Клайв Баркер - Племя тьмы [Авт. сборник]

…А лучше всего смерть. Он не знал точно, сколько времени прошло с тех пор, как Декер уговорил его подождать еще несколько дней, но он был уверен, что с честью выдержал это испытание. Больше ему вспоминать нечего. Осталось одно — пойти в полицию и во всем признаться. Или самому сделать то, на что уже власти не надеются, — уничтожить чудовище.

Он не стал, конечно, посвящать Декера в свой план, потому что знал — доктор приложит все усилия и не допустит самоубийства своего пациента. Поэтому он терпеливо дождался вечера и, пообещав Декеру прийти утром, отправился домой, чтобы приготовиться к самоубийству.

Дома его ждало еще одно письмо от Лори, четвертое за это время, в котором она настойчиво просила сообщить, что случилось. Он читал его медленно, с трудом улавливая смысл. Даже пытался написать ответ, но не смог. Мысли путались, слова теряли свой смысл. Он встал и, положив письмо Лори в карман, вышел из дома в поисках смерти.

Ему не повезло. Бросившись под грузовик, он остался жив и, истекающий кровью, был доставлен в больницу. Позже он понял, что так оно и должно было случиться, что смерть обошла его стороной преднамеренно. Но тогда, сидя в белой больничной палате, он думал только об одном: как несправедлива к нему судьба. У других людей он с чудовищной легкостью отнимал жизнь, а сам не мог умереть. Даже здесь удача не улыбнулась ему.

Однако именно эта комната станет началом его новой жизни. Именно в ее стенах он услышит слово, которое однажды ночью поманит его за собой туда, где ему предстоит встретиться со сверхъестественным и мистическим.

Мидин. Что-то объединяет его с этим названием. Обещания, данные в ночи… Только его клятвы в вечной любви очень скоро были нарушены, а то, что обещает Мидин, неподвластно даже смерти.

За годы своей болезни в стенах психиатрических клиник, да и не только там, Буни часто встречал людей, страдающих и несчастных, которые хранили у себя какие-то талисманы, свято веря, что они могут защитить их от новых бед и испытаний. Он быстро понял, что нельзя относиться к этому с пренебрежением. Собственный горький опыт показал ему: нужно иметь хоть что-нибудь, способное удержать тебя от последнего шага. Чаще всего это были простые безделушки — ключи, книги, фотографии, то есть все то, что напоминало несчастным о чем-то очень личном, добром и светлом. Но было и нечто такое, что принадлежало всем. Буни не раз слышал слова, которые считались среди этих людей святыми: какие-то бессмысленные рифмовки, имена богов. Таким же магическим было слово Мидин.

Буни часто слышал название этого места, в основном от людей, которые находились уже у последней черты. Мидин… Там можно было спрятаться, укрыться от всех и от всего, там прощались все грехи, как реальные, так и вымышленные. Буни не знал, откуда появилась эта легенда, да никогда и не интересовался этим. Он не нуждался в прощении. Так ему, во всяком случае, казалось. Теперь все изменилось. Ему было в чем покаяться. Долгое время он был в неведении, и вот Декер помог ему сделать страшное открытие. И никакие силы не смогут освободить его от этой душевной тяжести. Теперь он стал совершенно другим. Мидин манил его.

Погруженный в свои тяжкие мысли, он и не заметил, что находится в палате не один. И вдруг кто-то хрипло произнес:

— Мидин.

Сначала он подумал, что это ему просто слышится, как голос Лори. Но когда звук повторился, он понял, что говорят из другого конца комнаты. Буни с трудом поднял веки, липкие от крови, и повернул голову. В дальнем углу палаты сидел какой-то человек — очевидно, еще одна жертва дорожно-транспортного происшествия. Он не отрываясь смотрел на дверь своими безумными глазами, как будто ждал, что в любой момент там может появиться его спаситель. Сказать что-либо определенное о возрасте или внешности этого человека было практически невозможно — все его лицо было залеплено грязью и запекшейся кровью. «Я, должно быть, выгляжу не лучше», — подумал Буни. Впрочем, его это мало волновало. В нынешней ситуации они действительно имели много общего — товарищи по несчастью.

Но если Буни в своих джинсах, поношенных ботинках и черной тенниске не представлял собой ничего особенного, то во внешнем облике другого пациента было немало примечательного. Длинное, монашески строгое пальто, седые волосы, стянутые на затылке в хвост, спускающийся до середины спины, блестевшая на шее цепочка, которая едва виднелась из-за высокого воротника, и, наконец, два искусственных ногтя на больших пальцах обеих рук, судя по всему, серебряные, очень длинные, загнутые крючком.

И вот этот человек произнес заветное слово.

— Вы возьмете меня с собой? — спросил он тихо. — В Мидин?

Его взгляд был по-прежнему прикован к двери, а слова, казалось, обращены к кому-то другому. И вдруг совершенно неожиданно, без всякого предупреждения, он повернул свою окровавленную голову и со злостью плюнул в сторону Буни.

— Убирайся отсюда вон! — сказал он. — Это из-за тебя они не приходят. И не придут, пока ты торчишь здесь.

Буни был слишком слаб, чтобы ответить, да и подняться у него не хватило бы сил. Поэтому он решил не обращать внимания.

— Убирайся! — повторил незнакомец. — Таким, как ты, они не показываются. Неужели непонятно?

Буни закрыл глаза.

— Черт! — снова послышался хриплый голос. — Я пропустил их! Пропустил!

Он встал и направился к окну, за которым стояла черная ночь.

— Они прошли мимо, — неожиданно грустно пробормотал он. Потом подошел к Буни и, криво улыбаясь, спросил:

— У вас есть что-нибудь успокаивающее?

— Сестра дала мне что-то.

— Я имею в виду выпивку. У вас есть что-нибудь выпить?

— Нет.

Лицо его сразу сморщилось, из глаз потекли слезы. Он отвернулся от Буни и, всхлипывая, снова заговорил:

— Почему они не взяли меня? Почему не пришли за мной?

— Может быть, они придут позже, — сказал Буни, — когда меня здесь не будет?

Незнакомец снова взглянул на него.

— Что вы знаете об этом? — спросил он.

«Очень мало», — хотел сказать Буни, но промолчал. Он знал кое-что об этой легенде, но никогда не интересовался подробностями. Действительно ли это то самое место, где находят покой те, кто потерял последнюю надежду? А сам он дошел уже до этого состояния? Ведь у него не осталось ничего, что принесло бы успокоение. И никто не сможет помочь ему — ни Декер, ни Лори. Даже смерть отвернулась от него. И хотя Мидин был всего лишь красивой легендой, свято хранимой обреченными на страдания людьми, Буни хотел теперь побольше узнать о ней.

— Расскажите мне, — промолвил он.

— Это я вас прошу рассказать, — ответил незнакомец, почесав свой небритый подбородок серебряным ногтем.