Мелинда Метц - Посторонний

Ее мать, возможно, настоит на том, чтобы Лиз обратилась к врачу. А папа, как законопослушный гражданин, который даже улицу переходит лишь в положенном месте, заставит ее позвонить шерифу Валенти и рассказать, что именно произошло. Лиз не была готова это сделать. От мыслей о Максе ее мозг зависал, как компьютер, пытающийся загрузить слишком большой файл.

Лиз снова повернула налево. Она много раз ездила к Марии, так что действовала на автопилоте. Спускаясь вниз по улице, она прибавила скорость.

«Знак стоп», — сказала она себе, подъезжая к перекрестку. Знак стоп! Однако импульс от мозга к ногам шел недостаточно быстро, и она продолжала гнать вперед. Она услышала протяжный автомобильный гудок, гневно сигналящий позади.

— Простите, — прошептала Лиз. — Мне жаль, мне очень жаль.

Ее глаза наполнились слезами, из-за которых дорога впереди казалась размытым пятном. Судорожно вздохнув, девушка свернула к обочине и остановилась. Стук сердца отдавался в ушах. Оно билось так сильно, что даже ощущалось в кончиках пальцев, когда она сжала руль обеими руками. Медленно она выдохнула.

«О’кей, просто успокойся», — подумала она. До дома Марии оставалось всего несколько кварталов. Лиз посмотрела в зеркало заднего вида и в боковое зеркало, затем оглянулась через плечо и проверила мертвую зону. Только тогда начала медленно сдавать вниз по улице.

Она сосредоточилась на управлении автомобилем, как в тот день, когда сдавала экзамен по вождению. Она убедилась, что остается в допустимом скоростном режиме, ни больше, ни меньше положенного. И благополучно остановилась у очередного знака стоп. Она включила сигнал поворота достаточно рано — но не слишком, — когда добралась до улицы, где жила Мария, и аккуратно припарковалась перед ее домом.

«Я сделала это», — подумала она. Она выбралась из машины и поспешила к крыльцу. Позвонила, подождала секунду, затем снова нажала кнопку звонка.

— Ты могла бы пригодиться двумя минутами раньше, — сказала Мария, открыв дверь. Она направилась в гостиную, продолжая говорить: — Моя мама только что ушла на свидание, выглядев при этом как какая-нибудь рок-звезда. Я говорила, что ей нужно измениться, но она меня, конечно же, не слушает. Вот если бы ты могла…

— Я говорила с Максом. — Прервала ее Лиз.

— Ты ужасно выглядишь! — воскликнула Мария. — Прости, пожалуйста. Я даже не заметила — совсем заболталась. Что произошло? Что он сказал?

Лиз присела на мягкий диван. Не было лучшего выхода, чем все рассказать, так что Лиз выпалила:

— Макс сказал, что он пришелец.

Мария хихикнула.

— Я серьезно.

Мария засмеялась еще громче.

— А у него есть… есть антенны? — спросила она, лопаясь от смеха.

Она плюхнулась на диван рядом с Лиз и раскачивалась взад-вперед, плечи девушки тряслись от смеха.

Лиз ждала. Когда Мария впадала в приступ смеха, ее невозможно было остановить.

— А он разрешил тебе посмотреть на свой лазерный пистолет? — Мария так сильно хохотала, что аж захрюкала, отчего еще больше разразилась смехом. Ее щеки покраснели, и слезы стояли в глазах.

Наконец она заметила, что Лиз не смеется вместе с ней.

— Ой, я извиняюсь. — Издала она последний смешок. Потом выпрямилась и стала вытирать глаза одной из подушек, разбросанных на диване.

— Расскажи мне, что в действительности произошло.

— Я только что сказала. — Ответила Лиз. Однако затараторила дальше, пока Мария не начала снова смеяться. — Подумай об этом. Ты же сама сказала, что я почти умерла, и кровь ручьем лилась из меня. Макс меня исцелил. Он закрыл рану всего лишь прикоснувшись к ней. Какой человек способен на подобное?

Мария с изумлением уставилась на подругу. «По крайней мере, она понимает, что я не шучу», — подумала Лиз.

— Знаю, это звучит дико. Я вообще подумала, что Макс прикалывается надо мной, говоря такое. Предлагая столь неубедительную историю. Но потом он коснулся моего серебряного браслета, и тот расплавился.

Глаза Марии расширились от испуга.

— Ты знаешь, какая температура необходима для плавления серебра? — спросила Лиз, повысив голос. — 961 градус по Цельсию. А браслет даже не нагрелся. Я совсем не ощущала тепла. Это невозможно! Должно быть невозможно, но Максу это удалось.

Она замолчала, потирая запястье. На том месте, где Лиз носила браслет, не осталось никаких красных отметин.

— Я… я думаю, нам нужно выпить мой особый антистессовый чай. — Сказала Мария. Она встала и, не дожидаясь ответа, направилась в сторону кухни.

Лиз последовала за ней.

— Ты в порядке?

— Э-ээ… Да. Определенно.

Мария схватила медный чайник и понесла его к раковине. Она включила воду и позволила ей литься, пока та не стала выплескиваться через край. Мария наблюдала за всем этим пустыми глазами.

Лиз отобрала у нее чайник.

— Давай присядем. Мы обе чересчур напуганы, чтобы пользоваться тяжелыми предметами.

— Ты права. — Мария соскользнула в кухонное кресло. Лиз села рядом с ней. — И что нам теперь делать?

— Я не знаю. — Ответила Лиз. — Не знаю, с чего начать. Я же не могу выйти в Интернет и найти информацию о культуре и традициях пришельцев с планеты Макса. Ну, я имею в виду, мне неизвестно, они… — раса Макса — хотят ли они просто жить рядом с нами, или же собираются уничтожить нас и захватить планету.

Веские доказательства — то, что она всегда искала, то, чему научилась, проводя опыты по биологии. Это-то она и любила в науке — безусловные факты. Всегда чувствуешь себя уверенней, имея доказательство о существовании некоего порядка во вселенной, правил, которым всегда следуют.

После того, что случилось сегодня, она не знала, какие правила еще действуют. И это пугало ее.

— Ты помнишь концовку «Инопланетянина» [9] E.T. the Extra-Terrestrial («Инопланетянин», 1982), фильм Стивена Спилберга. В главных ролях: Генри Томас и Дрю Бэрримор. ? — вдруг спросила Мария. — Как те парни из правительства пришли, чтобы забрать его?

Лиз кивнула; ее мысли все еще витали в том мире, где периодическая таблица больше не работала.

— Думаешь, то же самое случится с Максом, если мы расскажем людям правду о нем? — продолжала Мария.

— Не знаю, — призналась Лиз. — Боюсь, все захотят стать такими, ну… как пришельцы, это любопытно. И многим наверняка захочется изучать его или проводить над ним опыты. Они могут запереть Макса на всю оставшуюся жизнь или даже…

Лиз не могла это произнести.

— Или даже убить его. — Закончила за нее Мария.

Перед глазами Лиз промелькнула картинка лежащего на земле Макса, неподвижного и холодного. Волна эмоций окатила ее, что выходило за рамки любых фактов. Она не могла позволить этому случиться. Не могла позволить Максу умереть.

— Мы никому не можем рассказать правды, — сказала она Марии.