Ирина Крыховецкая - Поломанные Константы

– Что случилось, Марина?

– Вот! – и Марина, достав из кожаной папки листы с графиками, положила их перед профессором.

Байкалов взял листы в руки и стал их изучать. Его лицо менялось и бледнело:

– Где ты их взяла? Это стопроцентная мутация. Только уничтожение.

Марина успокоилась. Завтра наконец-таки Дарья Зорина будет мертва. Это хорошая пощечина Агею.

– Ты знаешь же, Костя, у меня в кабинете датчики…

– Кто это был? – перебил Байкалов.

– Наш новый медтехник по очищению.

Агея разбудил пронзительный крик. Он резко вскочил с кровати и обнаружил, что Даши нет. Но тут же увидел, что Даша стоит на стуле, прижав к себе халат, и ее глаза переполнены ужасом. Она смотрела вниз. Агей бросил взгляд на пол и увидел… таракана. Агей громко рассмеялся. Ему стало легче. Дарья боялась тараканов, как обычная девчонка, и выглядела сейчас не менее обычно, зато очень притягательно.

– Агей, прогони его… – сдавленным голосом попросила Даша.

Агей откинулся на подушку.

– Не-а, – ответил он.

– Ну, Агей, я тебя умоляю! – Даша явно была в панике.

Агей рассмеялся и огляделся вокруг. Не найдя ничего подходящего, он вытащил из-под головы подушку и ею пришлепнул таракана.

– Мамочки, – прошептала Даша и начала падать в обморок.

Агей еле успел подхватить ее…

– Вот это номер, – услышала Даша голос Агея, когда пришла в себя. – А как насчет мышей?

Даша обиделась и отвернулась. Агей подумал, что если она не человек, то он просто динозавр. Он шумно вздохнул и опрокинул Дарью на кровать…

– Скоро? – крикнул Агей, допивая чай.

– Сейчас, – отозвалась Даша.

Она вставила линзы и накрасила лицо. Косметику ей постоянно дарила тетя Алина. Выбирая наряд, Даша остановилась на еще одном подарке Алины, который раньше надеть не решилась бы: сером костюме, состоящем из длинного приталенного пиджака с глубоким вырезом и короткой юбки. К нему надела красные лаковые туфли на шпильке. Даша собиралась не защищаться, а нападать…

Она вышла из комнаты в кухню:

– Все, я готова, – Дарья щелкнула блестящим тонким слайдером и спрятала его в карман.

Агей поперхнулся и изумленно, с восхищением уставился на Дашу.

– Ты? – проговорил он.

Даша кивнула.

– Слушай, зачем тебе эта работа? Хочешь, я устрою тебе прекрасную жизнь, только давай уедем, а?

– Нет, – отозвалась Даша.

– Ну почему?

– Ты не любишь меня. Пошли.

Визель присвистнул и высунулся из окна.

– Что за манеры, Михаил! – в сердцах воскликнул Байкалов, обращаясь к заведующему отделом Мозга и Преображений.

– А вы посмотрите, Константин Аркадьевич!

Байкалов неторопливо встал и подошел к окну. С высоты второго этажа он увидел девушку необыкновенной красоты, только что вышедшую из машины Агея.

– Какая дамочка! – воскликнул Визель.

Из машины выбрался сам Агей и, подойдя к девушке, поцеловал ее в щеку. Девушка побежала в здание Центра, а Агей остался закрыть дверцу.

– А-а-а, – протянул Визель, – ну, Константин Аркадьевич! У Агея вкус… ничего не скажешь, – и отошел от окна.

Через мгновение Байкалов улыбнулся и тоже вернулся на свое место…

Даша добралась наконец-таки до своих рабочих апартаментов. Отдел Преображения и корректировки мозга был спецотделом, а значит, не каждый из сотрудников Центра мог туда попасть. Даша позвонила в звонок. Дверь открыл здоровенный санитар. Он причмокнул и уставился на нее. Девушка показала ему пропуск, и, внимательно прочитав его от корки до корки, верзила вновь уставился на Дашу.

