Атилла - Волхв

Буров закрыл глаза. Просмотрел ближайшее будущее и успокоился. Нет, его искало не прошлое, это настоящее пыталось ему что-то сказать. Странник чуть расслабился, коли так, то у него будут возможности выжить. Настоящее не прошлое, его можно изменить. Он вздохнул. Ему было тяжело, он чувствовал приближение большого города, его шум, гам, много энергии уходящей в никуда, отчаяние, боль его жителей. Люди жили, словно в тюрьме, но не понимали этого, и держала их внутри каменных мешков лишь надежда на что-то несбыточное. Мир изменился. Не стало тех, кто его вел, а новые правители делали глупость одну за другой. Тоскливо это ощущать.

Тихомир мысленно покорил себя. Не стоило так, он еще до города не доехал, а уже начал тосковать по лесу и теплу травы и земли. Будет трудно, он знал это, следовательно надо терпеть. Долги следует отдавать, таков закон волхвов, а он идет их путем. Нельзя нарушать древние заповеди, они глубокий смысл имеют, пусть и непонятный нынче никому.

Они влетели в город, пропетляли по улицам и остановились у небольшого магазинчика.

— Идемте, странник, — обратился к нему Сергей. — Надо вас приодеть. Нельзя в городе в такой одежде разгуливать.

— Она удобная, лесная, в ней хорошо, — ответил Тихомир. — Тело дышит, тепло, уютно.

— Слышь, село? — спросил Крест. — А в лаптях ходить, удобно? Ногу не натирает, портянки не промокают?

— Ходить удобно, мягко, нога все чувствует, каждый сучок, каждую травинку, оттого и хорошо, — ответил вежливо Буров. — А нормальные лапти сплетены так, что в них вода не попадает, и ноге приятно. Раньше вся Русь в лаптях ходила, воевали в них, хлеб растили, а если все так ходили, значит, удобно было. В них летом не жарко, нога не потеет. Да и зимой такую обувку носили, она снег не пропускает, в лаптях тепло, если обмотки теплые одеть. К тому же, сделать такую обувку нетрудно, материала полон лес, и это не синтетика — чем плохо?

— Ну, ты скажешь, деревня, — заржал Крест. — Городские во все времена в сапогах ходили.

— И то правда, — кивнул Тихомир. — В городе камнем улицы вымощены, лапти долго не терпят.

— Во-во, — Крест заглушил мотор. — Город это сила.

— В городе и правила городские, в лаптях у нас никто не ходит, — Серый открыл дверь в магазинчик. — Да и хозяин велел вас одеть, как подобает. Сапоги, правда, сейчас уже носят только зимой, но можно и другую обувь найти. Выходите!

— Ладно, надо так надо, — согласился Буров. — Только выбирать сам буду из того, что предложат.

— Заметано, — усмехнулся Сергей, видимо представляя, что тот выберет, но его это не касалось, и вообще это поручение ему все больше не нравилось, хоть вроде все просто. Но лучше уж какого-нибудь хмыря на поляне закопать, чем за этим деревенским мужиком ходить. Правда, была в этом колхознике какая-то странность, по большому счету не походил он на неотесанную деревенщину, да и города, похоже, не боялся, и точно ничему не удивлялся. — Выберете сами.

В бутике к ним метнулась продавщица, но Серый лишь неопределенно помахал рукой:

— Хозяйку зови, скажи, кредиторы пришли. Должна она и много, будем вас сейчас немного править…

Девушка испуганно посмотрела на него, перевела взгляд на оттопырившийся из-за кобуры пиджак, и исчезла в подсобке, прикрытой занавеской, через пару минут оттуда вышла дородная дама с хмурым лицом, но посмотрев на Сергея, просветлела.

«Они знакомы, — привычно подумал Тихомир. — Любовь у них была, пусть и короткая, запахи сходятся и энергетически они друг другу подходят».

— Вот тебе клиент, Лара, — Серый показал на Бурова. — Хозяин велел денег не жалеть. Одеть так, чтобы его никто не замечал, и с ним можно было бы в любое место пойти, хоть в оперу, в клуб ночной, или на прием к хозяину.

