Александр Рожков - Дьявольщина

Иванченко откинул одеяло, зажмурился от проникающего в комнату света и приподнялся на локтях. Рядом, на стене висел календарь, «Июнь» значилось на нем, восемнадцатое число. Остальные семнадцать дней были перечеркнуты фломастером, а девятнадцатое число заключено в жирный, ярко-красный круг.

– Завтра день рождения, – широко улыбнулся мальчик. Достал из-под подушки фломастер и с удовольствием поставил крест на сегодняшнем числе. Откинулся на подушку, и крепко зажмурив глаза, представил, как завтра он получит подарок, о котором мечтал последние полгода.

Он просил отца купить новую игровую приставку, которая появилась в продаже в начале года. Папа согласился, но поставил свои условия, из-за которых в дневнике у Кирилла оценку «4», все чаще сменяла цифра «5». Иванченко честно выполнил условия отца, закончив год на «отлично», почти по всем предметам. И вот завтра, в свой тринадцатый день рождения он получит столь долгожданный подарок. Он точно это знал, так как видел коробку, на которой красочно была нарисовано приставка, со скоростью света улетающая в открытый космос. Папа спрятал, как он думал, в надежное место, туда, где Кирилл ни за что ее не найдет раньше времени, но мальчик давно знал эти потайные места.

За окном раздался звук двигателя, машина недовольно фыркнула несколько раз и благосклонно завелась. Иванченко широко зевнул, потер глаза, откинул одеяло и, не одеваясь, сел за компьютер.

Грохот, выстрелы, крики раненных и хрипы убитых децебелами рвались из наушников, заглушая остальные звуки. Кирилл сейчас был в другом мире, в другой реальности – там, где нужная его помощь, чтобы одолеть всех врагов. Игра отнимала почти все его свободное время. Во время каникул он мог часами сидеть перед монитором, до рези в глазах всматриваясь в прицел автомата, или окуляр снайперской винтовки. Родители не одобряли такого времяпрепровождения, поэтому старались вытащить сына в музеи, выставки, кино, просто погулять. Однако сейчас они были заняты работой, позволяя сыну играть допоздна, и ложится, когда он сам захочет.

Автомат запрыгал в руках, враги в десантных костюмах задергались и упали на землю. В верхнем углу монитора красных цифр стало на три больше, а патронов на полрожка меньше. Опытный солдат «Terminator» пробирался сквозь заросли, стараясь чтобы его не услышали враги… когда сквозь наушники послышался неприятный скрежет. Кирилл нажал на паузу, прислушался, но ничего не услышал. Вновь в ушах завыл степной ветер, трава пригибалась под тяжелыми армейскими ботинками. И снова срежет, отвлек мальчика от игры. На этот раз Иванченко снял наушники, стараясь понять, что ему мешает. Шторы слегка колыхались от проникающего в комнату ветра, солнце ярко светило, заставляя жмуриться. Иванченко прислушался, но квартира молчала, даже из родительской комнаты не доносилось, ни звука – они опять поздно легли.

– Странно, – пожал он плечами и хотел было погрузиться в военный мир, как скрежет… Нет, это больше напоминало царапанье, словно кошка хочет войти в комнату, а дверь закрыта. Вот только животных Иванченко не держали из-за аллергии сына.

Мальчик огляделся, прислушиваясь к настойчивому звуку. Ему казалось, что кто-то в его комнате хочет войти. Только куда, ведь он один?

– Кто здесь? – спросил Кирилл и почувствовал себя глупо. – Ну, тебя нафиг, – разозлился, быстро надел наушники, но прежде чем снять игру с паузы, он услышал свистящий шепот.

– Кирилл, – позвали его.

Иванченко слетел со стула, опрокинув колонки, распахнув дверь, выскочил в коридор, и захлопнул ее за собой, удерживая за ручку. В комнате раздался гадкий, еле слышимый смешок и издевательский голос.

– Ки-ирюша.

Подросток ворвался в комнату родителей, влетел на кровать и, как в детстве, забрался между ними под одеяло.

– Кирилл, что ты тут делаешь? – сонно поинтересовался отец и, не дождавшись ответа, засопел, перевернувшись на другой бок.

Мама не открывая глаз, погладила сына, и натянула одеяло на голову. Иванченко трясло, словно он замерз. Хотя на улице, не смотря на утро, уже жарко. Мальчик встряхнул вихрастой головой, не понимая, почему его так трясет, ведь ничего не произошло, ему просто показалось. Ну, кто может быть в его комнате, там даже спрятаться негде?

– Негде, – повторил, уговаривая себя и коря за трусость. Он, один из лучших учеников в своем классе, второй лучший игрок в «War of Craft» в школе, испугался… глюка.

Подросток усмехнулся.

– Кирилл, – заскребли в дверь и мальчик закричал.

– Нет… И тут нет… Представляешь даже тут нет. Кстати, подмети под кроватью, а то пыли много.

Николай Васильевич поднялся с пола, отряхнул колени и строго посмотрел на сына. Он был недоволен, что тот разбудил его рано утром в выходной день, да еще и оглушающим криком. Потом рассказал какую-то ерунду, что в комнате кто-то прячется. Пришлось идти, искать этого кого-то.

– Как и ожидал, здесь никого нет, – зевнул отец и почесал бок. – Тогда какого лешего ты орал так, словно тебя на органы продают?

Мальчик вытер мокрые глаза, оглядел свою комнату.

– Ну я же слышал, как меня кто-то звал. И голос у него был злой такой и противный.

Мужчина провел рукой по волосам, вновь зевнул.

– Слушай, если здесь кто-то и был, хотя я в этом глубоко сомневаюсь, он давно убежал, или улетел, или уполз.

Отец посмотрел на монитор, на котором застыл крадущийся солдат с оружием в руках.

– Или ты его застрелил, – строго посмотрел на испуганно сына. – Сколько раз я говорил, чтобы ты не сидел до утра за этими играми, они ни чему хорошему, ни приведут.

– Папа, но я действительно слышал! – истерично вскрикнул мальчик, пытаясь убедить отца. – Здесь кто-то был.

– Тут никого нет, ты сам видел – я все проверил, – в голосе Николая Васильевича прозвучали металлические нотки. – По-моему, ты заигрался. Хватит всей этой стрельбы.

Глядя на сына, произнес тяжелым голосом.

– Думаю, что и с приставкой на день рождения придется подождать.

Слезы моментально высохли, стоило Кириллу представить, что завтра в свой тринадцатый день рождения он получит какую-нибудь рубашку, чем так любила его «баловать» мама. – Нет, пап, только не приставку. Ты прав, мне все показалось, – добавил грустно, опустив голову. – Тут никого нет.

Иванченко-старший похлопал сына по плечу, зевнул.

– Вот и хорошо. Закрывай программу и иди умываться, завтрак в холодильнике найдешь. А мы с мамой еще часок поспим. Хорошо? – улыбнулся.

– Да, конечно, – Кирилл попытался улыбнуться, получилось вымученно, но отец уже не смотрел.

Подросток остался в комнате один. Компьютерный стол, стул, шкаф, кровать – теперь вызывали недоверие и нарастающий страх. Когда рядом был отец, собственная комната не была такой пугающей, но теперь он в ней один. Дверь шкафа скрипнула, мальчик вздрогнул и опрометью бросился на кухню.