Татьяна Корсакова - Дом у Чертова озера

С Савельевой они за вечер перекинулись едва ли парой фраз: сначала его сольное выступление, потом битва не на жизнь, а на смерть, потом заслуженные поздравления и почивание на лаврах. Какое уж тут общение.

Варвара заговорила уже в машине, на обратном пути к Чертову озеру.

– Ты неплохо играешь.

– Неплохо? – Влад позволил себе ироничную усмешку. Вообще то обычно женщины говорили, что он играет божественно или, на худой конец, гениально, а тут всего лишь неплохо.

– Временами ты неоправданно рисковал. – Савельева не заметила его сарказма.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского. – Влад глянул на часы и втопил в пол педаль газа.

– Это утверждение кажется мне довольно спорным. – Варвара критическим взглядом окинула свой маникюр. – Но в любом случае я довольна.

– И чем именно ты довольна?

– Ставки были один к десяти, я выиграла пятьсот баксов.

– Ты ставила на меня?! – Удивление Влада было безмерным, он даже перестал следить за дорогой.

– Да, – пожала она плечами.

– А что так? Я же играл всего лишь неплохо, да еще и рисковал.

– Твой соперник играл чуть хуже и вообще не рисковал.

– Да тебе не угодишь: рискуешь – плохо, не рискуешь – тоже плохо.

– Оптимальный вариант, когда есть баланс.

Так и хотелось ответить что нибудь резкое, про то, что яйца курицу не учат, но Влад дипломатично ограничился цитированием Шота Руставели:

– Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны.

– Да, ты прав, – неожиданно согласилась Савельева и уставилась в темноту за окнами джипа.

Когда они вошли в главный зал, вся компания уже была в сборе. Даже Сивцова, чудом пережившая неудачный суицид, с видом умирающего лебедя сидела по правую руку от непривычно мрачного Жуана. У камина возился Эйнштейн.

– Решил придать интиму здешней атмосфере? – спросил Влад, плюхаясь на свое место.

– Такой камин знатный, – сказал Эйнштейн, не оборачиваясь. – Жалко, что бездействует.

– А дрова где взял?

– В подвале есть целая поленница.

При упоминании подвала Савельева побледнела. Да что ж она так нервничает? Ведь ясно же, что от того старого подвала уже давным давно ничего не осталось, дом фактически отстроен заново.

– Ты как себя чувствуешь? – Влад перевел взгляд на Сивцову.

– Плохо, – простонала та и потрогала обмотанную красной косынкой шею.

– Так надо было еще в больнице полежать. – В его голосе не было никакого сочувствия. А какое может быть сочувствие к этой расчетливой стерве?

– Я боюсь, – Сивцова всхлипнула, и Жуан тут же обнял ее за плечи, спросил участливо:

– Чего ты боишься, дорогая?

– Я же тебе говорила! – Она нервно дернула плечом. – Та женщина сказала, что убьет меня!

– Какая женщина? – насторожился Влад.

– Барбара, – Сивцова перешла на шепот. – Она сказала, что ее зовут Барбара.

– А где ты ее видела?

– Вчера в своей спальне. Она была такая… полупрозрачная, одетая в черное платье с золотым шитьем. И на шее у нее был медальон, точно такой же, как у Савельевой. – Она ткнула пальцем в застывшую у стола Варьку.

– И чего она хотела? – оживился Эйнштейн.

– Она заставила меня сделать то… то, что я сделала. Сказала, что дом проклят и все вы погибнете, если не уберетесь отсюда.

Влад усмехнулся, сказал тоном заботливого дядюшки:

– Юлия, если все так страшно, тогда что ты тут делаешь?

– Здесь Димочка, он не хочет уезжать, а я не могу оставить его одного. – Сивцова промокнула салфеткой уголки тщательно накрашенных глаз.

– Ты все врешь, – вдруг заговорила Варька.

– Я вру?!

– Да. Не было никакого призрака и угроз тоже не было. А самоубийство вы с Жуаном инсценировали, чтобы напугать нас и заставить отказаться от наследства.

– Что ты несешь?! – взвизгнула Сивцова. – Ты просто еще сама ее не видела, вот и подозреваешь всех и вся!

– Это легко проверить. – Савельева уперлась ладонями в стол, воинственно сверкнула очами. Ишь, разошлась. – Сними платок.

– Зачем? – Юлька отшатнулась от нее почти в непритворном ужасе.

– Ну, тебя же вчера достали из петли, а сегодня ты утверждаешь, что это Барбара тебя заставила. Так?

Сивцова неуверенно кивнула.

– На твоей шее должен остаться след от веревки, странгуляционная борозда.

– Он есть!

– Покажи!

– Как ты смеешь ее подозревать?! – От возмущения Жуан пошел багровыми пятнами.

– У меня есть на то основания. – Савельева невозмутимо улыбнулась. – Юля, покажи след от веревки.

– Он есть, но он такой безобразный. – Сивцова осторожно потрогала шею.

– Да ладно тебе, Юлия! Тут же все свои, почти родственники. – Эйнштейн улыбался во все тридцать два зуба, толстенные стекла его очков инфернально поблескивали в свете разгорающегося в камине пламени.

– Думаю, мы имеем право знать, дурачат нас или нет. – Влад нетерпеливо побарабанил пальцами по столу. – Ну, сними же этот чертов шарфик.

– Вы пожалеете, – зашипела Сивцова.

– Если след есть, я первый перед тобой извинюсь. Показывай!

Никакого следа от удавки не было. Очередная мистификация! Ну, Варька, ну, Шерлок Холмс!

– Как ты догадалась? – Влад посмотрел на нее с уважением.

Ответить Савельева не успела, потому что зазвонил телефон, и все разговоры пришлось отложить на потом. Они вернулись к этой животрепещущей теме уже после ставшей привычной полуночной переклички.

– Ну, Варвара, не томи! – Эйнштейн вернулся к столу, с вожделением посмотрел на принесенные Владом две упаковки пива, спросил: – Я угощусь?

– Я никого не обманывала! – Сивцова отшвырнула бесполезный теперь уже шарфик. – След был, просто уже исчез.

– Еще один мистический случай. – Влад откупорил банку пива. – Хватит вешать нам лапшу на уши. Хотя надо отдать должное вашим с Жуаном артистическим талантам. Получилось у вас весьма убедительно. Жуан, может, тебе стоило податься не в большую политику, а на большую сцену?

– Отвали! – огрызнулся тот и отвернулся.

– Ладно, Варя, поделись с нами своими умозаключениями. – Влад протянул ей открытую банку.

– Во первых, никто не видел мадам Жуанову в петле. – Савельева благодарно кивнула, но от пива отказалась. – Мы видели, как Жуан пытается достать ее из петли, а это несколько разные вещи. Думаю, удавка была просто наброшена ей на шею, но не затянута. Во вторых, она описала не Барбару, а ее портрет. Лично мне кажется сомнительным, что призрак разгуливает по дому именно в таком вот парадном одеянии.

– А в третьих? – спросил Эйнштейн.

– Юлия сказала, что на шее Барбары был медальон, но это неправда, потому что медальон в данный момент у меня.

– Ну, с этим можно поспорить, – покачал головой Эйнштейн. – На тебе может быть настоящий медальон, а на призраке его проекция. Это я тебе ответственно заявляю, как охотник за привидениями.