Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

Само трюмное помещение являлось старым, грязным, ржавым, а по запаху, так и отвратным до невозможности, буквально до желания навечно зашить нос, однако в гостях у Низама воняло хуже. Это сразу отразилось на особо нежном японце, утробно и надрывно закашлявшем, причем издаваемые Такеши звуки походили на выблевываемый желудок, но он был таким не одним. Многие плетущиеся позади, всхлипывающие узники занялись тем же самым, а вот Дима старался терпеть и дышал ртом, хотя это не слишком помогало, и часть отвратных миазмов все равно проникала в носовые пазухи, заставляя судорожно шевелиться не готовые к нормальной работе кишки.

Площадь внутренней части корабля оказалось большей, чем виделась снаружи и весь этот простор действительно «дарился» перевозимым на Рынок грешникам, а вот рогатым обитателям корабля принадлежали металлические дорожки сверху и в принципе все… Настолько просто было устроено данное судно, можно сказать гениально. Самый раз для дешевого людского скота.

«Как же воняет… Будто здесь срали и ссали сотни мучеников, а уборку провели только сегодня… Мерзость… Какой же все-таки отвратительный, грязный мир…», — Дима поверхностно оглядел мрачный трюм, быстро перебирая ногами, дабы не быть раздавленным всхлипывающим человеческим стадом.

Конечная часть трюма выглядела ровной стеной, как вариант скрывающей массу различных механизмов, например огромный двигатель, тащащий эту посудину по водной глади, плюс пара-тройка кают для сатиров, и само собой «Анубисов» кабинет. И вот собственно в эту стену и уперлись голозадые пленники, где задняя часть не смогла качественно согласовать начало тормозного пути, отчего вмяла в нее «Спящих». Хорошо, что человеческий скот быстро обучался и сноровисто отошел назад, понимая свою ошибку, а так бы… Пришлось подключать перекачанных свиномордых карликов или кровожадного Варгха, дабы показать тупым животным, как правильно и вовремя останавливаться.

— Располагайтесь, где удобно! Места много! Самое главное аккуратней! Ха-ха-ха! — ударил узникам в спину гнусавый бас, покрытого мышцами матроса-свиньи. — Смотрите в цепях не запутайтесь, а то вырезать придется! — последнее напутствие окатило скулящих рабов ужасом, и это учитывая то, что они взывали к небу с желанием умереть, проклиная ненавистное бессмертие.

А вот Дмитрий сразу оценил черную шутку адского отродья, мгновенно прикинув, что учитывая короткие цепи, опять придется садиться впритык друг к другу и извиваться змейкой, то есть слова рогатого морячка насчет «в цепях не запутайтесь» честны до безобразия. Места было хоть и много, но сама издевательская скованность пленников обязывала их одинаково двигаться, что в туалете, что на футбольном стадионе. А в общем судно представляло из себя большой трюм, но для подобной уродливой посудины, снующей туда-сюда, дабы скинуть узников и вернуться за следующей партией, изысков не требуется, поэтому все так и выглядело.

Сам букет стоящей внутри вони, как понял подошедший к железной стене Дима, исходил из щелей пола, коими была усеяна вся его поверхность. Эти небольшие отверстия служили для оправления естественных надобностей, иных ассоциаций в голову не приходило и получается, что вся когда-то вылившаяся туда моча и редкий кал, уходили вниз, лишь изредка оттуда убираясь.

«К этому невозможно привыкнуть… Невозможно… Никогда в жизни…», — юноша повернулся спиной к стене, чувствуя крутанувшееся на шее кольцо, бросил взгляд на Лкетинга с дергающим правым веком Такеши, и кивнув им, стал медленно сгибать ноги, ожидая того же от таких разных друзей.

Тихонечко дыша ртом, Дима уселся и понял, что по выходу отсюда его задница будет напоминать ксерокопию этого пола, каждая дырочка которого отпечатается на ягодицах, а масаи с японцем медленно сели рядом, даже не пытаясь посмотреть на бродящих возле входа мускулистых сатиров с зазубренными клинками.

— Ну, вот и все! Скоро поплывем! Опять передышка! — юноша грустно улыбнулся, будучи рад небольшому отдыху, но огорчен кошмарной дороге. — Мне кажется, что плыть не очень долго, главное не задохнуться! — прогнусавил мальчишка, решив зажать нос пальцами, ибо не мог привыкнуть к вони, что здесь, что в предыдущих местах, правда раньше не догадывался затыкать ноздри.

Лкетинг с Такеши синхронно ему улыбнулись, где японец продолжал дергать веком и чуть-чуть щекой, но это у него проскакивало на протяжении всего пути, так что переживать не стоило, а вот негр оказался вежлив лишь в улыбке. В остальном воин-масаи ненавидяще вглядывался в заклейменных пятым тавро узников, желая хоть капельку свободы, дабы наказать их за врожденное неумение обращать внимание на дискомфорт соседей по цепи, однако терпел. Терпел, будучи туземцем, умеющим себя контролировать, в отличие от цивилизованных тряпок, воспитанных в эпоху потребления и привыкших пить таблетки от нервов в любых ситуациях.

Тем временем, так возненавиденные Лкетингом узники, стараясь не поднимать трусливых глаз на проклятых по их мнению «Спящих», рассаживались по стенке на максимальном расстоянии от троицы нелюдей, радуясь, что безъязыкий продан и между ними присутствует более чем метровый просвет. По крайней мере, первый после Такеши, определенный в мясо раб точно радовался, что не ускользнуло от внимательного взгляда Дмитрия, видевшего явное облегчение на бледном лице грешника с жуткой судьбой, но худощавый юноша откинул мысли о мусоре в сторону. Честно говоря, ему больше хотелось сбросить излишки жидкости в теле, то есть мочи, но он как-то стеснялся, хоть и обоссал ногу старику в Сортировочной. Откуда оно взялось, такое ненужное здесь стеснение? Дима не знал, но чувствовал, что еще немного и он протестирует пованивающие половые щели, забыв про скромность.

Первые штук двадцать представителей Земли заняли холодную стену полностью и следующий, готовый усесться раб, получил место спереди последнего в первом ряду, то есть положил начало привычному извиванию змейкой. Унылые узники Джумоука один за одним принимали положенные им места, и их аккуратность обеспечивалась свиномордыми сатирами, расположенными в стратегических точках, откуда они внимательно наблюдали за всхлипывающими грешниками. Двое жирных свиней наверху, а остальные в пропахшем нечистотами трюме, этакие перекачанные шестерки Джумоука, сопровождающие несчастных грешников пронизывающими взглядами и крепко сжимающие тусклые клинки, лязгающие о ржавый металл похожего на гроб судна.

Перед Димой уселся до сих пор толстый, лет сорока пяти бородатый мужчина, чей жирок, судя по висящим с боков и на пузе унылым складкам, заметно убавился, хотя в скотском загоне у Низама, когда парень видел его намного правей от себя, тот выглядел идентично. И как еще адские доктора с птичьими головами пару-тройку килограммов сала с собой не забрали? Хотя, наверное, побрезговали брать с «разумных» животных, по ошибке называющих себя венцами творения Господа…