– Ну, может, пропустишь? – спросила она чуть нагловатым и не приемлющим возражений тоном.

Санитар отшатнулся, уступая дорогу. Даша опять оказалась в коридоре.

– Куда? – спросила она, увидев несколько дверей вдоль коридора, озаренного бело-голубым светом.

– Идемте, идемте. Сейчас только и собрались все, а вот профессор Байкалов уже ушел к себе. После ночной-то…

Верзила открыл перед Дашей одну из дверей. Ее взору предстал кабинет с высокими белыми стенами и белой же мебелью. На одном из двух столов сидели и курили два врача, третий грузный мужчина задвигал стулья. «Наверное, санитар», – подумала Даша. Врачи перестали курить и торопливо встали.

– Ха! – громко сказал один из них, лет тридцати пяти, с ясными голубыми глазами. – А вы…

– Вот, – Даша протянула свое направление и удостоверение.

Он внимательно прочел документы, затем поднял лучистый взгляд на Дашу и передал удостоверение коллеге, показавшемуся Даше знакомым.

– Вот это да! – выдохнул он. – Вы наш новый техник? Первый раз вижу, чтобы в инквизиторы пошла женщина, да еще такая очаровательная! Знаете ли, здесь надо очень много пить, чтобы выдержать чистки. А еще надо делать некоторые запрещенные вещи!

– Какие?

– Уметь молиться, потому что мы здесь все прокляты за нашу долбаную высокооплачиваемую работу монстров. Вы будете первым таким красивым монстром, которого скоро тоже проклянут.

Даша довольно холодной улыбкой поблагодарила его за комплимент. Но человек спешил представиться.

– Визель, Михаил Осипович, но лучше без отчества, – и протянул Даше большую горячую руку.

– Дарья Шовинская, как вы уже прочитали, – ответила она.

Визель уже представлял второго, бородатого, похожего на художника доктора.

– Ян Вильгельмович Литке, наш психиатр, иностранец, но доказывает, что родился в Союзе, потому как тот, по его мнению, развалился не до него, а уже при нем; поэтому иностранцем себя не считает и лучше меня говорит по-русски. А это санитары – Лева и Леша. Они немного безумны с тех пор, как Центр Преображения занялся чистками, но они и счастливее нас. Надо быть безумным здесь, иначе душа умрет, а сердце лопнет!

Литке пожал Даше руку:

– Очень приятно, зовите меня просто Ян.

– Ну, присаживайтесь, Даша! – пригласил Визель и отодвинул стул. – Сейчас принесу чаю с коньяком, – и вышел.

Ян взял трубку и спросил Дашу:

– Я не помешаю, если закурю?

– Нет-нет, – ответила Даша.

Ян внушал ей доверие.

– Скажите, Дашенька, а ваши родители не против вашего выбора?

– Да, нет… Мама не против, – ответила Даша.

– А отец? – осторожно спросил Ян.

– Я его почти не помню, мне было пять лет, когда он погиб…

Ян выдохнул клуб дыма, окутавший его.

– У тебя красивое имя – Даша, Дарья… – сказал Ян.

– У моей бабушки было два любимых имени – Даша и Олеся. Олесей назвали маму, а мне досталась Дарья…

Влетел Визель, неся чай и бутылку армянского коньяка, и с ходу задал Даше вопрос:

– Даша, а не страшно иметь такую неженскую профессию?

– Нет, – коротко ответила Даша. – Мне очень нравится политика нашего Императора.

Визель и Литке переглянулись.

– Сегодня в десять первая чистка, и без техника никуда. До сих пор эту работу приходилось делать самому Байкалову, а у него и так забот полон рот, – продолжал Визель. – Да вы, видно, заметили, какой он задерганный…