Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

— Где-то я слышал подобные высказывания… Возможно сам их говорил… — он задумчиво уставился на стоящего напротив дедушку. — Скорее всего так и было, раз помнишь ты, но не помню я, ведь ты можешь рассказывать только о том, что у меня внутри и отталкиваться от правил, из которых состоишь… — мальчишка закинул ногу на ногу и между делом подумал, что пора менять затасканные джинсы, а Совесть ответила положительным кивком. — Ладно! — он встал и покрутил в разные стороны шеей, не глядя на старика. — Допустим, ты и есть мой внутренний голос Бога! По крайней мере, мне так кажется, уж слишком ты хорошо рассказываешь умные и правильные вещи, учащие борьбе с самим собой! — старик согласно и очень светло улыбнулся, однако Дима продолжил. — Но! — юноша поднял палец вверх, а затем резко повернул в сторону Совести. — Где моя вторая совесть? Где противник божественного гласа, должный присутствовать в созданном лично мною мире? Он по любому должен где-то быть! — парень сделал шаг назад и ловко приземлился на теплую лавку, солнце же стояло на том же уровне и не собиралось опускаться. — Честно говоря… — начал предложение не в тему мальчишка, отвлекшись на коснувшееся воды светило. — Этот мир действительно создан мною, ибо именно таким я люблю закат, но разговор о другом! — Дмитрий перевел серьезный взгляд на как-то погрустневшего старика. — Где она? Или он! Мой бес! Почему не спорит вместе с нами? Ведь наш диалог так и должен выглядеть! Я между ангелом и бесом, а получается, что на поле не хватает третьего игрока! — Совесть молчала, будто посерев лицом, а мальчишка, поняв, что дело тут нечисто, резко вскочил обратно на ноги и вперился в лицо приятного старика жестким взглядом серо-голубых глаз. — Отвечай! Где второй! Быстро! — он протянул руку к Совести, забыв, что не может ее схватить, но в этот раз, как ни странно зацепился за платок и выхватил его из нагрудного кармана пиджака, но затем белоснежная тряпица без каких-либо пятен пота провалилась сквозь пальцы. — Как это я так?! — поразился юноша, а старик вовсе отшатнулся в испуге в сторону, но вторая попытка мальчишки ни к чему не привела. — Блин! — Дима махал рукой в сторону дедули, но ее уводило в сторону. — Да, как же так! Прям фильм «Призрак», когда главный герой злился и мог двигать предметы! — говорил он себе под нос, а к дедуле хоть и возвращался прежний цвет лица, но серости еще хватало. — Не получается! Тьфу! — он сплюнул под ноги, Совесть же промолчала, видимо решив не доводить до греха, а вот насчет третьего игрока заговорила.

— Она спит… Уже давно, правда не слишком крепко, но достаточно… — парень замер и опустил руку, решив позже узнать, каким образом чуть не спер платок у выдуманного персонажа. — И очень глубоко! Намного ниже этого пляжа, но даже оттуда ее мысли сбивают тебя с пути истинного… — старикан тяжело вздохнул и, опустив глаза, подошел к лавке, дабы усесться на нее, словно стало тяжело стоять. — Поэтому ее здесь и нет… — он моргнул и щелчком худого пальца смахнул невидимую песчинку с брючины.

— А-а-а… — протянул ничего не понявший парень. — И кто ее туда закопал? И как усыпил? — его глаза загорелись младенческим любопытством. — Как вообще можно зарыть и убаюкать беса? Он же наверняка тарахтит без передышки, как и ты, плюс неплохо знает меня! — юноша прищурил правый глаз, непроизвольно почесывая подмышку левой руки, так как оттуда текли бесконечные капли пота, спасающиеся от солнца на бескрайних просторах его тела.

— Ты! — коротко и честно ответил старик, ясно посмотрев в прищуренный глаз парня.

— Я?! — поразился тот, замерев и превратившись в смешную статую. — Это когда же!? И как!? И почему я ничего не помню, хотя здесь можешь не продолжать… — ответил сам себе Дмитрий и вытащил руку из подмышки, заменив пожевыванием нижней губы.

