Уитли Стрибер - Сон Лилит

– Хотите сказать, что не можете рисковать, давая объяснения властям. Вы такие же пасынки, как и мы.

– Что такое пасынок?

– Это когда ты каждый раз получаешь по рукам.

Карас искренне рассмеялся, быстро покончил со своим кофе и позволил стюарду убрать со стола.

– Мы, копты, – пасынки для Египта! Но это очень хорошо. Знаете, я ведь на самом деле даже не копт. Наш предок Каваат, старший сын Хуфу, [17] – он тихо засмеялся. – Мой прапрапра... – повторите это двести раз – дед был его незаконным ребенком.

Взглянув в глаза Карасу, Пол увидел в них глубоко спрятанную за веселыми искорками грусть.

В обычных условиях ему было бы трудно поверить в такое утверждение. Но этому человеку он верил.

– Вы так далеко знаете свою родословную? – поразилась Бекки – Это же четыре тысячи лет назад!

Карас внимательно посмотрел на нее.

– Здесь, в Египте, в этом нет ничего странного. В нашем доме гостил Юлий Цезарь, – он поднял стакан. – Мы угощали его вином, охлажденным в ручье, – он расцвел в улыбке. – Это, думаю, из холодильника, так что прошу прощения.

– А охлажденное в ручье лучше?

– Понимаете ли, у него более мягкий холод.

Самолет содрогнулся, двигатели сбавили обороты, их рев стал тише. Каир, великий город, прячась в облаках, ждал их внизу.

Ян лежал обнаженный, ощущая сказочное блаженство... а еще он был голоден как волк. Рядом с ним, согревая его своим телом, тихо дремала Лео. В который уже раз он задавал себе два вопроса: «Кто эти люди и что это за место?» – и не находил ответа. Пещера, принадлежавшая Лилит, была полна вещей, которые, по его мнению, могли использоваться в Древнем Египте: необычная мебель, полотняные занавеси с экзотическим рисунком, посуда, достойная фараонов. Все это хотя и не хрустело от новизны, но и не производило впечатления музейных экспонатов. Однако почему здесь нет ничего современного? Ладно, пусть будет хоть какой угодно стол, лишь бы на нем дымилась еда. Черт возьми, здесь нет кухни – и где же эта проклятая пища?

Они захватили с самолета кое-какие припасы... но прошло уже несколько дней, и Ян начал всерьез задумываться над тем, съедобна ли льняная ткань. По крайней мере, хорошо еще, что в воде не было недостатка. Можно было пить ее из великолепных диоритовых чаш, которые стояли повсюду, или прямо из пруда, выложенного чудесными мозаичными картинами, изображавшими резвящихся рыб, крабов, осьминогов и омаров. Но после питья еще больше хотелось есть.

Во всей этой ситуации был еще один приятный и даже забавный момент: обе женщины чуть ли не соревновались за право обладать им, иногда даже довольно смешно спорили. Ян повернулся на бок и уткнул нос в шею Лео, просто чтобы лишний раз убедиться, что все еще может это сделать.

Лео вздохнула и потянулась. Подумать только, всего неделю назад она была такой далекой, нереальной – лицо на плакате, фигура на экране, голос из динамика... А сейчас – рядом, теплая и сладко пахнущая. Лео сказала ему, что ей тридцать один год, но когда посмотришь на нее поближе, то не дашь больше двадцати пяти. Какая она красавица, ее всегда хочется прижать к себе. Стоило Яну пошептать ей: «Я люблю тебя!», как она тут же поднимала на него влажные, полные страстного желания глаза.

Лилит вела себя более раболепно, словно он был богом, или королем, или кем-то в этом роде. Мальчишка из Ист-Милла, сын обычных госслужащих – разве он из тех, перед кем падают на колени? Лилит смотрела на него, и в ее глазах вспыхивали звезды. Он улыбался ей в ответ, а про себя думал, что же, черт подери, все это значит.

Если внимательно прислушаться, то можно услышать ее мягкое дыхание, легкий шелест развевающегося платья, когда она бродит по пещере. Лилит каким-то образом прекрасно ориентировалась в полной темноте, где Ян не мог разглядеть даже собственный палец в дюйме от глаз.

Ее не так-то просто понять. Иногда Лилит была такой же беспомощной и нежной, как Лео. А порой, казалось, без всяких причин надолго впадала в дурное расположение духа. И что она вообще здесь делает, в этой сумасшедшей пещере? Ян как-то спросил ее, почему она живет не в доме и где, в конце концов, еда? Вместо ответа Лилит обняла его и заплакала.

Они с Лео весело провели время в самолете, развлекаясь тем, что учили Лилит более правильному английскому языку. Метод: «Давай, приятель, посмотрим на тебя со стороны» – с ней не прошел. Она уверяла, что выучила язык, смотря фильмы с Хэмфри Богартом, – но разве такое возможно? У Лилит просто был плохой учитель, а какие-то египетские нормы этикета не позволяли ей в этом признаться. Или гордость. Да, она ужасно гордая. При малейшем намеке на какую-то ошибку Лилит вздергивала подбородок, ее бледные щеки окрашивались румянцем, а голос становился трескучим и угрюмым. Лилит никогда не занималась с ним любовью, хотя если учитывать, что они с Лео позволяли себе это не меньше пяти раз за день, то на нее уже не оставалось ни времени, ни сил.

Губы Лео зашевелились, она что-то прошептала во сне. Сколько бы раз Ян ни занимался с ней любовью, едва только его тело было готово к этому, желудок предательски напоминал о себе, требуя пищи. Интересно, это заметно со стороны? Ян положил руку на ее упругую грудь и нежно погладил. Лео издала какой-то сложный горловой звук и притянула его к себе, крепко обвив руками.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

– Я люблю тебя, – таков был тихий ответ.

В самом центре его сердца разливалась теплота. Ян прижал губы к мягкой щеке и почувствовал, что Лео улыбается. Затем она повернулась к нему, и они начали целоваться. Его душа озарилась и осторожно проскользнула в мир чужой души.

Это была любовь – какое странное чувство! Стала реальностью мечта о Лео, жизнь наполнилась смыслом. Единственное, что Ян узнал о своем кумире: она оказалась великолепной любовницей, но такой же неопытной, как и он. Это открытие доставляло ему еще больше удовольствия.

Лилит наблюдала за ними, сидя в кресле, вцепившись пальцами в подлокотники; ее нога начинала нервно постукивать, когда их ласки затягивались. Вот и сейчас юноша еще ближе придвинулся к Лео и мягким движением бедер дал ей понять о своей готовности. В ответ послышалось тихое бормотание, затем вздох, радостный, продолжительный, – одна из самых сексуальных вещей, которые проделывала Лео, заставляя партнера чувствовать себя таким желанным... Ян лег не нее, и пальцы женщины принялись ласкать нижнюю часть его тела, нежно направляя юношу по волнам страсти.

Он двигался очень медленно, проникая на территорию наслаждений мелкими, острожными шагами. После первых взрывоподобных попыток Ян научился продлевать этот процесс при помощи глубокого дыхания и медленных движений.