Людвиг Павельчик - Рыдания усопших (сборник)

До этого момента я всего один раз был у Лукаса с Карин – месяца четыре тому назад меня пригласили туда на вечеринку по какому-то вымышленному поводу, и я развозил потом по домам его знакомых, поскольку оказался единственным трезвым водителем во всей компании. Помню, меня удивило, что эти люди не озаботились заранее своим возвращением домой, не заказали такси или не попросили домочадцев забрать их. Хотя не исключаю, что меня именно с этой целью и пригласили – Люк всегда казался мне несколько… скользким, что ли, и уж во всяком случае расчетливым. Карин же – тогда они еще не были женаты – являла собой его противоположность, будучи открытой, внимательной и доброй девушкой, так мне, по крайней мере, всегда казалось. Я искренне не понимал, что единит этих двух людей, и не понимаю этого до сих пор, хотя после того, что произошло, я вообще не знаю, что о них обоих и думать.

Двое влюбленных снимали большую, с огромной гостиной, двумя балконами и спальней для гостей квартиру в южной части города; в сотне метров от их дома находилась тенистая дубовая роща с почему-то не загаженными псами тропинками, а чуть дальше начинался речной пляж, столь любимый горожанами во время летнего зноя. Для двоих их семейное гнездышко было, пожалуй, великовато, но Карин призналась мне тогда, что планирует завести парочку детей без необходимости срочного переезда. Говорить об этом Лукасу она, правда, не велела.

Так вот, я припарковался у дороги, подошел к входной двери и нажал на левую кнопку в самом низу домофонной платы. Никто не взял трубку. Подождав немного, я позвонил еще раз, однако и на сей раз звонок остался без ответа. Посмотрев на часы, я удостоверился, что рабочий день Люка уже окончился, и он, по всем расчетам, должен был уже потягивать холодное пиво, лежа в кресле у телевизора. Впрочем, Карин могла как раз дежурить в своей клинике, а он задремать или отправиться в душ, поэтому стоило продолжать попытки. Я звякнул еще раз, но так же безрезультатно. Тогда я подумал, что мог перепутать кнопки домофона – был-то здесь всего раз! – и нагнулся, чтобы прочитать имена жильцов под той, которую жал. Моему удивлению не было границ, когда я увидел там бирку с незнакомой мне фамилией! Выходило, что я все-таки ошибся, и Лукас просто не слышит моего вызова. Я принялся читать имена на остальных бирках, но они рассказали мне, что в этом доме чета Барлоу больше не проживает.

«Что за черт!» воскликнул я вслух и огляделся по сторонам. Не может быть, чтобы я ошибся домом! Парковка, детская игровая площадка и выступающий угол супермаркета по правую руку были мне отлично знакомы, к тому же, элитный четырехэтажный дом был архитекторской планировки, то бишь единственным в своем роде, и спутать его с каким-либо другим было невозможно!

Я еще раз перечитал все надписи на звонках, а затем и на почтовом ящике, но искомого имени так и не обнаружил. Это что же, значит, они переехали? С какой стати? Даже если бы это было так, то сегодня утром они непременно поделились бы со мной этой новостью… В общем, я был совершенно выбит из колеи, озадачен и не знал, что делать дальше. Однако через секунду я рассмеялся и, хлопнув себя по лбу за рассеянность, вынул мобильный телефон и набрал номер Люка. Вот растяпа! Почему я сразу не догадался сделать это? Еще до того, как отправился к ним? Видимо, эта история с черепами не на шутку взбудоражила меня, если я начал забывать об элементарных вещах!

Однако электронная барышня в трубке сообщила мне своим металлическим голосом, что набранный мною номер ей не известен, и я должен перепроверить мои данные и попробовать еще раз. Я последовал ее совету, но лишь прослушал тот же ответ еще раз. Было похоже на то, что Лукас поменял номер, забыв поставить меня об этом в известность. Тогда я попробовал набрать их домашний номер, который чудом отыскал в завалявшейся в кармане «традиционной» записной книжке. Однако и тут меня ждала неудача – пронзительный писк в трубке резанул мне ухо, сообщив тем самым, что номер никому не принадлежит, то есть попросту не существует. Да что ж они, в самом деле, обрубали концы и спасались бегством, что ли?

Не зная, что и думать, я нажал кнопку звонка Лукасовых соседей, которых не знал лично, но надеялся порасспросить о подробностях столь спешного переезда моих приятелей. Мне ответил резкий голос какого-то молодца, и я, извинившись за беспокойство, попросил открыть мне дверь.

Что Вы там еще приволокли? – невежливо поинтересовался голос, и я подумал, что он принадлежит человеку пожилому.

Я… я не с почты. Мне просто хотелось переговорить с Вами по поводу Лукаса и Карин Барлоу.

Кто это такие?

Это Ваши соседи по этажу (на каждой площадке в этом доме располагались всего две квартиры), мои приятели. Видите ли, я пришел навестить их, а именных табличек на звонке больше нет – не скажете ли, когда и куда они переехали? Может быть, они сообщили Вам об этом?

Голос нетерпеливо прокричал:

Что Вы мне голову морочите?! Никакого… Лукаса или как Вы там сказали тут нет, квартира вот уж четвертый месяц пустует! Не открою дверь!

«Наверное, дементный» подумал я, а вслух сказал:

Как так пустует? Но ведь на бирке значится, что здесь проживает некая…

Он не дал мне договорить:

Бирку Кристы никто не трогал. Кому это нужно до заселения новых жильцов? А ее саму дети еще в феврале упекли в дом престарелых, а сами купили дом где-то за городом и съехали.

Вы хотите сказать, что за все это время здесь не было другой именной бирки? – я отлично помнил, что именно по ней отыскал нужный звонок, когда был здесь впервые.

Послушайте, Вам заняться больше нечем? – раздраженно поинтересовался голос, а через мгновение в динамике защелкало, и он отключился. Вредный старик.

Делать было нечего, и я отправился домой, ломая голову над загадкой. Неужели же и это – часть розыгрыша, спланированного Лукасом? Но ведь это было бы необыкновенно проблематично – подстроить и подделать всё и договориться со всеми , чтобы подыграли! Зачем нужно было бы этому деду плести мне сейчас про какую-то Кристу и ее чертову бирку, что якобы никогда не снималась? А прежде всего, зачем понадобилось бы Лукасу – по сути, малознакомому мне занятому человеку, тратить свое время и устраивать все это? Мы приятельствовали, но не так близко, чтобы дурачиться… С другой стороны, я не сомневался в том, что это именно он приложил руку к изменению или даже порче моей компьютерной программы, что привело к появлению на мониторе его рожи и лица его жены. Значит, какую-то цель он все же преследовал? Как Вы сами понимаете, доктора, в свете таких обстоятельств мне просто необходимо было во всём разобраться!

Оказавшись дома, я достал из папки и еще раз внимательно изучил «слепки», то есть распечатанные изображения людей, которые лишь сегодня утром пили здесь кофе с кексами, а теперь пропали. Портреты были четкими и не оставляли сомнений касательно личности оригиналов. Над левой бровью Лукаса отчетливо был виден небольшой дугообразный шрам, полученный им в детстве при падении с качели, а черты его породистой супруги были и вовсе неповторимы. По верху изображений шла печатная строчка, сообщающая, что они получены с человеческих черепов с помощью программы «Слепки», созданной и запатентованной Жаком таким-то.