Александр Юрин - Сквозь тернии

— Куда это?

— Как куда? — Колька с прищуром глянул на Яську. — Лодку проверить нужно. Мало ли чего за ночь могло случиться…

— Например?

— Отвязаться могла и уплыть, — загадочно ответил Колька, отступая к выходу.

— Может Тимку с собой возьмём? — совершенно спонтанно выпалил Яська. — Я её вчера видел…

Колька как-то странно улыбнулся.

— Опомнился… Она уже битый час под твоей калиткой дежурит.

— Дежурит???

— Ну да. Стесняется просто зайти. Я звал, а она — ни в какую.

Яська глупо улыбнулся. Вот так новость. Всем новостям, новость!

— Живее, давай, — подстегнул напоследок Колька и был таков.

Яська быстренько переоделся, думая только о девочке. Всё остальное отступило на второй план, сделавшись малозначимым и совсем не важным. Яська не мог сказать, отчего всё стало именно так. По крайней мере, не мог сейчас. Может, после чего надумает, а пока нужно спешить.

Он наспех заправил маячку в шорты, сунул босые ноги в сандалии и выскочил на улицу под палящее солнце.

В траве тренькал одинокий кузнечик. Волосы шевелил приветливый ветерок, так и норовя скользнуть под маячку. По небу проносились кучерявые облака. В пыли у сарая возились непоседливые воробьи. Во всём чувствовалось лето.

Тимка от калитки помахала рукой. Затем широко улыбнулась, подставив солнышку веснушки на носу. На девочке было цветастое платье с ромашками и одуванчиками. На ногах — тапочки со стоптанными задниками, закатанные в полдлины гольфы. Русую головку обвивал венок из всё тех же одуванчиков, отчего Тимка казалась ну просто рыжей-рыжей, конопатой!

«Дочка солнца!»

Яська хрюкнул. Тут же смутился и помахал в ответ.

Тимка кивнула, пряча руки за спиной.

Колька сидел у калитки, прислонившись спиной к покосившемуся столбу, и жевал длинную былку «лисьего хвоста». Всем своим видом он изображал мощную мыслительную деятельность, словно пытался в один миг решить все насущные проблемы планеты Земля.

Яська подошёл ближе. Потупил взор. Сказал:

— Привет.

— Привет! — кокетливо отозвалась Тимка, краснея до кончиков ушей.

— А ты чего не зашла?

— Не знаю… Думала, рано. Вдруг спишь ещё.

— Во-во! — усмехнулся под ногами противный Колька. — Этим-то он как раз и занимался. Дрых, пока люди его тут дожидались на жаре.

— А вот и не дрых! — вскипел Яська. — Я, может, пораньше всех вас сегодня проснулся!

— Ага, как же… — не поверил Колька. — По тебе оно и видно было.

Яська прекрасно понимал, что лучше не спорить — иначе можно запросто проговориться, а тогда непременно завалят вопросами. Однако слышать откровенную ложь и при этом бездействовать — было превыше его сил.

Яська открыл было рот, чтобы поставить смутьяна на место, но Тимка его опередила, в очередной раз непринужденно разрядив обстановку, — уж что-что, а это она делать умела.

— Да ладно вам о ерунде спорить. Какая разница, кто сегодня во сколько поднялся… Разве это главное? Главное что день только-только забрезжил, и глупо начинать его вот так!

— Это как же? — оскалился Колька.

Тимка улыбнулась. Ничего не ответила. Просто развернулась и пошла вдоль улицы, распугивая воробьёв.

Яська увидел в её сведенных за спиной руках толстую книжку. Пошёл следом, никак не реагируя на кряхтящего позади Кольку, — наверняка снова ночевал невесть где, отчего все бока отлежал.

— Что за книжка? — спросил Яська, нагнав девочку.

Тимка улыбнулась в ответ.

— Так просто… Приключения. Не знала, как себя ещё развлечь пока под домашним арестом сидела, вот и втянулась.

— А о чём она?

— Что, книжка? — Тимка задумчиво уставилась в голубое небо. — Зачем тебе это?

— Интересно просто.

— Могу дать почитать, как сама осилю.

Яська поморщился — сам он читать не особо любил. Просто времени не было — то одно, то другое, а там ещё позавтракать, пообедать и поужинать надо. Плюс нехитрые задания по хозяйству выполнить. Тем более, какое там чтение, когда на дворе — лето и каникулы… Тут уж сам бог велел носиться, где не попадя, выплескивая накопленную за зиму энергию.

— Не хочешь? — переспросила Тимка, хлопая длинными ресницами.

— Хочу! — выпалил Яська.

— Тогда не стану ничего рассказывать, а то потом читать не интересно будет.

Яське осталось только проглотить. А чего ещё делать?

Так, за беспечными разговорами, дошли до берега речки. Словно «доплыли», как то было прошлой зимой.

Тимка пустилась объяснять, как удобнее всего плести венки: на какую сторону оборачивать жёлтые головки, куда прятать подернутые горьким молочком стебли, как в конце перетянуть конструкцию длинным листком, чтобы та не рассыпалась.

Берег речки встретил влажным воздухом и запахом рыбной чешуи. Колька сразу же скатился вниз, к самой воде, — будто мелкий камушек, что сорвался с вершины крутого склона.

Яська и Тимка переглянулись. Заспешили вслед за другом, спотыкаясь об засохшие пласты глины. Кое-где торчала куцая осока — по всему завидовала своим сородичам, что поселились ближе к воде. Яська оступился, взмахнул руками, в надежде за что-нибудь уцепиться… Уцепился. За всё ту же осоку. Подлая трава безжалостно рассекла кожу на ладони.

Яська сел и обхватил правую кисть пальцами левой. На рыжую глину закапало. Яська разжал пальцы, с сожалением осмотрел глубокий порез. Тут же погрозил осоке здоровым кулаком: мол, гадина эдакая, не могла как-нибудь иначе свою подлость провернуть, не всё же кровь пускать почём зря!

Трава ничего не ответила, лишь засуетилась под наскоками игривого ветерка.

Подошла Тимка. Присела рядом. Осмотрела Яськину рану.

— Эх ты… — грустно вздохнула она. — Сильно болит?

Яська злобно помотал головой — не любил он вот этих мусей-пусей девчачьих.

«Сейчас ещё лечить полезет наверняка!»

Не хотелось думать так именно о Тимке, но Яська ничего не мог с собой поделать. Дух истинного воина, коему на поле боя не до теплоты женских рук, восстал внутри Яськи, буквально подчинив себе каждый нерв.

— Дай посмотрю, — Тимка придвинулась ближе, так что Яська ощутил кожей её частое дыхание.

— Не трогай! — тут же предостерёг он.

— Да не трогаю я. Просто надо бы чем-нибудь перевязать, а то ведь сами рассуждали о том, что может в ранку попасть… Когда я с велика брякнулась. Помнишь?

— Само зарастёт. На мне, как на собаке всё заживает!

Тимка посерьезнела — видимо всё же догадалась, что всему виной вредоносный мальчишеский характер, которому ни в коей мере не хочется признавать собственной беспомощности.

— Так хоть кровь тогда нужно остановить, — хмыкнула Тимка. — Уделаешься ведь с головы до ног.

Яська склонил голову на бок. Тут же отвёл окровавленную руку подальше от тела — буквально Тимке в нос тыкнул.