Александр Рожков - Дьявольщина

– Не поймите меня неправильно. Я ничего такого не имею виду, просто у вас очень красивое, необычное лицо – такое должно быть на лучших обложках глянцевых журналов. Если вы позволите сделать несколько кадров, – застенчиво объяснял он.

Обычно»«модели»» соглашались, пока он не говорил, что студия находится у него дома. После этого девяносто пять процентов отказывались. Он не винил их и с удовольствием снимал бы здесь, но того оборудования, что было в фотоателье хватало лишь на обычную фотографию для документов. В небольшой двухкомнатной квартире, доставшейся от деда, он полностью переделал одну комнату под студию. В небольшом помещение располагалось все что нужно, чтобы стать известным: разнообразные лампы, которыми предполагалась освещать»«модель»»; несколько фотоаппаратов, и десятки катушек пленки. Лапушкин не любил снимать на цифровую камеру, считая, что она обезличивает, делает человека плоским, в отличие от простой пленки, которой пользовался еще его дед. Каждый раз, заряжая ее в некогда подаренный Сергеем Николаевичем аппарат, он чувствовал легкую степень эйфории, а нажимая затвор, испытывал нечто сродни нирваны. Фотографии получались, всегда получались, но в них не хватало… изюминки, того, что могло бы вознести его на Олимп фотоискусства.

Кирилл докурил сигарету, выбросил бычок в мусорное ведро и, взглянув на небо с редкими облаками, вернулся в ателье. День прошел в обычной, скучной рабочей обстановке. Немногочисленные посетители в конечном итоге слились в массу, которая с присущей ее серостью однообразно просила сделать фотографии 3х4. Такие дни угнетали Лапушкина, он не видел того лица, которое мог бы пригласить к себе в студию, надеясь, что он или она не откажет.

Рабочий день подходил к концу, вот уже час никто не стучался в его дверь с вопросом «можно ли сделать фотографию?». Он сидел за компьютером, рассматривая глянцевые обложки журналов. Пытался понять, что особенного в этих снимках, кроме того, что на них запечатлена знаменитость. Он не папарацци, охота за известными людьми, в надежде застать их в неподходящий для них момент, не его стиль.

– Фотографию сделать можно? – раздался от двери женский голос.

Не отрываясь от монитора, Кирилл кивнул.

– Да. Проходите, садитесь… Я сейчас подойду.

Краем глаза он видел, как на стул опустилась последняя на сегодня посетительница. Очередная голливудская звезда взирала на него, улыбаясь со страниц журнала. Кто сказал, что эти фотографии лучше того, что он делает? Посетительница посмотрела на него, поправила волосы, села удобнее. Кирилл сам может снимать не хуже этих зазнавшихся папарацци, даже лучше – дайте только шанс и он взорвет фотоиндустрию своими шедеврами.

– Мужчина, простите, но я спешу.

Лапушкин с сожалением свернул»«окно»», вызывая вместо него рабочую программу, для обработки и распечатывания фотографий. Поднялся со стула, направился к фотоаппарату, по пути включив свет.

– Какие фотографии? – спросил, не обращая на женщину никакого внимания, заранее зная ответ.

– Цветные. Три на четыре, – сухо пояснила клиентка. – Потеряла заграничный паспорт, теперь восстанавливаю.

– Бывает, – безразлично посочувствовал Кирилл, открыл заглушку объектива, принимаясь за работу.

В небольшом мониторе отразился размытый фон и лицо ярким пятном. Он быстро поправил настройки, делая картинку четче и… обомлел, когда на крохотном дисплее отразилась посетительница. Не поверив глазам, он моргнул несколько раз, зажмурил их. Когда открыл, женщина осталась сидеть на стуле, терпеливо дожидаясь его. Лапушкин медленно поднял голову, все еще боясь, что это сон. Не может быть, что бы такая… девушка…

– Что-то не так? – посмотрели на него темные глаза с восточным разрезом.

Фотограф сглотнул, отрицательно качнул головой.

– Нет, все… очень хорошо, – вновь опустился за аппарат. На лбу выступила испарина.

Неужели судьба, что столько лет игнорировала его, наконец-то смилостивилась и послала это прекрасное чудо? Посетительнице было не больше тридцати лет. Она была не просто красивой – безумно красивой. Но не это в ней было главное: Кирилл чувствовал, что внутри нее кроется та самая красота, из-за которой мужчины сходят с ума и идут на край света, лишь раз увидев такую женщину. Вот то, что ему так не хватало на его фотографиях, та самая»«изюминка»», которая сможет…

Фотоаппарат щелкал и щелкал,»«бесконечная съемка»» могла часами сохранять сотни кадров, пока Лапушкин не соизволил бы поднять палец с затвора.

– Думаете, столько фотографий хватит? – уголки пухленьких губ слегка приподнялись.

– Простите? – не сразу понял Кирилл, потом вздрогнул, будто ударившись током, и убрал палец с кнопки. Фотоаппарат замолк и дослал последние изображения на компьютер. Программа тяжело приняла их, с трудом открывая очередной десяток снимков. – Извините, засмотрелся.

Посетительница понимающе улыбнулась – она знала, какой производит эффект. Фотограф не стал исключением, ей даже симпатизировала его робость. Он смотрел не как похотливый самец на желанную самку – что делало большинство мужчин, да и женщин тоже – он глядел на нее, как… ребенок получивший подарок, о котором мечтал всю жизнь. Это ее удивило и позабавило.

Чуть не уронив аппарат, Лапушкин, не в силах оторвать взгляда от женщины, нащупал стул, сел на него и почти не глядя, начал привычную обработку фотографии. Натруженные сотнями и сотнями снимков, пальцы знали, что делать, позволяя хозяину любоваться своей новой музой. Принтер запищал, жадно проглотил лист бумаги. Женщина встала, оправила не по сезону легкое темно-синее платье, медленно, будто давая насладиться собой, подошла к фотографу. Ухоженная рука опустилась на спинку кресла, пальчики с маникюром пробежались по ней, отбив незатейливый ритм.

– Быстро вы. В некоторых салонах приходится ждать.

– Мы… всегда так, – Кирилл сглотнул от такого соседства. Он буквально чувствовал исходящие от посетительницы флюиды, от которых кружилась голова, а в брюках становилось тесно.

Ладони вспотели, на лбу выступили капельки пота, а в горле запершило, когда он решился задать самый важный для него вопрос.

– Вы… Вы бы… не хотели…

– Хорошие фотографии получились, – оборвала его женщина, забирая выплюнутый принтером лист со снимками. – Вы профессионал, – посмотрела фото на свет. – Вам надо в журналах выставляться, а не работать в этом месте.

Лапушкин усиленно закивал, полностью соглашаясь с ней. Эта мимолетная поддержка дала ему силы, чтобы выпалить:

– У меня дома есть студия – станьте моей музой, – и сам застеснялся своих слов.

На него сверху вниз взглянул заинтересованный взгляд. Женщина слегка закусила нижнюю губу, видно, что она обдумывает его предложение. Кирилл сжался, напряжение росло с каждой секундой, что она молчала, будто издеваясь над ним, хотя давно знала ответ.