Абрахам Меррит - Корабль Иштар

И повернулся ко мне.

— Скажите мне, Джеймс Киркхем, когда вы впервые заподозрили, что вас испытывают? Мне любопытно узнать, насколько велика ваша проницательность.

Он знаком пригласил меня сесть и сам сел в свое кресло. Я упрямо не смотрел на Кобхема.

— Первое, что удивило меня сразу, Сатана, — сказал я, — это ваше отношение к «Астарте». Я бы так не поступил. Мертвец ничего не способен сказать — старое верное правило. Я следовал бы вашим инструкциям, конечно, — смело добавил я, — но не одобрил бы их.

Его глаза не отрывались от меня. Я чувствовал, как его воля все время бьет по мне молотком, выбивая правду.

— А когда ваше подозрение перешло в уверенность?

— Когда вы появились здесь.

И тут я позволил вырваться гневу.

— Я не допущу больше подобных экспериментов над собой, Сатана! — воскликнул я с холодной яростью, которая была вызвана не этим происшествием, но, тем не менее, была неподдельной. — Или мне доверяют полностью, или не верят вовсе. Если вы мне поверите и я вас подведу — что ж, лекарство в ваших руках, и я готов понести наказание. Но я больше не буду подопытным кроликом, как ребенок в психиатрической клинике. Клянусь Господом, я не собираюсь им быть!

Я подумал, что выиграл. И не только выиграл, но и поднялся во мнении Сатаны на невиданную прежде высоту. Если его алмазно-твердые глаза могли смягчиться, они смягчились.

— Согласен, Джеймс Киркхем, — спокойно сказал он. — Но я рад, что подверг вас испытанию. Оно открыло мне, до какой степени я могу на вас полагаться.

— Я принял решение. Дал слово, — сказал я слегка обиженно. — Пока вы честно платите за работу, я повинуюсь вашим приказам, Сатана. Если вам это ясно, то вы не найдете более верного слугу.

— Мне это ясно, Джеймс Киркхем, — ответил он.

Я осмелился взглянуть на Кобхема. Он понемногу приходил в себя. И смотрел на меня с очень странным выражением.

— Кобхем, — рассмеялся я, — вы актер не хуже, чем химик.

— Кобхем… был… очень ценным слугой, — сказал Сатана. — И никогда не приносил больше пользы, чем сегодня.

Я увидел, как глубокая дрожь сотрясла Кобхема. И сделал вид, что ничего не заметил. Сатана встал.

— Идемте со мной, Кобхем, — сказал он. — Нам нужно кое-что обсудить. А вы… — Он взглянул на меня.

— Пойду к себе. Я знаю дорогу.

Сатана вышел, Кобхем за ним. Один раз он оглянулся и бросил на меня странный взгляд. В нем была благодарность — и смертельный ужас.

Я подошел к панели, с которой начиналась дорога в мою комнату.

— Джеймс Киркхем, — я обернулся.

У противоположной стены стоял Сатана. Его корпус почти закрывал Кобхема.

— Сэр?

— Джеймс Киркхем, никогда я не был более доволен вами, чем сейчас. Спокойной ночи.

— Я рад, сэр. Спокойной ночи.

Я нажал на скрытую в обшивке пружину, стена разошлась. Передо мной был маленький лифт. Я вошел в нею. Сатана и Кобхем прошли сквозь другую стену.

Я мельком увидел двух рабов кефта с петлями в руках, шедших по обе стороны Кобхема.

Когда моя панель закрывалась, мне показалось, что я видел, как они схватили его за руки.

И вот я в своих комнатах. Ева будет ждать меня, но у меня не было желания совершать сегодня экскурсию. Я был уверен, что Сатана клюнул на мою наживку. Но Кобхема ждало наказание — насколько суровое, я не знал. Сатана не зря зловеще подчеркнул «был», говоря о полезности Кобхема. И Кобхем понял угрозу. И еще я видел рабов, державших его. Сатана обо всем этом не забудет. Возможно, он вызовет меня; может быть, даже сам придет ко мне.

Лучше оставаться здесь. Рано или поздно появится Баркер. Я пошлю с ним сообщение Еве.

Я выключил все лампы, кроме одной неяркой в гостиной, разделся и лег. Курил, чувствовал легкую тошноту и приступы горячей бессильной ярости. Дело с «Астартой» было достаточно жестоким даже в том варианте, что изложил Сатана. Откровения Кобхема раскрыли весь ужас задуманного. Конечно, мне придется пойти на это. Ничего другого не остается. Если я откажусь, это будет концом и для меня, и для Евы. И кто-то другой займет мое место. Кобхем, в сущности, сделал необходимым мое участие. Я должен найти способ помешать жестокому уничтожению корабля. Почти несомненно, что это означает мою гибель. Но это нужно сделать. Я знал, что если не вмешаюсь и позволю невинным людям идти на дно, я больше никогда не смогу найти душевное спокойствие. Я знал, что и Ева чувствовала бы то же.

Я отчаянно надеялся, что мы сможем уничтожить Сатану до моего отплытия.

Неожиданно я ощутил чье-то присутствие в комнате. Выскользнул бесшумно из постели и подошел к занавесям. Это был Баркер.

Я поманил его.

— Осторожнее, Гарри, — прошептал я. — Входите и навострите уши. Кое-что случилось.

Я кратко рассказал ему о событиях дня, от беседы с Консардайном до пьяных откровений Кобхема и зловещей участи, уготованной ему Сатаной. Маленький человек вздрогнул.

— Боже, — прошептал он. — Кобхем — настоящий дьявол, но мне жаль его. Сатана позаботится, чтобы он больше не болтал. Нужно действовать быстро, капитан.

— У меня твердое убеждение, что моя работа сегодня — оставаться в этой комнате, — ответил я ему. — И если вы думаете, что это не трудно, когда меня ждет мисс Демерест, вы ошибаетесь.

— Вы правы, сэр. Да и мне нужно побыстрее убираться. Вот что я пришел вам сказать. Я был тупицей вчера вечером, когда вы намекнули, что делает Сатана своими руками. Честность меня подвела. Не прошло и пяти минут, как я увидел, как это можно сделать. Черт побери, да можно это сделать десятью способами.

— Вы правы, — шепнул я, — но покороче. Как вы собираетесь узнать, делает ли он это?

— Вот над этим я весь день ломал голову, — ответил он. — Как пробраться в храм и осмотреть черный трон? Золотой опускается, а черный встроен. И в любой час дня и ночи там стоят два раба кефта. Сменяются четырежды в сутки, и, держу пари, он для этого подбирает самых подходящих, капитан.

Пробраться туда нетрудно, за троном с полдюжины тайных ходов. Десять минут, и мы будем знать что к чему. Но как, ради дьявола, воспользоваться этими десятью минутами? Просто перестрелять бледнолицых людей? Не поможет. Как только их найдут, Сатана поймет, в чем дело.

Он помолчал. Вот так штука! — сказал он наконец. — Если бы мы могли попросить какого-нибудь ангела спуститься со стаканом кефта в руке у них под носом, они пошли бы за ним, как голодные львы за костью. И ничего больше не увидели бы!

С бьющимся сердцем я схватил его за плечи.

— Клянусь Господом, Гарри! Вы попали в яблочко! — Голос мой дрожал. — Вы знаете, где он хранит это адское варево? Можете подобраться к нему?

— Конечно, знаю, — ответил он. — Я говорил вам, что в своем деле не имею равных. Конечно, смогу. Но что из этого?