Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

У трясущегося от всхлипываний мальчишки капали слезы, сам же он не мог поверить в то, что однажды лично закопал владеющего им демона и вырастил Добро. Сколько же требуется прожить, чтобы состарить лучшую свою частичку? И почему он расстался с другой своей, темной частью, до сих пор возвращающейся в ночных кошмарах? ЧТО он должен был ИСПЫТАТЬ для организации похорон половины себя? Пусть даже не похорон, а бесконечного сна в толще земли, но все же…

— Не плачь, — старик ласково погладил его по голове, а парень еще больше засопливился. — Держи платок, поросенок! — он достал из нагрудного кармана белоснежный кусочек ткани, а юноша взял и протер блестящие глаза, походя на готовую отдаться, престарелую девственницу, но следующим своим действием уничтожил это впечатление, шумно высморкавшись и превратив сопливчик в бесформенное непотребство.

— Спасибо! — он протянул комок слизистой ткани Совести, а та, сморщившись, ухватила его кончиками пальцев, и секунду рассмотрев, невозмутимо положила в карман, дабы не портить безупречную репутацию, бросая мусор на уютном пляже с остановившимся временем. — Получается, я держусь? Да? — Дима поднял лицо к деду, на чьем пиджаке быстро проступало пятно от сопливого платка, но тот держался подобно незыблемой морской скале. — Пью из-за этого же? И не могу непрерывно двигаться по указываемому тобой пути? Старю тебя, да? — из успокоившегося парня посыпались вопрос за вопросом.

— Да, мой юный друг… Да! Ты срываешься и начинаешь творить диктуемое ЕЙ! — Совесть указала пальцем в некий неопределенный низ. — Слишком силен тот зов, от которого ты бежишь уже столько времени… — он вытянул ноги и сцепил руки, немного похрустев старческими костями.

— Сколько времени? — слезы моментально полностью высохли, а Дима серьезно уставился на деда. — Сколько времени я исправляюсь? — он уже не с любопытством, а с каким-то жестоким упрямством смотрел в глаза старику.

— Две сотни лет… Ты растишь меня всего две сотни лет! Довольно неплохой результат для тебя… — старик внезапно замолчал и отодвинулся, будто что-то не то сказал.

— Так! — отчетливо произнес юноша. — Так… Так… Так… А что я делал до этого? — он замер, подозревая не самый лучший ответ, ведь забывшись в слезах, не спросил главного — каким же был раньше, если полностью сменил имидж.

— Хм… — замялась Совесть. — Честно говоря, словами тяжело объяснить… — Дмитрия передернуло, но он изготовился слушать, хоть и весь трясся изнутри. — Если бы ты увидел, ЧТО закопано глубоко под землей… — горестно начал морщинистый дедушка, глядя на застывший закат и ласково-плещущееся море. — И как ОНО выглядит, ты бы понял, ЧЕМ занимался до этого… — юноша тяжело задышал и сжал сиденье лавки до побеления пальцев. — Чудовищное СОЗДАНИЕ, порожденное тобой, именно тобой, а не бредом сумасшедшего, может легко сожрать меня, если проснется, но разбудить ЕГО можешь только ты сам, потому что являешься с НИМ одним целым, меня же ты породил насильно и срастись у нас пока не получается… — грустно пожала плечами Совесть. — Мы уже два века вместе, но в итоге бесконечно спорим. Одного мнения у нас, ну никак не складывается, а вот с ней, этой ТВАРЬЮ ты един, понимаешь меня? — дедуля вопросительно посмотрел на сжавшего губы Диму, покачивающего головой в разные стороны.

— Кажется да… — пробормотал мальчишка, и вскочил с лавки, засунув руки в задние карманы джинсов, чтобы с минуту походить в разные стороны. — Существует нечто, желающее меня потискать, а я связался со стариком, которому прихожусь папкой! — он как-то очень быстро успокоился, полностью переварив рассказ Совести и в знак радости почесал место в районе ширинки. — Пусть курит бамбук, ведь мое мнение может отличаться от моей точки зрения и это нормально! Ха-ха-ха! — натянуто, но похоже на правду засмеялся парень, а старик облегченно улыбнулся, не поддержав его довольный, тут же прервавшийся хохот. — Опять просыпаться? И опять больно? — только обрадовавшийся юноша заметил, что море побагровело, увеличивая в размерах исходящие паром волны, и его лицо скривилось в унылой безнадежной гримасе, приготовившись к недолгим мучениям.

— Счастливо! — старик опустил и так понятный ответ, дабы встать и положить морщинистую кисть на плечо в затертой безрукавке. — Еще увидимся! И не прибавь мне там седых волос! — он подмигнул парню, а явно отображенное на морщинистом лице напряжение исчезало, словно дед ушел от вопросов, на которые не хотел отвечать, но его подопечный пропустил этот нюанс.

— Ага… Попытаюсь… — Дмитрий сжался, всем телом чувствуя приближение кипящей воды. — Как же сейчас будет больно… Пропади оно все пропадом!! — он инстинктивно набрал полную грудь воздуха, но кипяток накрыл его с головой, потащив завывшее тело далеко в багровое море.

Мальчишка с усилием вынырнул из крепкого сна, продирая глаза с неподъемными веками и шевеля такими же конечностями. Так хорошо ему давно не спалось, без сновидений и кажется без движений, судя по напрочь онемевшей заднице, замерзшему телу и десятикратно усилившейся жажде, приклеившей язык к бесчувственному небу. Дима с трудом проморгался, спросонья дрожа, как выходящий из запоя алкаш и огляделся, чувствуя натершее шею кольцо, «дарящее» при каждом повороте головы небольшую, но жутко противную боль.

Его взгляд прошелся по сильно согнувшейся, спящей молодой мамаше, а затем вернулся обратно и наткнулся на замершего подобно каменному истукану воина-масаи. Туземец уставился пустым взором в противоположную стену, словно покинув Ад и судя по зрачкам крепкого негра, его душа действительно где-то далеко летала.

— Лкетинг! Лкетинг! Тс-с! Пс-с! Тра-та-та! Тш-ш! Пш-ш! Комон эврибади! — он прошептал в ухо недвижимому масаи все пришедшие на ум слова, но они разбудили Такеши, а крепко спящего выходца из Африки видимо даже не коснулись.

Очухавшийся японец неуклюже зазвенел цепью, видимо возвращаясь из сновидения, где начальник поймал его за дремотой во время идеализированной на Земле офисной работы, а азиат показывал ему компьютерную мышку и флешку, доказывая, что впервые слышит про дневной сон и шеф говорит некую ерунду, пошатнувшую прежний устоявшийся мир, но…

Это были лишь бредовые домыслы Димы, генерируемые его мозгом, дабы спасти хлипкое тело с помощью насильно навязываемого юмора, ведь пребывание в Аду хоть чуть-чуть, но скрашивается легкой искренней ухмылкой, поэтому ладно… Если разум юморит, значит ему видней, как победить отвратительную реальность, где молодые девушки рожают детей в Геенне Огненной, а потом думают, что с ними произойдет, как например распахнувшая глаза молодая мамаша с пригревшимся на коленках младенцем. Было видно, что она тоже спала, но чутко, и вернулась в мерзкую реальность Ада после громких побудок воина-масаи, не давших задуманных результатов. Сколько прошло времени в течение крепкого сна — неизвестно, но то, что в пропахшее мочой, довольно светлое помещение не заходил никто новый — определенно.