Виталий Вавикин - Дети ночных цветов. Том 2

– Удалось запустить воздушного змея? – спросила Гвен.

– Воздушного змея? – Томас не сразу понял, о чем идет разговор.

– Ну, того, что ты хотел сжечь, а мистер Ханниган сказал, что сможет его починить.

– Мистер Ханниган? – Томас замер: вот чей голос он слышал, когда кидал в кота.

– Значит, у вас ничего не получилось? – Гвен растерянно смотрела на брата, не понимая, что с ним происходит. – Томас, вы запустили змея или нет?

– Нет… – протянул он, тут же затряс головой. – То есть да! Только…

– Только что?

– Кажется… – он закусил губу. Сможет ли сестра защитить его, если мистер Ханниган захочет надрать ему уши?

«Наверное, нет, – решил он и снова тяжело вздохнул. – Мистер Ханниган сильнее, к тому же он мужчина, а моя сестра…». Он помрачнел, решив, что придется разбираться с этой проблемой самому.

– Томас? – позвала Гвен. – Ты снова что-то натворил?

– Я?! – он удивленно уставился на нее. – Нет!

– А что тогда ты недоговариваешь?

– Недоговариваю? – Томас нахмурился. – Я хочу показать тебе, как научился запускать воздушного змея!

– Вот как? – сестра мерила его недоверчивым взглядом.

– Правда! – Томас уставился на нее, решив во что бы то ни стало выдержать ее взгляд.

«Наверное, снова кошка!» – решила Гвен, притворяясь, что верит ему. Она заказала брату ужин и ждала, пока он закончит. Он попросил у нее мороженое на десерт, получил отказ и ел специально так медленно, как только мог.

– Если ты не поторопишься, то я уложу тебя спать на час раньше! – пообещала Гвен, надеясь, что это заставит его еще раз обдумать свою стратегию.

– А как же воздушный змей? Ты обещала посмотреть, как я запускаю его!

– Покажешь завтра.

– Нет! – заупрямился Томас, надеясь, что так сможет лечь спать позднее, чем обычно.

О встрече с кошкой и окрике мистера Ханнигана он не вспоминал. Не вспоминал до тех пор, пока не вышел из кафе на улицу. Вот здесь страх вернулся. «А что если он оттаскает за уши не только меня, но и сестру? – подумал Томас. – Она ведь попытается заступиться за меня, а он сильнее нее. Может быть, он даже сильнее всех в отеле. Или даже в мире?» Томас шел в свой номер, размышляя о последнем и убеждая себя, что это не так. Гвен заметила его нервозность, взяла за руку, заставляя остановиться.

– Эй, – она развернула брата к себе лицом. – Ты правда ничего не натворил?

– Нет, – он затряс головой, испуганно оглядываясь по сторонам.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем.

– Правда?

– Правда. – Томас вглядывался в окна отеля, надеясь, что мистер Ханниган занят сейчас чем-то другим и не заметит их. – Только давай уйдем отсюда. Пожалуйста. Так будет лучше для нас обоих. – Он убедил себя, что если сегодня удастся отсидеться, то завтра уже все забудется. – Давай просто… – на мгновение ему показалось, что он услышал, как где-то в отеле открылась входная дверь. Сердце екнуло, заставив вздрогнуть все тело.

– Томас? – голос Гвен стал строгим.

– Я… – он оглядывался по сторонам, пытаясь придумать, как убедить ее пойти в свой номер, не рассказывая правду. – Я просто… – его взгляд скользил по закрытым дверям. Все они были одинаковые, как братья. Все, кроме одной. Томас замер.

– Томас? – теперь поведение брата начало уже пугать Гвен.

– Дверь.

– Что?

– Там, – он вытянул руку, указывая перед собой. – Эта дверь снилась мне сегодня.

– Снилась? – Гвен нахмурилась. – Кажется, мы договорились с тобой, что больше не будем вспоминать об этом! Помнишь, что я обещала тебе сделать, если ты нарушишь свое обещ… – она оборвалась на полуслове, увидев дверь, на которую показывал Томас. – Откуда ты… Как… – сердце замерло в груди. Дыхание перехватило.

«Нет. Мы не можем видеть одинаковые сны. Так не бывает. Нет!» Ей вдруг захотелось как следует выдрать брата за эту шутку. «Иначе что это, если не шутка? Безумие? Коллективная шизофрения?» Если бы могла, то Гвен сейчас рассмеялась бы. Но все тело онемело, стало чужим. «Нет. Даже если болезнь матери передалась нам с братом, то происходящее сейчас не может быть результатом этого недуга».

Крупная капля пота скатилась по лбу и попала в глаз. Гвен вздрогнула. Немота отступила. На ее место пришло четкое осознание того, что за ними наблюдают. Прямо сейчас из окон номера Гермины или Рипли. А может быть, из обоих сразу. – Пойдем домой, Томас!

– Но, Гвен! – заупрямился он, пытаясь высвободить свою руку из ее ладони.

– Я сказала иди в дом, иначе я так выдеру тебя, что ты неделю сидеть не сможешь! Ты знаешь, я могу это сделать. – Она снова потянула его за руку, чувствуя, как сопротивление брата тает.

Страх сделал свое дело, но утром, когда Гвен уехала на работу, а брат остался один, любопытство снова взяло верх. Вот только Томас не мог понять: бояться ему своего нового интереса или радоваться? Все как-то спуталось. Словно с черной кошкой днем ранее – он хочет загнать ее на крышу, но не хочет причинять ей вред. Сейчас он тоже хотел пробраться к двери из своего сна, двери, ставшей вместо черной и безликой чем-то осязаемым, близким, но не знал, что ждет его там – за дверью.

К тому же был еще мистер Ханниган, о котором Томас, вопреки своим ожиданиям, не забыл за ночь. Ему даже начало казаться, что этот мистер Ханниган сидит сейчас в своем номере и следит за ним, ждет, когда он выйдет, чтобы поймать его. «И не пустить к двери», – последняя мысль была слабой и далекой, но она усиливалась так стремительно, что к полудню Томас уже не мог думать ни о чем другом, кроме этого.

Он пропустил завтрак, он знал, что скоро зазвенит будильник, который всегда оставляет Гвен, чтобы он не забыл сходить пообедать, но не знал, хватит ли у него сил перестать думать о двери из своего сна и о мистере Ханнигане, чтобы осмелиться выйти на улицу. Но каким сильным ни был бы страх, голод все-таки делал свое дело. Сначала Томас отошел от окна, обследовал весь номер в поисках пищи, нашел недоеденный пакет чипсов, который спрятал от Гвен пару недель назад, и съел их, пытаясь вспомнить, зачем прятал их от сестры. «Наверное, просто обиделся на нее».

Томас снова подошел к окну, уверяя себя, что больше не голоден. Но все эти убеждения рухнули, как только он услышал урчание своего пустого живота. «Нужно выйти. Нужно добраться до кафе». В голове Томаса появился план. Он прошел в ванную и попытался открыть окно. «Если выбраться с другой стороны, то мистер Ханниган не заметит меня, а значит, я смогу перехитрить его!»

Томас принес стул, прижал его спинкой к стене, попытался вскарабкаться на высокий подоконник. Стул качнулся, едва не сбросив Томаса на пол. Сердце екнуло. Левая рука заныла, напоминая о переломе, который он получил еще в Луизиане. Томасу начало казаться, что это самое большое приключение в его жизни – самое большое из тех, что были и, возможно, самое большое из тех, что будут. «Поэтому я должен выбраться. Должен перехитрить мистера Ханнигана». Но и падать, пытаясь забраться на высокое окно в ванной, Томас не хотел.