Наталия Земская - Анти-Авелин

– У меня тоже есть загадка, – серьезно начал Саламатин. – Наши действия кто-то направлял и курировал. Мы реализовали кем-то задуманный план, быстро и без формальностей. Контроль был внешний и внутренний. Внешний находится на достаточно высоком уровне. Мы до него не доберемся. Внутренний… среди нас есть куратор. Кто этот человек?

Повисла неловкая пауза.

– Нам обязательно в этом разбираться? – поинтересовался Петрович.

– Теперь придется, – откликнулся Егерев. – Давайте мыслить логически. Мы все здесь при исполнении обязанностей. Ни у кого из нас не возникает вопросов: кто мы и что мы здесь делаем. Кроме одного человека. Николай Николаевич, ответь нам: что ты здесь делаешь на протяжении всего дознания и следствия.

– Прокурорский надзор осуществляю, – ответил Сомов, вжав голову в плечи.

– Да? Ты что, процедуру не знаешь? – наступал на него Егерев.

– Вот никогда бы не подумал, – рассмеялся Петрович. – А ну, колись! Кому на нас стучал?

– Ребята, что вы такое говорите? Я никому не стучал!

– А давайте, кинем его в реку. Может, он тогда заговорит?

– Братцы! Только не сегодня! У меня ответственное мероприятие вечером – я надумал сделать предложение руки и сердца… женюсь я.

– Разжалобить нас решил? Раньше надо было во всем признаваться. Теперь твои шпионские штучки здесь не пройдут.

– Ей-богу, не вру! Я намерен сделать предложение Айбике.

– Кому?! – Петрович шагнул к Сомову. – Айбике? Она жива?

– Жива. Она у меня живет, с моей мамой. Я когда паспорт ей привозил, забрал ее с собой. На ней лица тогда не было, как она была перепугана ситуацией. Не мог же я бросить девчонку на произвол судьбы.

– Айбике жива! – крикнул Петрович и громко хлопнул Сомова по плечу. – Что же ты молчал, паразит?

– Нештатная ситуация была, пришлось помалкивать. Знаете, какая она? – Сомов мечтательно поднял глаза к небу. – Рукодельница, красавица, умница. На нескольких языках говорит. Французским владеет в совершенстве. Представляете? Моя матушка надо мной лет десять билась, чтобы я овладел этой картаво-гнусавой речью. Теперь ей есть с кем поупражняться на языке Бальзака и Виктора Гюго.

– Теперь мне понятно, чью речь на французском я слышал в ту ночь, когда пробрался тайком в дом. Это Айбике разговаривала с парижской Елизаветой Федоровной, – радовался Петрович.

– И откуда у Николая Николаевича такое чутье на тайники и информация о подземном ходе… – заметил Егерев. – Айбике рассказала?

– Этот французский, похоже, ей жизнь спас, – добавил Петрович. – Вот почему Шарипова была против уничтожения Айбике – она была ей нужна.

– Не нравится мне этот романтичный подход к серьезному вопросу, – шутливо обратился ко всем Саламатин. – Думается, здесь необходим дружеский контроль.

– Зачем? – испугался Сомов.

– Затем, что теперь наш черед тебя направлять и контролировать. Вопрос серьезный и не терпящий отлагательств. А давайте привезем сюда Айбике?

– А почему бы и нет? Отличная идея.

– Что вы так расшумелись? – крикнула с крыльца Тамара Романовна.

– Сомова женим! Сейчас невесту его привезем!

P.S. Когда дописывался этот роман, в средствах массовой информации прошла новость: во время своего визита в Аргентину в июле 2014 года Владимир Путин подарил Президенту Кристине Фернандес де Киршнер серебряный ларец ручной работы.

Какая досада!

Это гнев Господа!

Успокойтесь, отец Амбросио. Мы что-нибудь придумаем.

Что там, мой ангел?

Будет синяк.

Дева Мария!

Пойдемте, отец Амбросио. Мы спасены. Нам надо спешить.

Красота неземная! Божественно!

Посидите спокойно, отец Амбросио. Хотя бы пять минут.