— Одеть? — хозяйка бутика осмотрела Тихомира и скривилась. — Его, похоже, отмыть сначала надо, не знаю, на какой помойке ты его нашел. Бомжара, по всему видать.

— Язык прикуси, Лара, — посоветовал Сергей. — Хозяин сказал, если кто его обидит, то он того в асфальт закатает, поэтому сначала думай, потом говори.

— Чистый я, хозяйка, — улыбнулся Буров. — Сегодня мылся в ручье, а три дня назад в баньке парился.

— В баньке он парился, — пробурчала женщина, но уже посмотрела на странника по-другому, как-то оценивающе. — Во что будем одевать? Фрак, смокинг или что попроще?

— В то, в чем мне будет удобно, — Тихомир усмехнулся, его забавляло происходящее. Давно он так не веселился, уже и забыл, как люди его воспринимают. — Не сердись, хозяйка, не по своей воле я здесь, дело важное исполняю.

— И говорит, как лох, — фыркнула хозяйка бутика. — Откуда ты такого взял? На помойке или в селе каком?

— Мне кофе, — Серый сел в кресло у журнального столика и закинул ногу на ногу. Продавщица метнула за занавеску и уже через пару минут внесла поднос с кофе, сливками, сахаром и конфетами. Сергей взял чашку и предложил Бурову, но тот вежливо отказался. — И работайте, у вас на все про все пятнадцать минут. Зови свою гвардию. А на твой вопрос, где такого нашел? Отвечаю — едем по трассе, вижу из леса вышел дикий, лесной человек, в лаптях экологических, думаю, такой шефу точно пригодится для предвыборной компании, вот и подобрал…

— Похоже, что все-таки с помойки, а не из леса, впрочем, сейчас и леса в мусорку превратили, — хозяйка громко выкрикнула призыв зычным голосом бывалого прапорщика, тут же из подсобки выскочило две девушки, и закрутились вокруг Бурова. Ему вынесли ворох разнообразной одежды, Тихомир внимательно все осмотрел, выбрал темные брюки, футболку, ветровку, кожаный ремень, легкие мягкие кожаные туфли, и серую куртку. Еще он взял сумку на плечо, куда сложил свою прежнюю одежду. Когда странник вышел из примерочной кабинки, то выглядел уже серым, незаметным горожанином, каких много ходило вокруг. Хозяйка скривилась, но ничего не сказала, а Серый только усмехнулся:

— Мне нравится, по крайней мере, в глаза не бросается. Поехали!

Они вышли из магазина, Крест дремал, откинувшись на спинку кресла, но открыл глаза сразу, как только они подошли к машине.

— Куда щас? — спросил он. — На базу?

— На нее родную, — Серый пожал плечами. — Вроде все сделали, клиента встретили, одели, обули, да и жрать охота.

— Это точно, — Крест придавил педаль газа, и они помчались по широким улицам. — Булькает что-то в животе, желудок точно мяса просит.

Тихомир в окно не смотрел, неинтересно ему было, давно понял, что все города похожи один на другой: темницы каменные, жить здесь тяжело и людям и деревьям и птицам, зато умирать хорошо, уже на следующий день о тебе никто не вспомнит, освободившуюся душу не потревожат. Они выскочили на широкую магистраль, свернули с нее, потом свернули на проспект, и вывернули на небольшую улочку. Здесь стало тише, домов стало меньше, да и казались они уже не огромными каменными сотами для людей, а больше напоминали старинные замки с множеством крыш и башенок. Их окружали высокие заборы, и масса видеокамер отслеживали их путь. Похоже, за безопасностью здесь следили строго. А боятся обычно люди неправедно богатство свое заработавшие, остальным страшиться нечего. Впрочем, праведными путями богатство и не зарабатывается. Малые деньги — малый обман, большие деньги — большой обман, обманул одного — заработал рубль, обманул миллион — получил богатство.