— Ты-ты! — грустно усмехнулся дед, смотрящий в песок под ногами в бежевых ботинках. — И это не то, чтобы демон… Нет! Это больше твой личный зверь, взращенный за множество жизней! Просто ты выбрал его шепот, слишком часто задавая вопрос: «А можно ли так делать?», — и однажды узнал, что да… Можно… И тебе понравилось… — бежевый ботинок пнул песок, разлетевшийся в стороны, а Дима сглотнул слюну, еле провалившуюся через огромный ком в горле. — А не помнишь, потому что эта история произошла очень давно! — Совесть подняла голову и жутко улыбнулась, перестав походить на кроткого и милого старика, но мальчишка совсем не испугался. — В те времена, память о которых скрыта для нас обоих… Я помню только начало, уж слишком был маленьким и прятался во-о-о-он за теми дюнами! — палец старика указал на песчаные холмы вдалеке. — Только родился, но бегать уже умел, правда, ничего не соображал! — Совесть по-доброму улыбнулась, будто наслаждаясь хорошими воспоминаниями. — Совсем не помню, как появился на свет… Просто БАМС! И все… Я вижу этот пляж, море и еле-еле, быстро уставая, но могу бегать… Не понимаю, где нахожусь, конечно… — одетый в светлый костюм старик смотрел никуда, шепча слова, заставляющие трястись юношу. — А потом высунулся из-за дюны, чтобы немного торчали глаза, и увидел тебя вместе с НЕЙ… Я жутко боялся в тот момент… — он снова грустно улыбнулся. — Она лично помогала копать яму для себя… Огромную яму! Причем не один день! Что ты ей наплел, я не знаю, но работала она с удовольствием! Старалась, как заведенная, а ты же был — не понимаю, как она не замечала — напряженным до невозможности, но держался… А потом толкнул ее… И засыпал… Долго же она вопила, постепенно затихнув… — Дима слушал рассказ Совести с трясущимися губами, сам не понимая, отчего так пронялся. — А ты не проронил ни слезинки… Все-таки мастер обмана… Недаром… Хм… Кха-кха-кха! Кха-кха-кха! — закашлялась Совесть что-то недоговорив, но это было лишь предположение, ибо разогнувшись, дедуля продолжил. — Ты умеешь расположить к себе людей, да и не только их! — старик грустно улыбнулся. — Она не умерла… Не может умереть, ибо без борьбы внутри не будет и роста, но даже ее сон… Беспокойный и злой, но все-таки сон, касается тебя, заставляя думать о возвращении в ее объятья… — благообразный старикан замолчал, все своим видом показывая, что конкурент ему сильно не нравится.

— А почему я это сделал!? Причем сам!? — губы парня тряслись, не собираясь останавливаться. — Что я совершил?! — он отлично осознавал, что произошло нечто ОЧЕНЬ плохое, причем совершенное его руками, ведь мало кто закапывает властвующее над ним Зло, ибо быть великим и ужасным настолько легко, что не хочется покидать сию стезю. — Да к-к-ак такое вообще возможно?! — юноша заикнулся, судорожно сглотнув слюну и даже не пытаясь сплюнуть.

— Я не знаю… Честное слово… — грустно ответила Совесть. — Ты не помнишь, но я скажу тебе одно… После того, как упала последняя горсть песка на ее могилу-кровать, ты пошел к этим дюнам и поймал меня, брыкающегося и отбивающегося, что вполне естественно, ибо выражение твоего лица было ужасно… Живой мертвец с пустыми глазами и бесчувственным лицом… Но… Ты начал кормить меня… Неумеючи с непривычки, однако вполне терпимо… Учил жизни… Когда надо бил… Причем очень в меру, словно зная сколько нужно, дабы не обидеть… — дедуля вздохнул, а у Димы прорвались первые всхлипывания. — Вырастил, одел, сделал умным, взрослым, сильным… И ты же меня состарил, что вполне простительно, ведь растишь в первый раз и многого не знаешь… Не удивительно… Совсем не удивительно, ибо ты до сих пор сущий звереныш, ненавидящий прикосновения к себе без разрешения…