Виталий Вавикин - Дети ночных цветов. Том 1

– Думаю, нет, – протянула Трэйси, хотя в голове вертелась мысль, что попробовать, может быть, и стоило бы. – Хотя, ты, может, уже и без шерифа не сможешь уехать отсюда.

– Может, – Бадди пожал плечами, стараясь не думать об этом. – Наверное, нам понадобится веревка, чтобы спуститься в колодец. – Он посмотрел на оставшийся в стороне дом, где жил его отец.

– Думаю, лучше будет по дороге зайти ко мне, – сказала Трэйси, проследив за его взглядом. Бадди кивнул. – Пойдем дворами, чтобы никто нас не видел? – Бадди снова кивнул. – Давно я этого не делала, – призналась она, стараясь не вспоминать жуткий фильм о пустыне, но в голове почему-то не было ничего другого, кроме тумана. – Вот только не пойму, почему мы должны делать это ночью? – всплеснула руками Трэйси. – Может быть, лучше дождаться дня, а там уже… – она замялась, тяжело вздохнула. – Да. Пожалуй, утра нам могут и не дать дождаться.

Трэйси посмотрела на Бадди и решила, что будет лучше помолчать. «Вот возьмем веревку, доберемся до колодца… – она поджала губы, вспоминая водонапорную башню. – И почему это мне кажется, что лезть в колодец придется мне?» Трэйси бросила короткий взгляд на Бадди. «Ладно. Сначала найдем этот колодец, а там уж поговорим. Ведь, может, и нет в действительности ничего. А если есть? Нет. Я не хочу. Не буду спускаться в колодец. – Трэйси поежилась, представляя, как спускается в черную, узкую дыру в земле. – Ни за что! Ни за какие провинности меня не заставят этого сделать! Да и кто знает, что там на дне? И есть ли дно?» Воображение снова подхватило ее на свои крылья и понесло в бездну, в темную, непроглядную пропасть, на дне которой была пустыня, откуда невозможно выбраться. Трэйси запустила руку в карман и сжала пробирку с зельем, которое уже спасло ее утром, помогло выбраться из бесконечной пустыни.

– Бадди, – тихо позвала она. – А кто из нас будет спускаться в колодец, когда мы его найдем?

– Не знаю. Я, наверное.

– А-а-а.

– А что?

– Да нет, ничего. Просто спросила. – Трэйси почувствовала, как страх отступает, но следом за страхом пришла тревога. «А что если Бадди спустится в колодец и не сможет оттуда выбраться? Какой бы сильной я ни была, мне ни за что не вытащить его самой. Что тогда? Снова останусь одна? В этом городе? В пустыне? В тумане?» – Бадди?

– Гму?

– Наверное, будет лучше, если я спущусь в колодец.

– Почему?

– Ты обвяжешь меня веревкой, и если что-то случится, то сможешь вытащить. А я… Я ведь не смогу вытащить тебя, если будет нужно. – Трэйси замолчала, ругая себя за это предложение.

«Я спятила! Вот теперь я действительно спятила!» – она остановилась, увидев свой дом. Свет горел только в гостиной. «Там отец. Отец перед телевизором. Может быть, не самый лучший отец в мире, но все-таки человек, за спиной которого можно спрятаться. Запереться в своей комнате и укрыться с головой одеялом».

– Останься здесь, а я пойду, поищу веревку, – сказала Трэйси и, не дожидаясь ответа, побежала к своему дому.

Она прошла в гостиную, решив, что скажет отцу, что чувствует себя не совсем хорошо, и пойдет в свою комнату, попросив не беспокоить. Хватит с нее приключений. Пусть Бадди ждет сколько угодно – она не вернется. А если он решит зайти за ней, отец прогонит его.

Трэйси нахмурилась, увидев, что по телевизору идет лишь белый шум. «Значит, отец спит», – решила она, подошла к телевизору, собираясь его выключить, увидела лицо отца, замерла, чувствуя, как волосы на теле начинают шевелиться. Отец сидел на старом, протертом диване в засаленной майке и брюках с расстегнутым ремнем. Глаза его были открыты. Взгляд устремлен к экрану телевизора.

