Клайв Баркер - Книги крови V—VI: Дети Вавилона

В конце аллеи мерцал свет — слабый огонек из верхнего окна, и Баллард увидел тело того провинциала, распростертое на земле. Оно было так изуродовано, будто кто-то пытался вывернуть его наизнанку. Разбросанные внутренности и производили этот густой острый запах.

Балларду не раз приходилось видеть насильственную смерть, и он считал себя привычным к подобным зрелищам. Но что-то на этой аллее не давало ему успокоиться. Он почувствовал дрожь в коленках. А потом из тени послышался голос юноши.

— Ради бога.. — Его голос утратил всякий намек на женственность: в нем звучал нечеловеческий ужас.

Баллард шагнул в глубь аллеи. Лишь продвинувшись на несколько ярдов, он увидел и юношу, и причину его стенаний. Мальчишка бессильно прислонился к стене, стоя посреди мусорной кучи. Блестки и тафта были сорваны с него; тело казалось бледным и бесполым. Он, кажется, не заметил Балларда; его глаза не отрывались от чего-то другого, скрытого в тени.

Дрожь в коленях усилилась, когда Баллард проследил за взглядом юноши; он почувствовал, что вот-вот застучит зубами. Тем не менее он двинулся дальше — не из-за юноши (он всегда считал героизм пустым делом), но потому, что во что бы то ни стало хотел увидеть, что за человек способен на такое исключительное злодеяние. Ему казалось, что главная задача сейчас — посмотреть в глаза этой невиданной дикости.

Юноша наконец заметил его и пролепетал что-то о помощи, но Баллард не услышал. Он чувствовал, что на него смотрят другие глаза, и их взгляд разил, как удар. Шум в голове усилился до болевых ощущений и напоминал теперь рокот вертолетных турбин. В считанные секунды боль достигла такой силы, что потемнело в глазах.

Баллард закрыл лицо руками и попятился к стене, смутно осознавая, что убийца покидает свое укрытие (мусорный бак был опрокинут) и собирается скрыться. Баллард почувствовал, как что-то слегка задело его, и открыл на мгновение глаза На дорожке он заметил убегающего человека. Тот выглядел странно — спина выгнута крюком, голова непропорционально большая. Баллард крикнул, но злодей не остановился, только задержался, чтобы взглянуть на растерзанное тело, и выскочил на улицу.

Баллард оторвался от стены и выпрямился. Шум в голове немного утих; головокружение прошло.

Сзади послышались всхлипы юноши.

— Вы видели? — повторял он. — Вы видели?

— Кто это был? Ты его знаешь?

Юноша смотрел на Балларда расширенными от страха подведенными глазами, как напуганный олень.

— Кого?.. — переспросил он.

Баллард уже собирался повторить вопрос, но тут раздался визг тормозов и сразу за ним удар. Он оставил мальчишку, натягивающего свой истерзанный наряд, и вернулся на улицу. Где-то рядом слышались голоса, и он поспешил на звук. Большая машина стояла поперек тротуара, ее фары ярко горели. Водителю помогали выбраться наружу, в то время как его пассажиры — завсегдатаи вечеринок, судя по их одежде и разгоряченным алкоголем лицам, — стояли рядом и яростно спорили, как все случилось. Женщина говорила о каком-то звере на дороге, но другой пассажир не соглашался: тело, отброшенное столкновением в кювет, не было телом животного.

Баллард почти не разглядел убийцу на аллее, но инстинктивно чувствовал, что это он. Однако в нем не было того уродства, которое Баллард, как ему казалось, отметил: обычный человек в старом костюме лежал лицом в луже крови. Полиция уже прибыла, и офицер приказал Балларду отойти от тела, однако он все же взглянул украдкой в лицо покойника. На этом лице не было и следа того неистовства, какое он ожидал увидеть. Тем не менее кое-что он узнал.

В кювете лежал Оделл.

Полицейским он сказал, что ничего не видел, и поспешил покинуть место событий, пока не открылось происшествие в аллее.

По дороге домой у него на каждом шагу возникали новые вопросы, и среди них главный: почему они лгали, будто Оделл мертв? И какая напасть обуяла человека, что он стал способен на такое зверство? Баллард понимал, что не добьется ответа от своих бывших коллег. Единственным, у кого можно было бы попытаться что-то выведать, оставался Криппс. Он вспомнил их спор насчет Мироненко и слова Криппса о необходимости «мер предосторожности», когда имеешь дело с этим русским. Значит, Стеклянный Глаз знал, что здесь нечисто, но даже он не мог предугадать масштаба несчастья. Убиты два высококлассных агента. Мироненко исчез; видимо, он уже мертв. Сам Баллард, если верить Саклингу, тоже недалек от этого. И все началось с Сергея Захаровича Мироненко, неудачника из Берлина. Похоже, его трагедия заразительна.

Баллард решил, что завтра разыщет Саклинга и выжмет из него кое-какую информацию. А пока его мучат боли в голове и руках и он хочет спать. Усталость может отразиться на его аналитических способностях, а сейчас он нуждался в них как никогда. Несмотря на слабость, он не мог заснуть больше часа, и сон не принес ему отдыха. Балларду снился шепот, а над ним, нарастая и заглушая шепот, рокотал вертолет. Дважды он просыпался от ужасных ударов в голове; дважды снова опускал голову на подушку, пытаясь понять, что говорит ему шепот. Проснувшись в третий раз, Баллард почувствовал, что его голова сейчас расколется от грохота; он всерьез испугался за свое здоровье. Ослепнув от боли, он сполз с кровати.

— Пожалуйста… — стонал он, как будто кто-то мог ему помочь.

Из темноты раздался спокойный голос:

— Что тебе нужно?

Он ничего не стал спрашивать, только попросил:

— Сними боль.

— Ты можешь сделать это сам, — сказал голос.

Баллард прислонился к стене, со слезами на глазах, обхватив руками раскалывающуюся на куски голову.

— Я не знаю как, — ответил он.

— Сны вызывают боль, — произнес голос, — поэтому ты должен их забыть. Понимаешь? Забудь, и боль пройдет.

Он понял, но не сообразил, как это сделать. Он не мог управлять собой во сне. Шепот приходил к нему, не наоборот. Но голос настаивал:

— Сон вызывает боль, Баллард. Ты должен похоронить его. Похоронить глубоко.

— Похоронить?

— Вообрази это, Баллард. Представь себе это подробно.

Баллард повиновался. Он представил похоронную команду, гроб и свой сон, лежащий в гробу. Он заставил их копать глубоко, как велел ему голос, чтобы никогда уже нельзя было достать погребенное из могилы. Но как только Баллард представил, что гроб опускают в землю, он услышал треск его стенок. Сон не хотел быть похороненным, и гроб начал разламываться.

— Быстрее! — приказал голос.

Шум моторов достиг убийственной силы. Из ноздрей пошла кровь, он чувствовал соль в горле.

— Заканчивай с этим! — визжал голос, перекрывая шум. — Засыпай его!

Баллард заглянул в могилу. Ящик ходил ходуном.

— Засыпай же, черт тебя побери!