Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

И наконец, наступил долгожданный момент, когда Дима вынырнул из сонной прострации, каким-то образом поняв, что передвижение мелкими шагами почти закончилось, и совсем не из-за его избитых о неровные камни ступней. Хорошо, что он в детстве порядочно побегал в похожих условиях на речке рядом с городом, имея некий опыт ходьбы босыми ногами, но больше всех повезло Лкетингу. Тот всю жизнь передвигался без обуви по джунглям, земляному полу хижины и горам, охотясь на африканскую живность, а вот японца жалко, хоть и не слышно.

Изнеженный человечек, привыкший к костюмам, клавиатуре под руками, кистям, краскам, белоснежным холстам или чего у него там… Может карандаш, ручка, лист формата А4 и отличное воображение, а значит, умение бродить в самом себе, разыскивая умело спрятанные воспоминания. Хорошо, что у него с масаи сильные характеры, плюс отсутствие болтливости.

«Наверное, как и я думают о всякой ерунде… И вообще правильно говорят, будто дружба и любовь — это умение смотреть не друг на друга, а в одну сторону…», — сзади тем временем слышалась возня, означающая конец нынешнего приключения и начало нового.

Шум исходил не от сжавшихся в напряжении и страхе узников, а от охраняющих их чертей, дисциплинированно перестраивающихся, но не отрывающих оранжевых глаз от готовых обоссаться пленников. Свинорылые сатиры, стоящие впереди четырех колонн закованных рабов, уставились в сторону начавшейся суеты, и воспрянувший духом Дмитрий, как не крепился, но не смог удержаться, дабы не направить любопытный взор в сторону чертовых перестроений. Он аккуратно повернул шею, обратив внимание, что головы Лкетинга с Такеши уже смотрят в интересующем его направлении, а лишившийся языка придурок с засохшей на губах, подбородке и шее кровью, наоборот глядел прямо, видимо урок был превосходнейший. Парню даже как-то не по себе стало взирать назад, когда в его сторону уставился похожий на вампира грешник, с сочащимися болью глазами и трясущимся телом, но он переборол неприятное чувство, уверив себя, что это недолго.

Юноша лишь сейчас понял, насколько далеко по коридору они продвинулись, увидев бесконечную вереницу обнаженных, сутулящихся людей, умело рассортированных и прикованных к каждой цепи. Он не брался утверждать, что везде поровну, нет. Женщин было меньше всех, на их цепь поместили человек сорок-пятьдесят, примерно одинакового сложения бабенок, лишь несколько выделялись полными телами с полотен Рубенса, и всунутые то туда, то сюда ломали общую симметрию. Позади них по-любому остался немалый кусок поржавевших звеньев, который будет тащиться ими же.

«Главное, что сиськастая мамаша нормально себя чувствует… И чего я на нее так заглядываюсь? Не только же из-за внешности…», — Дима быстро и методично проанализировал женскую колонну, закончив на девице с мирно спящим младенцем, объевшимся сытного молока с восхитительной груди.

Вторая и третья цепь также не отличались численностью голозадых узников, и как ни странно из толпы противников политики приковывания очень многие попали в обе эти колонны, оставив немалое количество свободных звеньев. Скорее всего, выданные адским компьютером характеристики «храбрых» рабов указывали именно на два средних ряда, а излишние вопли: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа!», — вкупе с нежеланием склонить голову перед железным кольцом, являлись заторможенной адаптацией к миру Ада, куда Земля нормально никого не готовила.

Навскидку пересчитав сколько там набралось народу, Дима решил, что человек восемьдесят-сто с редкими проемами на цепи, вследствие нескольких сожженных горлопанов, а переведя взор на свой участок, не особо поразился количеству людей прикованных на ведомой им цепи. Максимум человек восемьдесят и само собой пустые, пахнущие горелым мясом кольца меж всхлипывающими рабами, зато тишина и покой.

