Уитли Стрибер - Последний вампир

– Интерпол рассказал.

– Умный мальчик Ладно, Сэм... и вы, ребята, оба, послушайте. У меня предложение. Полагаю, нам нужно выделить агента с хорошим знанием французского, чтобы он установил связь с местной полицией под предлогом поисков национального...

– Черта с два.

– Нет, послушай. Заяви им, что дело чрезвычайно важное и секретное. Нам просто нужно немного поискать вокруг... очень осторожно... потому что побег этой леди из дома имеет политическую окраску. Французы на это купятся. Именно к таким делам они относятся с пониманием.

– Французы-то купятся. Но не поймут. Им понадобится имя, звание и личный номер; затем они сообщат тебе, обнаружен или нет по прибытии полиции труп. Вот и все сотрудничество, на которое они пойдут.

– Но нам нужно... послушай, Чарли, перестань возиться с этой... что это за дерьмо такое?

– Машинка для скручивания сигарет, которую я купил в Трахкоке [9]. Классная штукенция.

– В Бангкоке, ты, сексуально озабоченный, – возмутилась Бекки.

– Убери игрушку. Нам нужно... Ты слушаешь, Сэм?

– С превеликим терпением.

– Нам нужно сейчас, я имею в виду ближайшие несколько минут, найти вампиров, к которым она приехала. Мы ее потеряли. И никакого описания внешности, разве что старомодный костюм, похоже от «Шанель» образца 1975 года, да светлые волосы, которые, скорее всего, не настоящие, а парик. Если французы нам все-таки не помогут, придется менять тактику. Воспользуемся методом, который мы применяем еще со времен токийской операции.

– А именно?

– Просмотрим полицейские протоколы об исчезновениях людей. Полагаю, больше всего людей исчезало поблизости от их нор, как везде, где мы уже были. Здесь, в Париже, мы сумеем достать хорошие карты: с местоположением канализационных тоннелей, дренажных труб – словом, все в таком духе. Работать будет легче, чем в Сингапуре. И гораздо легче, чем в Шанхае.

– Босс!

– Что, Бекки?

– Спросите его, кто здесь ведает полицейскими архивами? Есть ли здесь бюро по розыску пропавших?

Пол нашел сбоку на телефонном аппарате кнопку.

– Сэм, будем говорить по громкой связи.

– Валяй.

Бекки повторила свой вопрос.

– Архив при префектуре полиции, – ответил Сэм. – Но там будут вперемежку обычные убийства и пропавшие без вести.

– И что это означает?

– А то, что придется читать описания всех преступлений, чтобы выяснить, не началось ли все с исчезновения человека. Ты читаешь по-французски?

– Я читаю по-французски, – вставил Чарли.

– Сэм, а когда в этой стране пропавшего без вести считают мертвым? – поинтересовалась Бекки. – Если, разумеется, речь не идет о замаскированном преступлении.

– Через девять лет.

– А эти дела хранятся отдельно?

– По правде говоря, не знаю. Спросим у французов.

– Дерьмо, – тщательно выговорила Бекки.

– А что, если нам сказать им, что эти данные нужны для исторического исследования, – предложил Пол. – Бекки сойдет за студентку из Гарварда. У нее влиятельный папаша, поэтому в посольство обратились с просьбой помочь ей собрать материал для диплома.

– Это сработает, – согласился Сэм. – Через неделю я смогу посадить ее в архив.

– Завтра, Сэм, не откладывая.

– Не забывай о бюрократии, парень. Это Франция.

– Постарайся, Сэм.

– Архив хотя бы компьютеризирован? – уточнила Бекки.

– Ты будешь искать везде: и в лучших базах данных, каких ты еще и не видывала, и в толстых пыльных черных книгах, тяжеленных, килограммов по двадцать.

В результате договорились встретиться на следующий день в полдень на рю дю Соммерар, в баре под названием «Храбрый кролик». К тому времени Сэм будет точно знать, как во Франции обстоят дела с архивами. Оттуда они направятся в префектуру, которая находится совсем рядом, и будут действовать по ситуации.

Как только совместное обсуждение плана закончилось, Чарли и Бекки начали искать в путеводителе по Парижу какой-нибудь ресторан, где можно было бы пообедать. Пол молча наблюдал за ними, его опять охватило то ужасное чувство отчаяния, которое не раз овладевало им с той минуты, как он увидел карикатурные останки бедняги Киена Наравата.

Какое-то время сознание того, что вампиры на самом деле существуют, безмерно его угнетало. Было что-то жуткое в открытии, что ты вовсе не являешься вершиной эволюции, – все равно что обнаружить у себя смертельную болезнь. Тогда теряешь почву под ногами, эта мысль проникает в твои сны... разрушает твой мозг подобно раковой опухоли.

– Дядюшка Пол, – заговорила Бекки, – раз на сегодня больше дел не осталось, можно мы с Чарли отведем вас в какую-нибудь дешевенькую забегаловку, где отведаем все вместе лукового супа и вина?

Это была последняя капля в чаше, грозившей переполниться с тех пор, как он потерял след вампирши. Пол окинул взглядом своих агентов – двух юнцов, загордившихся слишком большим количеством легких побед.

– Вы думаете, мы уже победили? И поэтому можно с самодовольным видом возиться с какой-то дурацкой игрушкой... – Он вырвал машинку для сигарет из рук Чарли, а тот, взведенный как пружина, с выработанной тренировками мгновенной реакцией, едва сумел остановить занесенный кулак.

Пол смотрел ему прямо в глаза.

– Только попробуй, – сказал он, улыбаясь с наигранной беспечностью, – и я вышибу из тебя дух вон.

– Пол!

– Что касается тебя... – Он схватил сумочку Бекки, стоявшую на полу возле стула, и поднес к настольной лампе. – А это, черт бы тебя побрал, из чего сделано? – Ответ он и сам знал. У всех его агентов имелись подобные вещицы – сумочки, бумажники, пояса, Бог знает что еще. Шкура вампира намного тоньше телячьей... наверное, даже и человечьей, если на то пошло.

Он высыпал содержимое сумочки на стол и запихнул проклятую вещь в корзину для мусора.

– Стоит им увидеть эту шкуру, и они могут сделать с тобой все, что угодно.

– А знаете ли, я как-то не планировала брать ее с собой на задание, отправляясь в очередное мерзкое логово. На это у меня ума хватит.

– Вы что, не понимаете? До сих пор? – Он переводил взгляд с одного удивленного лица на другое. – Нет. Вижу, не понимаете. Так что слушайте, дети, и слушайте внимательно. Кое-что поменялось. Радикально поменялось. До сих пор мы имели дело с очень дряхлыми и малоподвижными тварями, и все нам давалось легко, словно мы давили больших жуков. Появлялись всегда неожиданно, помните? Если те и сопротивлялись, то только для виду – скрежетали зубами, шипели. Было весело! Во всяком случае, должно было быть. Профессионалы, мать вашу! Не профессионалы мы, а обычные засранцы.

– Только не я, – возразил Чарли. Лицо его пылало, глаза сузились – парня не обучали сносить оскорбления, и он их не сносил.

– Ax не ты, мальчуган! Невинное дитя. Позволь-ка взглянуть на твой бумажник.