Александр Юрин - Сквозь тернии

— К тому же корка льда в этом месте должна быть тоньше.

— Ещё не вариант, что это облегчит задачу. Хорошо если астероид пробил панцирь насквозь и утонул. В противном случае, он попросту вмёрз в лёд, обозначив ещё более существенное препятствие, нежели превратности стихии.

— Зачем же тогда так рисковать?

— Так или иначе, но слой льда тут, вне сомнений, тоньше. Будем надеяться на благосклонность небесных сил.

— Хочешь сказать, на чудо? Как-то всё непродуманно, если честно.

Рыжов усмехнулся.

— Если бы было не продумано, мы бы вообще не долетели до Европы.

Аверин помолчал. Потом спросил:

— А ты сам веришь, что подо льдом что-то есть?

Рыжов оторвал взгляд от монитора. Посмотрел на Аверина.

— Иначе бы меня тут не было.

— Зарегистрирован очередной сигнал.

Рыжов тут же сосредоточился на приборах.

— Малыш, удалось определить координаты?

— Да. Это район «Коннемарского хаоса», точно под нами.

Аверин глянул в иллюминатор. На секунду ему показалось, что по поверхности Европы, между ледяными баррикадами, что-то движется. Маленькое, неприметное, лавирующее между застывшим скоплением глыб.

Аверин машинально подался вперёд.

«Тень?.. Господи! Да ведь это же мальчишка! Бежит за уносящимся вдаль кораблём, словно в погоне за воздушным змеем! Размахивает руками над головой, силясь привлечь к себе внимание! Неужели это и впрямь…»

— Там! — Аверин вскинул руку.

— Что?! — Рыжов привстал со своего кресла, проследил жест Аверина. — Что ты видел?

— Там мальчишка! — не своим голосом воскликнул Аверин.

— Какой ещё мальчишка?.. — Рыжов вплотную прислонился к стеклу иллюминатора. — Я ничего не вижу.

Аверин нерешительно посмотрел на складки белоснежной скатерти. Ничего. Прежнее нагромождение. Бесконечная унылость. Космический холод. Мальчишке там просто не выжить. Если только… Если только…

«Если только он не пришёл из-за грани».

— Смотри на меня, — приказал Рыжов.

Аверин послушался.

— Что с твоими зрачками?

— А что с ними не так?

— Неестественно расширены. Ты ничего не принимал?

— В смысле?

— В прямом! Последнее время, у всех на этом корабле шалят нервы. Так что, я думаю, ты меня понимаешь…

— Ни черта я не понимаю!

— Зарегистрировано движение на поверхности спутника.

Рыжов резко обернулся.

— Повтори!

— Зарегистрировано движение на поверхности спутника.

— Чёрт! — Рыжов осел в кресло и принялся усиленно массировать виски. — Только не сейчас! Только не в мою смену!

Аверин смотрел перед собой.

— Что это было, Малыш?

— Слишком большое расстояние. Не удалось определить.

Рыжов выпрямился.

— Это может быть вызвано движением пород или извержением подводного вулкана?

— Нет.

— Почему?

Тишина.

— Малыш, почему?

— Движения носили осмысленный характер. Это двигалось за кораблём.

— Оно живое? — спросил Аверин.

— Мало данных, — ответил Малыш.

— Ко мне приходит мальчик, — Светлана тёрла заспанные глаза и по детски хлопала ресницами. — Сегодня он позволил мне рассказать о себе.

— Кто он такой? — спросила Женя, помогая девочке усесться на кровати. — Откуда ты его знаешь?

Светлана пожала плечами.

— Он один из тех ребят.

— И как же зовут твоего таинственного гостя? — Женя взбила подушку и подложила под спину девочке.

— Спасибо, — машинально отозвалась Светлана, устраиваясь поудобнее. — Он не говорит.

— Скрытный какой, — проворковала Женя, заботливо подтыкая края одеяла под изредка вздрагивающую девочку.

— Ага. Но он славный! Только неряшливый — все штаны в дырках и ходит в галошах.

Женя улыбнулась.

— И чем же вы занимались?

— Запускали воздушного змея!

— Неужели?

— Правда-правда! Он такой огромный! — Светлана осеклась. — Точнее огромный он, пока в руках. А как только запустишь, он уносится высоко-высоко, так что становится еле различимой точкой на фоне ясного неба!

Женя присела на край кровати. Посмотрела на раскрасневшуюся Светлану.

— И ты всё это видела?

— Ага! — Светлана довольно кивнула. — И запомнила! Мальчик сказал, что договорился запускать змея с друзьями, а те почему-то не пришли. Зато появилась я — и это замечательно!

— И как долго вы резвились?

— Ой, долго! Я даже утратила ход времени! С мальчишкой весело. Правда, у него есть проблема — он совсем один.

Женя вздрогнула.

— А как же ребята? Они не дружат с ним?

Светлана отрицательно качнула головой.

— Конечно дружат, но дело не в этом. Просто у мальчика тоже нет мамы и папы… Точнее их не стало задолго до того, как он вышел на Путь, — Светлана помолчала, собираясь с мыслями. — Но он всё равно не унывает! — с напором сказала она. — Потому что уверен, что рано или поздно отыщет истину и обретёт потерянное счастье!

— Так в чём счастье? — осторожно спросила Женя.

— Ну как же… Счастье, это когда есть дом, любящие родители, возможность вспыхнуть, — Светлана задумалась. — В противном случае, жизнь утрачивает смысл. Это вообще уже не жизнь, а существование.

— Светлана, не говори так. Человек всегда сам вершит свою судьбу. А несчастны лишь те, кто безвольно сложили руки, в надежде, что жизнь сама выведет их на правильный путь. Нужно постоянно бороться, а иначе можно запутаться в самом же себе. В своих мыслях. Наделать ошибок. Причинить кому-нибудь боль. Разочароваться.

Светлана вздохнула.

— Да, всё так. Но порою просто нет сил. Как у Мячика… Он бы и рад вернуться домой, однако не может этого сделать, как бы ни хотел.

— Значит, нужно немного передохнуть, — Женя коснулась указательным пальцем носика Светланы; девочка прыснула. — Знаешь, Светлана, порой передышка попросту необходима, какой бы радужной не казалась реальность и чего бы она не тебе обещала. В особенности, когда сознанием завладела суета, и ты оказалась не в силах определять окружающие угрозы. В этом случае, необходимо заставить себя остановиться и оглядеться вокруг. Возможно, тебя при этом что-то шокирует, но… Но когда ты осознаешь факт того, что двигаясь как и прежде, ты бы непременно угодила в расставленную на твоём пути ловушку, — тогда по-настоящему бы оценила выгоду передышки. Она необходима, как воздух.

Светлана на секунду задумалась.

— Но ведь, в этом случае, можно отстать… — неуверенно прошептала она. — Или я ошибаюсь?

Женя коснулась растрепавшихся волос девочки.

— Знаешь, Светлана, ты в чём-то права. А, возможно, я сама не разбираюсь в этой жизни. Она запутанная. И самое страшное, что нам неведом её смысл. Те идеалы, которых мы придерживаемся на своём пути, могут вполне оказаться той самой ловушкой или лабиринтом. По одной единственной причине: нет альтернативы. Точнее она есть, но мы сами не в силах поверить в данность.