– Здравствуй, Трэйси, – сказал он, растягивая губы в точно такой же улыбке, как была вечером у шерифа. – Решила вернуться пораньше домой? – он увидел, как она кивнула ему, и закивал в ответ. Монотонно, отрешенно. – Это хорошо.

– Да. – Трэйси проглотила вставшую поперек горла слюну. – Хорошо. – Она покосилась на телевизор. – А ты… Ты что-то смотришь, верно?

– Верно, – отец снова закивал. Трэйси попыталась зажмуриться, но не смогла. «Бежать! Бежать прочь отсюда!»

– Пойду прилягу, – тихо сказала она, медленно отходя от дивана. Отец вернул на лицо-маску улыбку-оскал и опять начал кивать, уставившись на белый экран телевизора.

Трэйси вышла из гостиной, с трудом удерживаясь от того, чтобы не броситься прочь из дома. «Что-то нужно было сделать. Что-то… – она снова посмотрела на спину отца, на белый экран телевизора. – Веревка! Ну конечно, я должна была взять веревку!» Кровь загудела в голове. Ноги стали ватными. Страх приходил медленно, волнами. «Веревка! Думай о веревке!» – Трэйси прошла в мастерскую, открыла наугад несколько ящиков, остановилась, огляделась, подошла к старому пикапу, попыталась открыть багажник, выругалась, всплеснула беспомощно руками. В памяти вспыхнули забытые картины. Пикап, отец, Трэйси… Еще совсем маленькая Трэйси.

«Господи, да та девочка словно и не имеет ко мне уже никакого отношения!» – в отчаянии подумала Трэйси, снова вспомнила отца в гостиной. Он заботился о той знакомой, но уже чужой девочке, которой она когда-то была. «Да что же здесь происходит?!» Новая волна страха и беспомощности накатилась на берег, разрушив выстроенные замки храбрости. «Веревка! Ищи веревку!» – велела себе Трэйси. Багажник заскрипел, открылся. На пол посыпались грязь и куски ржавчины. Шмыгая носом, Трэйси вытащила старый замасленный канат, который был, как сейчас казалось, как минимум одного с ней возраста. На мгновение ей показалось, что кто-то вошел в мастерскую. «Господи, пусть это будет не отец! Пусть это будет не отец!» – Трэйси выглянула из-за пикапа. Дверь в мастерскую была открыта, но на пороге никого не было. «К черту! Шло бы все к черту!» Трэйси прижала к груди грязный канат и выбежала на улицу.

«Лучше уж в колодец, лучше уж на водонапорную башню, в пустыню, куда угодно, но только бы не оставаться здесь!» Трэйси бежала к Бадди, а перед глазами мелькал белый экран телевизора, который смотрел отец. Нет, уже не отец. Кто-то другой. Кто-то, как тот, кто был в ней, когда она убивала кота. Мысль об этом вызвала новый приступ страха. «Неужели меня ждет то же самое?» – подумала Трэйси, снова увидела кота со сломанной шеей, стиснула зубы, чтобы не закричать, споткнулась, едва не упала, уронила канат, выругалась.

– Трэйси! – услышала она голос Бадди, обиделась, что он стоит и ничего не делает, пока она… она… Мозг будто отказывался вспоминать отца таким, каким она увидела его сегодня. – Трэйси, ты в порядке?

– Я не знаю. – Она обернулась и посмотрела на дом, где провела детство. Что будет дальше? Что ждет ее в этом городе? – Мне страшно.

– Что?

– Там, – Трэйси указала рукой в сторону своего дома. – Там мой отец, который смотрит выключенный телевизор и улыбается, как зомби! Здесь ты просишь меня спуститься в какую-то дыру в земле, на дне которой может быть что угодно! Утром я чуть не умерла в пустыне, потому что попыталась сбежать из города, а днем убила кота, хотя совершенно не хотела этого делать! Что будет дальше?! – она впилась взглядом в Бадди, ожидая ответа, но он просто смотрел на нее и молчал. – Вот и я не знаю, – устало выдохнула Трэйси, подняла канат и снова наградила Бадди вопросительным взглядом. – Ну? Мы идем в пустыню или нет? – он помялся, затем кивнул. – Тогда неси канат, а то я уже вся пропахла машинным маслом. И пожалуйста, не спрашивай меня пока ни о чем. Не до тебя.