Вики Филдс - Ад на земле Книга II

Адам молчал: его разозлили слова Авы. Почему она думает, что знает, какой он? Разве знает она, какое он чудовище? Скольким людям он исковеркал жизнь? Сколько отнял человеческих жизней, просто забавы ради? Она знает, что он сделал с ней? Для чего он только влюбил ее в себя, чтобы потом она страдала? И она будет страдать. Адам понял это, четко осознал. Такие девушки, которые отдают всю себя другому человеку, другу или любовнику, — свое сердце, свою душу, все — они остаются пустыми изнутри. Но Ава это переживет — она пережила исчезновение, а потом смерть, а затем возрождение своей лучшей подруги. Сильнее человека нельзя найти.

— Можешь говорить, а я буду слушать, — сказал спустя некоторое время Адам. Он не хотел себя так вести с ней, но не мог иначе. Ава должна его хоть чуточку возненавидеть. Это мучительно больно — знать какое уродство живет внутри тебя, и не показывая его людям, заслужить доверие и любовь.

Ава не стала ничего говорить.

— Адам! Зачем ты себя ранил?! Для чего ты это сделал?!

— Я говорил тебе, что я не… — Адам давился собственной кровью. — Не хороший…парень…

— Зачем ты это сделал… — Ава осторожно облокотила парня о свои колени, и заплакала. — Зачем… почему ты выбрал такое ужасное место, Адам? Почему мы не поехали в твой дом? На этом складе можно…

— Не хотел… уходи, Ава…

— Я не оставлю тебя! — заорала рыжая. Ее голос отразился от стен. — Адам, я тебя не брошу! У тебя нет никого, кто бы позаботился о тебе, никто даже не знает, что ты здесь. Тебе нужно в больницу? Ты сможешь вылечиться сам? Ты умеешь заживлять раны?

Адам закашлялся. Почему он все еще не умер?

«Эта особая рана, Ава, не закроется сама по себе. Я не смогу залечить ее сам. И я не хочу ее залечивать».

— Почему ты позвал меня? Почему позвал меня, зная, что умрешь? Чтобы я смотрела, как убиваешь сам себя? Ты ведь уже отверг меня, этого достаточно, я все поняла! — Ава заревела во весь голос. Ее тело сотрясалось так, что парню казалось, что он лежит на массажной кровати.

«Может, я не умираю из-за этого рева?».

Раньше Клинок никогда не давал сбоев.

— Я… — Адам уже шептал. Кровь хлестала из открытой раны так, что он иссушался на глазах. — Я позвал тебя, потому что мне было страшно… умирать одному.

Но бояться больше не нужно. Адам не один. С ним есть тот, кто по-прежнему любит его.

Когда Адам очнулся в больнице, он не сразу сообразил, что с ним произошло, и где он теперь находится, но потом, он вспомнил все: то, что случилось с Надеждой, потом, как они с ней спали на вокзале, и последнее… как кто-то ранил его ножом. Адам сосредоточился на ощущениях, но никакой боли не почувствовал. Осмотрел взглядом палату: никого. Где Надежда?

— Простите? — позвал Адам. Его голос был словно у человека, что пережил смерть, хотя если подумать, это действительно так и было. Через минуту пришла медсестра с подносом с лекарствами. Она не сразу заметила, что Адам очнулся, лишь после того, как он спросил, где его сестра.

— О, дорогой, ты проснулся. Это была тяжелая операция. — Женщина сунула ему градусник, проверила температуру. — Это был первый случай за всю мою практику, когда сердце пациента остановилось на операционном столе…

— Где Надежда? — повторил Адам. Им начинало овладевать беспокойство. За окнами больницы, весеннее солнце уже проснулось, призрачными лучами, согревая землю. Сколько часов он был без сознания?

— Твоя сестра? — продолжала щебетать медсестра, — она с мамой.

Адам словно окаменел. Его сердце сжалось.

— С Адель?

— Да. — Медсестра поправила капельницу. — Адель Росс. Она забрала Надежду домой.

— Я должен идти! — Адам стремительно встал с больничной койки.

— Ты не можешь уйти. Тебя должен выписать врач. А мистера Даррелла нет в больнице.

— Очень жаль, — ничуть не сожалея пробормотал Адам. Он ощущал небольшую слабость, но это ничто, по сравнению с обуревающими его чувствами страха, и волнения. — Я должен идти, моя сестра в опасности.

— Адам, ты должен вернуться, пока я не позвала санитаров. — Медсестра железной хваткой вцепилась в плечо парня, заставляя присесть на кровать. — Ты пережил очень сложную операцию, твоя рана может открыться, если ты будешь нервничать.

— Я не буду нервничать, если увижу свою сестру.

— Надежда сейчас в безопасности со своей матерью, — строго повторила женщина, — а вот ты должен будешь ответить на несколько очень важных вопросов, например, что ты делал ночью на вокзале, и из-за чего случилась драка.

Голова Адама пошла кругом. Что же ему делать?

— Я должна позвонить главному врачу, и сказать, что ты пришел в себя. С тобой хотят побеседовать из полиции, поэтому я должна позвонить, и в участок, чтобы у тебя взяли показания.

Медсестра ушла, а Адам продолжал сидеть. Его ладони вспотели, и он вытер их об ужасные пижамные штаны, что были на нем. Он встал, выдернул иголку от капельницы из руки, и быстро обследовал палату.

Что ж, он может просто прикинуться больным, прогуливающимся по территории больницы. Это довольно разумное решение. С колотящимся сердцем, на ватных ногах он вышел из палаты, и быстро пошел по коридору. Ему тут же стало дурно от запаха больницы: пациентов, лекарств, хлорки. Ободранная краска на стенах, высокие деревянные скрипучие двери, побитые ступени, все это почему-то говорило Адаму о безысходности. Как больные могут вылечиться в таком месте? Благо он находится не в корпусе для сумасшедших, о котором ему в детстве каждый день напоминала Адель: «Если ты будешь шуметь, маленькая тварь, я запру тебя с точно такими же сумасшедшими в Карцере Смерти». После тех слов, Адам возненавидел больницу, и старался не попадать сюда. Особенно после того, как Адель сама провела там несколько месяцев, после первой попытки самоубийства, а Адаму пришлось жить все это время у ныне покойной сумасшедшей бабушки — мамы Адель. Она каждый день говорила о том, что Адель не должна была оставлять этого выродка, а уничтожить сразу же, как его «поганый папаша», изнасиловал ее дочь.

Из больницы он бросился бегом к воротам, так быстро, что зашлось сердце в груди, так быстро, что казалось, откроется рана. Он переживал, что навязчивая медсестра может выйти из больницы, и погнаться за ним, но сейчас ничто не могло остановить Адама. Он мчался на всех парах к себе домой, так быстро, как только мог, в своей уродливой пижаме, которая говорила, что он сбежал из больницы.

Что с Надеждой? Зачем Адель забрала ее? Она ведь ненавидит дочь. А теперь Надежда в доме с тем монстром. Что, если он что-то сделает с ней? Что будет делать Адам, если с ней что-то случится?

Надежда….

Надежда….

Надежда….

Ее имя было стуком его сердца. Благодаря сестре, Адам все еще оставался жив, благодаря ей, Адам все еще был собой.