Александр Юрин - В лапах страха

В глубине души, Герман Полиграфович понимал, что так не делается — нельзя покидать пост, как бы жутко не было.

«А на войне за подобную вседозволенность можно и вовсе лишиться головы: трибунал, расстрел, вышка. Но мы ведь не на войне. Так, дурью маемся по прихоти ненормальной бабенции!»

Заручившись подобными мыслями, престарелый музыкант покинул пост. Даже образ злющей Аллы Борисовны, с недовольно упёртыми в толстые бока ручищами, был не в силах вернуть былое повиновение. Резкий, мерцающий свет, только ещё больше усугубил и без того жалкое состояние Германа Полиграфовича, безумно скачущего через ступеньки, желая поскорее скрыться в своём крохотном мирке.

Всё же в чем-то они были похожи с консьержкой. Просто по-разному боролись со страхами.

«Неужто и впрямь мигрень, какая?.. — думал на бегу музыкант, цепляясь влажными пальцами за скользкие перила. — Нет-нет, не может быть! Так нельзя! Вдруг завтра появиться вакансия, — а она непременно появится, если я окончательно «расклеюсь»! — ведь это последний шанс для меня и тромбона! Болеть нельзя! Иначе снова бессонные ночи и хлорка три раза в день!.. Нет, конечно всё не так. Всего лишь лёгонький гайморит, который можно запросто обезвредить обычным ампициллином… А лучше водочкой — так уж наверняка!»

— Фу, чем это так воняет? — прошептал Юрка и принялся боязливо оглядываться по сторонам.

— Рыбой, — ответила Светка, зажимая нос двумя пальцами; она помнила, что возвращаясь с улицы, следует, перво-наперво, помыть руки, а уж затем тянуться ими к лицу — ведь на пальцах и ладонях может таиться всевозможная зараза, особенно после детского сада. Однако как-то иначе выдержать атаку пробирающего до самих бронх смрада, было просто невозможно!

— А откуда она взялась? — не унимался Юрка; он суетливо топтался на месте, развозя по полу грязь.

— Да стой, ты, не вертись! — Светка схватила брата руками за голову: прикасаться к другим частям тела было не очень приятно. — Ну, посмотри, что наделал…

Юрка шмыгнул носом, нехотя замер.

Светка ещё раз пристально оглядела брата, бросила ключи на маленький столик у двери.

— Так, стой тут и не двигайся. Я тебя умоляю! — Девочка быстро скинула кеды и уверенно направилась в сторону кухни. — Мне кажется, я знаю, откуда взялась рыба…

Юрка хотел предупредить сестру о возможной опасности, но отчего-то так ничего и не сказал, продолжая покорно стоять у входной двери и всё отчаяннее вжимать голову в плечи. Под лобной костью вновь ожил Сверчок, который был уверен, что и поделом этой размалёванной ДЕВКЕ! Даже не смотря, что сестра, — пускай лезет в самое пекло, может тогда на их долю вороха безумия и котла боли попросту не хватит.

Юрка весь сжался.

Что это такое?.. Ведь Светка родная сестра, о ней нельзя так думать, даже не смотря на вражду. Да и есть ли вражда на самом деле?.. Вдруг это просто внушение? Внушение ЧЕГО-ТО, спустившегося ОТТУДА, где бродит злобный Месяц из страшного мультика!

Светка замерла у кухонной двери, прислушалась. С той стороны прошлёпали быстрые шажки, а на матовом стекле тут же обозначилась знакомая белая тень.

— Эй, как ты там?.. — шёпотом спросила Светка, на ощупь выискивая в сумке палку колбасы.

В ответ жалобно заскулили, и девочка, недолго думая, надавила на ручку.

Умка был страшен. В поисках пищи он, по-видимому, сначала собрал во всех углах паутину, затем выпотрошил мусорное ведро, вымазался в остатках рыбьих потрохов и, ко всему прочему, слопал газету, в которую те были завёрнуты.

Светка улыбнулась, присела на корточки.

— Эх ты, бедолага, — ласково сказала она, поглаживая нетерпеливо вертящегося пса по липкой шерсти. — Ты уже даже не белый, а какой-то дымчатый стал, как дымок.

Умка снова жалобно заскулил, явно больше не в силах себя контролировать из-за близости столь желанной колбасы. Пёс присел на задние лапы и, нетерпеливо стуча толстым хвостом по полу, обратил к девочке слезящиеся глаза.

— Эти душегубы, называющие себя родителями, и впрямь тебе ничего не оставили, — Светка второпях распечатала вакуумную упаковку, хотя Умке, собственно, было на это плевать и, отломив половину котелки, сунула псу в нос. Блеснули острые как лезвие клыки, и девочка невольно вскрикнула, стараясь уберечь пальцы.

— Свет, ты чего? — послышался из соседней комнаты сбивчивый Юркин шёпот. — Что там?

Девочка проигнорировала вопрос брата, опасливо кинула Умке остатки колбасы.

— Ну, ты и впрямь оголодал… — Девочка осторожно погладила пирующего пса по мускулистой шее. — Ещё бы, вон какой крепыш.

— Свет, а… Ну, Свет! — снова заныл в прихожей Юрка. — Чего ты опять начинаешь! Я маме расскажу!

Светка выпрямилась.

— Я сейчас! — крикнула она, второпях кидая сумку на стол. — Стой, где стоишь!

— А где ОН?

— Здесь, — Светка схватила с радиатора отопления тряпку. — Они ему ничего поесть не оставили. Живодёры.

Светка ещё раз, как бы невзначай прошлась пальцами по липкой шерсти смакующего пса, после чего вернулась к Юрке.

— Видишь, всё в порядке, — небрежно сказала девочка и резко сдёрнула капюшон с головы брата. — А теперь время для самостоятельной работы, — Светка расстелила тряпку на полу и кивнула сконфуженному Юрке. — Давай, ботики снимай, а лучше и всё остальное, что ниже пояса.

Малыш недовольно засопел.

— Ну чего ещё?.. — не поняла Светка. — Давай-давай, пошевеливайся! Ко мне ещё прийти должны. А тут такое чудо у самых дверей…

— Кто прийти должен? — обиженно спросил Юрка, нехотя уничтожая «мотыльков» на ботинках.

— Не твоё дело. Мне ещё ужин готовить.

Юрка вздохнул, снова выпрямился.

— Так, что на этот раз?

Мальчик потупил взор, замялся.

— Отвернись, — нерешительно попросил он.

— Ох, как же я сама не сообразила! — Светка всплеснула руками и отвернулась. — Теперь доволен?

— Доволен.

Юрка принялся неловко стягивать свою амуницию, громко сопя и пуская пузыри.

Светка простояла спиной к отдувающемуся брату с минуту, после чего махнула рукой и направилась на кухню.

Умка благодарно уставился на девочку; от избытка чувств, даже высунул розовый язык.

— Чего смотришь, голова, два уха? — Светка присела на корточки, обхватила ладонями сплюснутую голову пса. — Скучно было, да?

Умка гавкнул, — так, для приличия, чтобы обозначить своё участие в протекающем разговоре, — затем тоже присел и снова застучал хвостом по полу.

— Бедняга… — прошептала Светка, игнорируя запах псины. — Ну ничего, теперь тебе вдвойне веселее будет. Уж поверь, с нами не соскучишься! Хотя ты и сам вчера всё видел, — я о том, какие мы тут все дружные.

Умка вытянул шею, принялся мотать головой, словно не соглашаясь со словами девочки. Во все стороны полетели липкие слюни, отчего Светка невольно зажмурилась и вскинула перед собой ладони с растопыренными пальцами.