Абрахам Меррит - Корабль Иштар

Над более низкими возвышенностями, между скалой, на которой стояла Дахут, и вершиной, на которой стоял я, выросла стена воды, она поднималась, быстро и целеустремленно. Постепенно она меняла форму… набирала силу. Все выше и выше, на сто футов, двести футов над скалами. Остановилась, вершина ее стала плоской. Она превратилась в гигантский молот…

А сзади показалась гигантская туманная фигура, голова ее скрывалась в облаках и была увенчана молниями.

Молот обрушился, ударил по Существу в Пирамиде, по де Кераделю и одетым в красное людей с пустыми глазами, по монолитам.

Пирамиду и монолиты скрыла вода, кипящая, бьющая струями, разбивающая камни. Она переворачивала эти камни, бросала их.

На мгновение послышался нечеловеческий вопль из глубины Пирамиды, и я увидел, как Чернота, укутанная алыми огоньками, извивается под ударом молота воды. Мириадами рук бьется она в воде. И исчезает.

Вода устремилась назад. Она завихрялась вокруг нас, уходя, мы стояли по колено в воде.

Она уходила… со смехом.

Снова поднялась гора, увенчанная молотом, снова обрушилась на Пирамиду и стоячие камни. В этот раз воды зашли так далеко, что под их напором падали дубы… и снова они отступили… и снова поднялись и ударили… и я увидел, как исчез старый дом со всеми его призраками.

И все это время морская Дахут стояла неподвижно. Ее безжалостный смех покрывал рев моря и удары громящего молота.

Назад устремились последние воды. Дахут протянула ко мне руки, крикнула: «Ален… иди ко мне, Ален!»

И я ясно увидел тропу между нами. Как будто Дахут была рядом. Но я знал, что это не так, что это колдовское зрение, которым она меня наделила, позволяет так видеть.

Я сказал: «Удачи, Мак-Кенн… удачи, Рикори… Если я не вернусь, скажите Элен, что я ее любил».

— Ален… иди ко мне, Ален!

Рука моя упала на ручку длинного ножа. Я крикнул: «Иду, Дахут!»

Мак-Кенн схватил меня. Рикори отбросил его руки.

Он сказал: «Пусть идет».

— Ален… иди ко мне…

Воды стремились назад, через скалы. Водоворот обернулся вокруг Дахут. Поднял ее высоко… высоко…

И вдруг со всех сторон на нее набросились тени… били ее, толкали назад… в море.

Я видел, как на лице ее появилось изумление, затем гнев, потом ужас… и отчаяние.

Вода неслась в море, и с нею Дахут, а тени топили ее…

Я услышал собственный крик: «Дахут! Дахут!»

Подбежал к краю скалы. Сверкнула яркая молния. В её свете я увидел Дахут… лицо поднято, волосы раскинулись, как серебряная сеть, глаза широкие и полные ужаса… умирающие.

А тени топили ее, толкали под воду, вглубь… вглубь…

Колдовское зрение быстро слабело. Но колдовской слух все еще был со мной.

Прежде чем зрение совсем ушло, я увидел де Кераделя. Он лежал на пороге Пирамиды, раздавленный ее камнями. Камни распластали грудь и сердце де Кераделя, как он это производил с жертвами. Видны были только его руки и голова… лицо смотрит вверх, мертвые глаза полны ненависти… мертвые руки протянуты в… проклятии или мольбе…

Пирамида плоская, и нет ни одного стоячего камня.

Колдовское зрение и колдовской слух исчезли. Вокруг было темно, только сверкали молнии. Море темное, белеют только верхушки волн. И слышен шум волн, ничего больше. Ветер — обычный шум ветра.

Дахут мертва.

Я повернулся и спросил Рикори: «Что вы видели?»

— Три волны. Они уничтожили все внизу. Убили моих людей.

— Я видел гораздо больше, Рикори. Дахут мертва. Все кончено, Рикори. Дахут мертва, и ее колдовство кончилось. Нужно ждать здесь до утра. Тогда сможем вернуться… к Элен…

Дахут мертва.

Как в старину, давным-давно в Исе… ее убили ее тени и ее злоба… убило море… и я.

Смог ли я убить ее ножом, если добрался бы раньше волны?

Цикл замкнулся и кончился, как в старину, давным-давно, в Исе…

Море очистило землю от ее колдовства, как очистило давным-давно Ис.

Оставалась ли в Карнаке Элен, когда я выступил из него, чтобы убить Дахут?

Очистит ли она меня от воспоминаний о Дахут, когда я к ней вернусь?

Сможет ли это сделать Элен?

Я нарушаю долгое молчание, чтобы восстановить доброе имя доктора Дэвида Трокмартина и снять скандальный оттенок с имен его жены и его помощника доктора Чарлза Стентона. Те, кто заботятся о своей репутации ученого, познакомившись с фактами, доверенными мне одному, поймут, почему я так долго молчал.

Вначале я кратко резюмирую общеизвестные сведения об экспедиции Трокмартина на остров Понапе в группе Каролинских островов — о так называемой тайне Трокмартина.

Доктор Трокмартин, как вы, возможно, помните, направился для исследования Нан-Матала, островных развалин, остатков высокоразвитой доисторической цивилизации, расположенных на обширном побережье Понапе. С ним была его жена, на которой он женился менее года назад. Будучи дочерью профессора Фразье-Смита, она чрезвычайно интересовалась следами исчезнувшей расы, разбросанными по островам Тихого океана, знала о них почти столько же, сколько сам Трокмартин, и разделяла теорию затонувшего тихоокеанского континента.

Миссис Трокмартин, как вы, возможно, помните, была по крайней мере лет на пятнадцать моложе мужа. Доктор Чарлз Стентон, сопровождавший их в качестве ассистента доктора Трокмартина, был примерно ее ровесником. Эти трое и шведка Тора Хелверсен, нянька, вырастившая Эдит Трокмартин и всецело ей преданная, составляли всю экспедицию.

Доктор Трокмартин собирался провести год среди руин не только на Понапе, но и на Леле — втором центре колоссальной загадки человечества, чьи корни скрываются в неизмеримой древности, в расцвете чуждой человеческой цивилизации, процветавшей задолго до того, как были посеяны семена Египта; об искусстве этой цивилизации мы знаем очень мало, а о науке и тайных знаниях — вообще ничего не знаем.

Трокмартин привез с собой все необходимое оборудование и набрал на Понапе с дюжину или чуть больше туземцев-работников. Они направились к гавани Маталаним и разбили лагерь на острове Ушен-Тау, одном из островков группы Нан-Матал. Вы, возможно, припоминаете, что эти острова не населены и туземцы избегают появляться в них.

Три месяца спустя доктор Трокмартин появился в Порт-Морсби на Папуа. Он приплыл на шхуне, капитан которой был наполовину китайцем, а экипаж состоял из жителей Соломоновых островов. Трокмартин сообщил, что направляется в Мельбурн за дополнительным оборудованием и за новыми членами экспедиции, белыми, которые должны помочь в его раскопках, так как суеверные туземцы работали неохотно. В то же утро он уплыл на борту парохода «Южная королева». Трое суток спустя он исчез; официально было объявлено, что его либо смыло с борта, либо он сам бросился в воду.