Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

Лично Дмитрий не мог и представить, каких пыток достоин Гитлер, если простым алкоголикам вместо «здрасти» отрезают оба уха.

«И это с учетом того, что историю пишет победитель и смерть фюрера, человека повелевавшего огромным количеством людей и занимавшегося черной магией, слишком нелепа и надуманна…», — в голову одурманенному болью парню полезли мысли, несвойственные месту, где он находится.

Тем временем палач на козлиных ногах жутко мелодично процокал по жаркой комнате, и как Дима заметил туманными от страданий глазами, достал с висящей на стене полки настоящую пачку сигарет, причем со стандартным оранжевым фильтром, робко выглядывающим из нее. А после не боящейся пламени, волосатой лапой, вытащил тлеющую головню из раскаленного камина, прикурил и по комнате перебивая запах горелых ушных впадин, разнесся аромат неплохих в принципе сигарет, если судить по земным меркам.

— Затянись, — раздалось уже иначе слышимое басо-блеяние, все-таки уши в отличие от впадин, создавали звуковой фон совсем не похожий на новый постоянный свист.

«Или это просто от боли…», — сперва задумался, а потом отбросил эту мысль измученный пленник, услышав про сигаретную затяжку и ожидая обмана, но…

— Я знаю, что ты любишь курить, — палач усмехнулся. — После меня сигарет не будет. Кури, — чтобы не значило данное, вгоняющее в дрожь утверждение — плевать, ибо перед носом парня появилась волосатая лапа с зажатой в двух заскорузлых пальцах сигаретой.

Дима с трудом приподнял обезображенную голову и жадно затянулся, коснувшись губами чертов палец, отчего подумал, что многие так попов целуют. Вкус дыма напоминал красный Бонд, и у него сильнее закружилась голова, но парень с удовольствием затянулся еще несколько раз, приподымая падающую от бессилия черепную коробку, черт же терпеливо ждал, когда он закончит.

— Табак! Благословенное Творцом изобретение человечества! Единственное прекрасное, что сработало в вашей программе… — странная фраза демона пролетела мимо ушей пленника, чтобы дать место следующей. — Спасибо огромное, залетевшим на огонек сотрудникам табачных кампаний! Ха-ха-ха! — закатился козлоногий, обдавая юношу вонью изо рта. — На огонек! Ха-ха-ха! Есть от людишек польза, как ни плюнь, не зря мы с вами столько возимся! — мальчишка просто молча и жадно курил, сжавшись внутри в комок нервов и не собираясь мешать веселиться мучителю, ведь чем радостней палач, тем меньше боли, хоть кто его знает… Здесь все иначе.

Наконец, пребывающий в шоке Дмитрий расслабленно, если это можно так назвать, вытянулся на пыточном столе. Желание говорить с рогатым мучителем почти пропало, ибо хотелось элементарного отдых от боли, но проклятое упрямство являлось слишком большой его частью.

— За что и как? — еле спросил он, первое пришедшее в голову, ибо это волновало больше всего.

Юноша действительно не понимал, почему попал в Ад, который представлял совсем не таким. Его мировоззрение сводилось к тому, что истинный Бог не настолько плох, дабы разрешать мучить своих детей, то есть частичек Себя из-за элементарного алкоголизма и курения, а насчет улучшения кармы каждую новую жизнь как-то не задумывался, ведь воспоминаний от старой абсолютно не было. И вообще, как исправлять прошлые ошибки, не зная о них ничего, тоже неясно, так как подсказок никто не дает, а множество умных книг на эту тему разнятся во мнениях.

— Уши-то? — хмыкнул черт, отошедший к столу, и видимо неправильно его понявший. — Ты никого никогда не слушал, и значит они тебе не нужны. Подумай, что дальше… Хотя я могу пойти и другим путем, — он мерзко-блеюще захихикал, чем-то позвякивая, а скорее просто выбирая следующее средство создания боли.

Дмитрий понял, что возможно следующим будет язык из-за излишней болтливости и богохульных размышлений, причем вслух об ином устройстве мира, чем провозгласила церковная братия… Эта мысль ударила его под дых и уши мигом показались ничего не стоящими штучками. В животе появилась массивная глыба льда, морозящая остальные внутренние органы, а сам он тяжело задышал, находясь на грани истерики, по его мнению, делающей людей идиотами из-за непредсказуемости эмоциональных взрывов. Юноша знал, что истерику нельзя допускать ни в коем случае, а то палач точно вырвет язык и безмолвные пытки сведут его с ума в два счета.

— На самом деле шучу! Что хочу, то и отрубаю! А насчет того, как сюда попал и за что, ты наверняка это хотел спросить? Тебя убило кондиционером, под которым ты пивасик пил, грешничек! Не смог правильно пожить на Земле, хоть и подсказывало тело, да!? — теперь уже черт не хихикал, а жутко, по-козлиному, с какими-то невероятными нотками лая дикой гиены захохотал, наполняя воздух гнилостным зловонием, струящимся из клыкастого рта.

Дима же действительно вспомнил, что в первые два года начала «полета» на тот свет не мог курить и пить, так как его неимоверно тошнило и извергало из желудка множество рвоты, что от сигарет, что от алкоголя. Но парнем он был упрямым и мечтающимстать таким же, как все «нормальные» люди, а значит, страдальчески перетерпел и научился любить без памяти до этого неприемлемые вещи.

А парнокопытный палач устав хохотать от непонятно чего его развеселившего, продолжил.

— У нас на большинство приходящих из вашего мира много чего есть и тебе повезло, что ты попал именно ко мне! — отвратительный нечеловеческий хохот раздался вновь, правда секунд на пять, не более. — Я просто подрабатываю и от меня не требуют особого служебного рвения, ведь свою выслугу я получил давным-давно… — как-то грустно-мрачно закончил черт, но на грязный из неровно-черноватого камня пол сплюнул довольно зло, может, вспомнив что-то плохое.

Дмитрий промолчал, не зная, как прокомментировать подобное, не нужное ему откровение, тяжело вздохнул и облизал губы сухим языком. В глазах было мутно от осознания собственной безысходности, но поделать он ничего не мог, кроме как отсрочитьпытки хоть на пару минут.

— Расскажи мне про Ад и зачем вы есть? — не понимая, отчего попросил парень черта, повернув обожженную голову, сильно болящую по бокам.

Звяканье с перебиранием железа у стены моментально прекратились и раздалось заинтересованное сопение приближающегося палача, заполнившего большую часть пыточной комнаты, освещаемой багровыми всполохами пламени.

— Почему мы есть? — ненаигранно удивился его мучитель, яростно заблестев оранжевыми глазами. — А почему есть вы, теперь уже обычные кучи мяса, ставшие вместилищами душ всех желающих любой из Вселенных? Да у вас даже на существование прав нет! Только разрешение от нас! — злобно рявкнул рогатый, обрызгав парня теплыми слюнями и испугав непонятными ответами на заданные вопросы. — Насколько я знаю, ты не относишься к религии никаким боком, чтобы затевать философско-теологические дебаты… — козлоногий палач внимательно смотрел на парня. — Отчего такие странные вопросы? Почему не «пожалуйста, отпустите меня», «пожалуйста, не надо», «я ничего не хочу знать, только не убивайте меня»?! — оранжевые нечеловеческие глаза уставились в бледное, измученное лицо Димы, находящееся на сожженной по бокам голове, покрывающейся пузырями с сукровицей.