Виталий Вавикин - Дети ночных цветов. Том 1

– Ты тоже бежишь от чего-то, ведь так? – спросила Трэйси.

– Бегу? – он растерянно хлопнул глазами, еще раз и еще. Взгляд Трэйси обжигал, проникал в сознание. – С чего ты взяла… – Бадди запнулся. Желание убежать сводило с ума нестерпимым зудом. Убежать прямо сейчас, сесть в машину и гнать прочь отсюда!

Бадди покосился в сторону «БМВ». Бежать! Бежать! Бежать! Нет. Он не может. Но нельзя оставаться здесь! Его раскрыли, раскусили, вывели на чистую воду. Он – беглец, убийца! А если не думать об этом? У него есть цель, есть план, и нужно держаться этого плана. Но если эта девка все знает, тогда что ему делать с ней? Бадди вспомнил Джона Грэнни, как ударил его железной коробкой, лежащей сейчас у него в машине на пассажирском сиденье. Нужно лишь взять и…

Сколько людей видели, как он выходит с Трэйси из бара? Все! И что будет, если он воплотит в жизнь свой безумный план? В кого он превратится? В настоящего убийцу, чьи действия продиктованы не аффектом, как это было с Грэнни, а холодным расчетом? Нет, он не может, не осмелится. Да и если это случится, то его станет искать вся полиция, что есть сейчас в этой стране. Он превратится в серийного убийцу, в маньяка.

Бадди почувствовал, что вспотел, но не обратил на это внимания. Он искоса посмотрел на Трэйси, решив, что лучшим будет сейчас все отрицать. Не может же она читать мысли, не может знать, что случилось днем ранее. А если ей нужна его коробка? Если ей нужны записи отца? Ведь она знала его. Может быть, ее рассказ о том, что они ни разу не встречались, – это ложь? «Паранойя, – заверил себя Бадди, поздравляя с тем, что так легко удалось поставить себе диагноз. – Самая настоящая паранойя!» Он шумно выдохнул и наградил Трэйси наигранно-снисходительным взглядом.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – Бадди прислушался к своему голосу, надеясь, что он звучит естественно.

Трэйси моргнула. В уголках ее рта начала зарождаться улыбка, но она легко подавила ее. «Как же! Не понимает он?!» – Трэйси подавила еще одну улыбку. Взгляд ее снова стал колким.

– Понимаешь, – сказала она Бадди. – Еще как понимаешь, вот только не пойму, что это. Какова причина? – Трэйси пытливо прикусила губу. – Девушка? – предприняла она робкую попытку. Бадди нервно моргнул, вспомнив Кларисс. На этот раз Трэйси позволила улыбке изогнуть губы. – Точно. Девушка. – Она приглядывалась к Бадди, пытаясь понять, как глубока его обида, как глубоко желание бежать прочь от воспоминаний.

Бадди нервничал. Как же ему сейчас хотелось, чтобы все было действительно так, как сказала Трэйси. Девушка! Всего лишь девушка. Будь все так, то ему не пришлось бы бежать, не пришлось бы бояться собственной тени, не пришлось прислушиваться к звукам сирен, боясь, что это пришли за ним. Нет. Будь виной его бегства девушка, все было бы гораздо проще. А так…

– Не волнуйся, – сказала Трэйси, неверно истолковав его тяжелый вздох. – Девушки приходят и уходят. Ничего страшного. Все будет хорошо. Ты вернешься в свой город и…

– Я не вернусь в свой город, – сказал Бадди, перестав бояться. Она не знает о том, что случилось на самом деле. А если не знает, то и не несет для него никакой угрозы.

– Не вернешься? – Трэйси почувствовала укол раздражения. «Что же, черт возьми, это за проклятие, благодаря которому в ее жизни встречаются только упрямцы?!» – она поджала губы, пытаясь собраться с мыслями. – Хорошо. Не хочешь возвращаться в свой город – отправляйся в любой другой. Куда захочешь! Только не оставайся здесь.

