата?

– Плата? – на ярко-красных губах появилась улыбка. – Да сущий пустяк, особенно для человека, который собирается пустить себе пулю в лоб! – женщина прищурилась, вглядываясь Дугану в глаза. – Ведь так? Я угадала? – Дуган молчал. – И дело не в отсутствии спроса на твои книги. Да. Возможно…

– Ну хватит! – крикнул Дуган. – Я согласен.

– Что? Так сразу?

– Да. Говори, что нужно делать.

– Да ничего не нужно делать. Ты же не дом продаешь. Просто живи и наслаждайся подарками судьбы.

– Десять лет?

– Именно.

– А что потом?

– Потом я заберу твою душу, и наша сделка закончится. Ты снова станешь тем, кто ты сейчас. И ради бога, не переживай о своем бессмертии. Наша сделка не затрагивает ничего подобного.

– Тогда зачем тебе моя душа?

– Затем, что она у тебя есть. Считай, что это дар, которым можно воспользоваться, как ты сейчас, или просто спустить в унитаз. – Женщина снова забрала у него дотлевающую сигарету, затянулась, попыталась вернуть.

– Оставь себе, – отмахнулся Дуган, закуривая новую.

– Хорошо, – женщина широко улыбнулась.

– Да, – Дуган улыбнулся в ответ. – Могу угостить пивом. Кажется, в машине кое-что еще осталось… – он забрался в кабину, отыскал бутылку пива. – Вот… – Дуган растерянно огляделся. Перекресток снова был пуст. Или же был пуст всегда, а все эти видения всего лишь алкогольное отравление? – А плевать! – Дуган открыл бутылку пива, сделал пару глотков, сел за руль, включил зажигание, понимая, что ехать все равно не сможет. – На все плевать! – проворчал он, откидываясь на спинку жесткого сиденья.

Снов не было. Лишь какие-то разрозненные мазки кисти по разноцветному холсту. Иногда эту кисть держала рука Микелы, иногда старика Пирса. В последнем Дуган не сомневался, потому что старик рисовал боксерский матч, зал, наполненный людьми, поцелуй блондинок. Детальность поражала и начинала сводить с ума. Дугану казалось, что он не только видит эту картину, но и сам присутствует там. Нужно лишь присмотреться, и он отыщет себя в толпе – где-то там, в самом центре, затерянного среди возбужденных мужчин и женщин. Дуган вздрогнул, почувствовав, как глаз цепляется за знакомые черты. Его черты – Дугана Белфорда. Человек на картине был чуть старше, одет по моде шестидесятых, пострижен и причесан, но сомнений не было – это был он. Дуган снова вздрогнул, проснулся.

– Нет. Не может быть, – пробормотал он, все еще не избавившись от обрывков сна. – Так не бывает, – решительно заявил он себе, однако, вернувшись домой, так и не смог избавиться от желания снова изучить картину. Только теперь не ту картину, что снилась ему, а ту, что висела на стене в его комнате.

Он лег на кровать и долго убеждал себя, что у него похмелье и лучше будет немного поспать. Убеждал, изучая картину с кровати. Лица в толпе были слишком крохотными, чтобы видеть их с такого расстояния, поэтому при желании можно было различить знакомые черты чуть ли не в каждом светловолосом посетителе, пришедшем на матч.

– Да ну к черту!

Дуган поднялся на ноги и подошел к картине. В нос ударил запах краски. В глазах зарябило от множества лиц. Но никого похожего. Даже близко. Дуган выругался, вернулся в кровать, попытался заснуть, услышал, как хлопнул входной дверью отец, уезжая на работу, снова выругался.

В памяти медленно воскресала проведенная возле озера ночь. Перекресток дорог, дневник Пирса, женщина с прической, похожей на сливочный пудинг… Взгляд невольно потянулся к картине. Теперь Дугану начало казаться, что женщина на рисунке смотрит прямо на него, зная их тайну. Тайну этой ночи. Дуган вспомнил вкус помады, оставшийся на фильтре сигареты той женщины, задумался, снова устремляя взгляд к картине. Из минувшей ночи эхом пришел запах женщины, которую он видел. Женщины с картины. Запах ее волос, ее дыхания, ее духов. Дуган повернулся на бок, пытаясь уснуть.