Данный анализ был проведен буквально секунд за семь, несмотря на оглумевшую от усталости голову, беспрестанно моргающие глаза и зевоту. Сама же суета среди рогатых, вытащившая его из оцепенения и позволившая провести беглый осмотр, возникла из-за вышедших из Сортировочной демонов до этого пребывающих на той стороне, за тьмой.

Первыми плотную мглу покидали черти, контролирующие прижатых к «светящейся» трубе безумствующих людей, вторым — укутанный в золото «Анубис», а третьим — немного сердитый, однако умиротворенно рычащий людоед-Варгх, наверняка обожравшийся вопящей человечины. Завершал же общую картину едва цокающий, усталый сатир с потускневшими глазами, покачивающий висящим за спиной зазубренным мачете.

Вот эта-то смутно видимая процессия и вынырнула из тьмы, заставив перестроиться рогатых воинов, охраняющих узников в коридоре и теперь освобождающих место парнокопытным собратьям. Даже интересно, как эти десять чертей умудрялись следить за массой бесконечно прибывающих людей, где вопил то один, то другой. Наверное, в представителях человечества все же присутствовал здравый смысл, да и примеры чужих смертей хорошо действовали.

«Сжигаемые тела с обгорающим, отваливающимся мясом и вонь плавящихся волос с ногтями… Да уж…», — Диму зябко передернул и он вернул взор на стоящих напротив сатиров, не обращающих внимания на крутящих шеями пленников.

Юноша давно заметил, что правила поведения в Аду не так уж строги и маленькие вольности вроде покрутить головой, почесаться, поднять-опустить ногу допускаются. Да и где такое написано, будто бы забитый до трясучки скот хорошо работает или выглядит?

«Когда же будет хотеться есть? Пить хочется, а есть нет… Может и вправду до первого, попавшего в желудок куска? Хрен знает… Вопросы, вопросы, вопросы…», — он хотел опять повернуться назад, но вспомнил, что уже не время.

Когда он отворачивался обратно к сатирам, то вынырнувшие из тьмы демоны уже разделялись, где мускулистые черти рассредоточились у цепей, Варгх и сатир остались позади, а укутанный в золото «Анубис» продолжил цокать вперед.

«Так-то нормально в принципе… Десять плюс пять чертей равняется пятнадцать, значит по одному рогатому человек на пять, что с их-то глазами самое оно… Две же средние цепи, то есть вторая и третья в охране не нуждаются, ибо перекрыты первой и нашей…», — он сам не заметил, как принялся считать сколько рогатых выходит на каждого человека, и не успел закончить, как мимо величаво процокал собакоголовый, энергично крутящий жезлом, разрисованным загадочными символами.

Остановившись на метр дальше сатиров, мгновенно спрятавших за жирные спины тусклые клинки, «Анубис» внимательно, с полминуты оглядывал закованных напротив рабов и удовлетворено произнес:

— Замечательно! Просто за-ме-ча-те-ль-но! — было непривычно слышать подобное из угольно-черной клыкастой пасти демона или древнего бога с собачьей головой. — Просто отлично! Брак отсеян, все смирны и молчаливы! Обожаю завершающий этап отборачеловеческого скота! А вы? — собакоголовый пошутил, но никто не улыбнулся, хотя Дмитрий от усталости не сразу понял, что это шутка и хотел кивнуть. — Теперь можно двигаться! Следите за моими копытами и наслаждайтесь путешествием в Геенну Огненную- мать вашу! — кроме троицы «Спящих» никто и не осознал смысл произнесенных слов являющихся констатацией факта, а не ругательством. — Где останавливаюсь я, там и вы! Если не успеете, то повалитесь друг на друга, и Варгху придется браться за плеть, дабы поднять вас! Ха-ха-ха! — демон гавкающее засмеялся, а бесстрастное рогатое воинство повернулось, звонко цокнув копытами и готовясь двинуться вслед за хозяином, одновременно следя за понурыми пленниками.