Татьяна Корсакова - Дом у Чертова озера

На первом этаже вкусно пахло жареным мясом, у плиты на кухне возился Ворон.

– Как спалось? – спросил он, не оборачиваясь.

– Нормально. – Она присела за стол, подперла кулаком подбородок.

– Кошмары больше не снились? – Ворон сгрузил мясо на тарелку, бухнул тарелку на стол.

– Нет. – Мясо пахло и выглядело очень аппетитно, и Варя уже решила уйти, чтобы не подвергать себя лишнему соблазну, когда Ворон вдруг спросил:

– Позавтракаешь со мной?

Надо было бы отказаться, но неожиданно для самой себя она согласилась.

– Тогда настрогай салат, – сказал он и снова вернулся к плите.

В холодильнике нашлось все необходимое для салата. Варя порезала помидоры и болгарский перец, заправила их оливковым маслом. Вообще то сама она предпочитала салат с майонезом, но Ворон любил только с маслом. Странно, ей казалось, что за эти годы из памяти стерлись все воспоминания, с ним связанные, а выходит, что она все помнит.

Они сидели за столом друг напротив друга. Мясо, еще пару минут назад казавшееся упоительно вкусным, не лезло в горло. Лучше бы она позавтракала в одиночестве.

– У тебя изменились гастрономические пристрастия? – спросил Ворон, накладывая себе на тарелку салат.

– Ты о чем?

– Я о салате. Ты же любила с майонезом.

– Майонез слишком калорийный, – соврала она и покраснела.

– Бережешь фигуру, – понимающе улыбнулся он.

– Не до такой степени, как твоя подруга.

– Мы расстались.

– Ясно.

– Что тебе ясно, Варвара?

Странный у них получается разговор, какой то неправильный.

– Ясно, что ты расстался со своей девушкой.

– Она мне не подходит.

Варю так и подмывало спросить, кто же ему подходит, но она прикусила язык. Пусть живет как хочет и с кем хочет, а у нее своих проблем хватает.

– Где Жуан?

– Уехал в город проведать благоверную. Кстати, тебе не показалось странным ее вчерашнее поведение?

– Ты имеешь в виду попытку самоубийства? – Может, пришло время поделиться своими соображениями насчет наркотика? Конечно, Ворон не самый надежный союзник, но все же с ним спокойнее. – Мне кажется, здесь что то нечисто.

– Тебе тоже так кажется? – Он снисходительно улыбнулся. – И что конкретно тебя смущает?

Ее многое смущало. И этот почти дружеский разговор в том числе. Но намного сильнее ее смущала творящаяся в доме чертовщина, и Варя решилась.

Удивительное дело, Ворон выслушал ее подозрения очень внимательно и, лишь когда речь снова зашла о зеркале, скептически усмехнулся и сказал:

– Если отбросить всякую мистическую чепуху, остальное кажется вполне убедительным: и наркотики, и то, что у Жуана в доме может быть сообщник. Как думаешь, это случайно не Эйнштейн?

– Исключено, – Варя покачала головой. – Если бы не Лешка, я бы выбыла из игры еще в самую первую ночь. – Она вспомнила, как Ворон бросил ее посреди дороги, и нахмурилась.

– Ты первая начала, – он словно прочел ее мысли. – Не надо было портить мою машину.

– А ты облил меня водой! – парировала она.

– Извини, я не хотел.

Варя ожидала чего угодно: сарказма, встречных обвинений, а он сказал «извини» и полностью ее обезоружил.

– Ладно, забыли. – Она неуверенно улыбнулась.

– В таком случае предлагаю заключить временное перемирие. – Ворон улыбнулся в ответ. Улыбка получилась вполне искренней.

Ей понравилось слово «перемирие», но насторожило слово «временное». В любом случае лучше иметь Ворона в союзниках, пусть и временных, чем во врагах.

– Я согласна.

Они пили кофе, когда Ворон спросил:

– Уже решила, на что потратишь свою долю наследства?

– Куплю квартиру в Москве, а ты?

– Не знаю. Если решу остаться в «Фаренгейте», то, наверное, вложу деньги в новый альбом.

– Хочешь уйти из группы?

– Похоже на то.

– Без тебя у них ничего не получится.

– Это еще почему? – Он удивленно приподнял брови.

– Там все держится на твоей музыке. – Вот черт! И кто ее за язык тянул?!

Ворон посмотрел на нее очень внимательно. Сейчас обязательно скажет какую нибудь гадость. Но вместо гадости он вдруг спросил:

– Хочешь поехать со мной в город?

– Зачем?

– Ну, – он пожал плечами, – просто днем тут нечего делать, самое веселье начинается ближе к ночи.

– Может, продуктов купить, – сказала Варя неуверенно.

– Тебе мало продуктов? – Ворон бросил выразительный взгляд на холодильник.

– Свое как то надежнее.

– Все таки считаешь идею с наркотиком актуальной?

– Не знаю, но лучше бы подстраховаться.

– Да, – согласился он после недолгих раздумий. – И пиво почти закончилось. Варвара, ты любишь пиво?

Вообще то она любила, но признаваться в любви к такому пролетарскому напитку было как то неловко. Ладно бы вино двадцатилетней выдержки или хороший коньяк, но пиво…

– Дарина считала пиво плебейским пойлом. – Ворон усмехнулся.

– Я люблю пиво, – сказала Варя решительно.

– Какие то особые предпочтения?

– Нефильтрованное.

– Нефильтрованное? Савельева, да ты гурман. Значит, решено – сегодня ночью пьем только пиво. Кстати, предлагаю поужинать в городе, чтобы не давать лишнего повода нашему отравителю. Ты не возражаешь?

Варя кивнула.

– В таком случае жду тебя ровно в пять вечера на крылечке. Не опаздывай, не люблю непунктуальных людей.

– Ворон, – она отставила чашку с недопитым кофе, – скажи, ты в самом деле считаешь, что в этом доме нет ничего мистичного, что вся чертовщина – дело исключительно человеческих рук?

– Ну, я бы не стал называть ублюдка, запугивающего женщин до полусмерти, человеком.

– То есть все таки человек?

– Савельева, – он едва заметно поморщился, – на дворе двадцать первый век. Я вполне могу допустить, что наука зашла так далеко, что с ее помощью можно сфальсифицировать что угодно, но в фамильное привидение я не верю. Извини.

– Но этот дом был странным всегда! Даже когда он еще представлял собой груду камней и не имел никакой материальной ценности, здесь было… – Варя замолчала, подбирая правильное слово. – Здесь было жутко.

– Ну, не знаю. – Ворон снисходительно улыбнулся. – Лично мне здесь нравилось, а ты всегда была излишне впечатлительной. Даже странно, что при этой своей впечатлительности ты рискнула тогда спуститься в подвал. – Он по прежнему улыбался, но взгляд его стал очень внимательным, если не сказать настороженным.

– Я уже объясняла. – Варе показалось, что в залитой полуденным солнцем кухне вдруг повеяло могильным холодом. – Сивцова сказала, будто видела возле дома моего папу.

– И ты так сразу взяла и поверила ей?

– Речь шла о моем отце. Неужели не понятно?

– А как быть с запиской?

– С какой запиской?

– С той, где ты назначала свидание неизвестному респонденту и клялась ему в вечной любви.