– Чем плох Милвилл? – Бадди улыбнулся, глуповато хлопнув глазами. – На мой взгляд, очень тихий и мирный город. Мой отец жил здесь, и я приехал сюда, чтобы осмотреть его дом. Что в этом плохого?

Он подошел к Трэйси и взял ее за руки. Поцелуй, который она подарила ему за пару минут до этого, сближал и убирал ненужные грани. Бадди не знал, почему Трэйси сделала это, но ему определенно нравилось, как развиваются события. Сначала ты думаешь о том, как убить человека, потом понимаешь, что для убийства нет причины, и думаешь уже о том, как переспать с ним. Очень странная жизнь. Особенно если учесть, что дорога каждая минута. Кто знает, когда найдут тело Грэнни? Мысль о последнем заставила Бадди собраться и сосредоточиться на том, зачем он приехал в этот город.

– Полагаю, ты могла бы показать мне дом, где жил мой отец, – сказал он, думая, что предпримет, если Трэйси сейчас скажет «да». Ведь никто не заставляет его оставаться здесь надолго. Он может проникнуть в дом без разрешения, осмотреться, забрать все, что ему нужно, и уехать. Почему бы и нет? – Ты знаешь, где находится этот дом? – Бадди пытливо заглянул Трэйси в глаза.

Она молчала.

«Что-то не так, – решил Бадди. – Что-то определенно не так!»

«Он не понимает. Он совсем ничего не понимает!» – Трэйси болезненно заломила руки.

– Что-то не так с этим городом, – сказала она, понимая, что сейчас похожа на ненормальную. – Что-то не так со всеми, кто здесь живет.

Трэйси заглянула Бадди в глаза. Нет. Он не воспринимает ее всерьез! Может быть, все дело в том, что он сын Роберта Хоскинса? Может быть, ему и не нужны все эти объяснения? Что если он знает намного больше? Да и что в действительности знает она? Ничего конкретного. Лишь предчувствие да эти странные огни в ночной мгле. Нужно было решиться хоть раз и посмотреть, что это. Или спросить. Кажется, все знают, что происходит, кроме нее.

– Когда я сбежала отсюда в последний раз, город умирал, – сказала Трэйси, чувствуя, что просто обязана поговорить хоть с кем-то, кто не находится под странными чарами этого проклятого (или благословленного?) города. – Меня не было здесь почти два года, – Трэйси поморщилась, вспоминая не самый удачный период в своей жизни. – Твой отец… – она облизнула пересохшие губы. – Он жил здесь никем не замеченный. Мы думали, что он писатель или ученый, который работает над диссертацией… В общем, никому не было до него дела. Пока однажды он не встретился с Райсом Монтгомери и не предложил ему возродить Милвилл.

– Кто такой этот Монтгомери? – спросил Бадди, решив, что этот человек может быть полезен ему, может помочь в поисках, указать, что искать и где. Он посмотрел на Трэйси и, увидев ее грустную улыбку, понял, что надежды напрасны.

– Райс Монтгомери – старикашка, вечный мэр этого мертвого города, – сказала Трэйси, пытаясь понять, чем был вызван у Бадди подобный интерес к этому человеку. – Твой отец пришел к нему и предложил привлечь в Милвилл туристов, сделав так, чтобы люди сворачивали с автострады и ехали сюда, тратя время и деньги. – Она замолчала, но улыбка на ее губах осталась.

«Она ждет, – решил Бадди. – Ждет, когда я задам ей вопрос: что предложил отец».

– И что это было? – подчинился он желанию Трэйси, замечая, как улыбка ее стала еще шире. Она молчала, разжигая любопытство, словно ребенок, который рассказывает о чем-то, заранее зная, что если не разжечь любопытство, то никому не понравится история. – Это… Это… – Бадди попытался подыграть, но понял, что у него нет ни желания, ни способностей. Воображение вдруг остановилось, утратив рациональную грань. Если пытаться мыслить трезво, то в голове пустота, если позволять воображению разыграться, то все, что приходит на ум, начинает напоминать безумие. – Что, черт возьми, предложил мой отец? – спросил взволнованно Бадди.