Борис Хантаев - Праздник живота [СИ]

Когда они оказались в огромном коттедже миллиардера, все страхи отошли на второй план, все мерзости, что представляла девушка ушли. Дом старика внутри напоминал замок из сказки. Вокруг были статуи ангелов, молодых атлетов и стройных богинь. Стены особняка украшали картины с древнегреческой тематикой, на которых изображались сцены из «Илиады» и «Одиссеи». Пол здесь был отделан разноцветным мрамором, мозаикой, образовывая картину Боттичелли «Рождение Венеры». Под потолком свисали огромные хрустальные люстры, лампочки в которых имитировали свечи. Но не пол, ни статуи, ни люстры, не произвели такое впечатление на Елену, как дорогие украшения, что так небрежно были разбросаны по всему особняку. Огромное бриллиантовое колье свисала с шеи мраморной Афродиты. Диадема с рубинами находилась на голове Зевса. Посох усыпанный изумрудами был в руке Аида. Смотря на эти украшения, голова девушки начинала кружиться, ей хотелось забрать все, от золотых колец на пальцах ангелов, до килограммовых серебряных поясов, повязанных на атлетах.

— Откуда это у вас все? — не выдержав, спросила она.

— Все это, я заработал, работая поваром. В это трудно поверить, но так оно и есть, как готовлю я, не готовит никто. Но вы и сами сейчас убедитесь.

Старик подвел девушку к огромной двери, на которой золотом было написано «Столовая».

— В этом доме около шестидесяти комнат, но эта моя самая любимая — маленький человек ели притронулся к двери, и ее тут же распахнул его слуга. Высокий чернокожий мужчина, побритый на лысо, придерживал дверь, пока старик с девушкой заходили в огромную комнату, в центре которой стоял длинный стол. Такие столы девушка видела только в кино, и если один человек сядет в начале, а другой в конце, то чтобы поговорить им придется неустанно кричать. На одной из стен столовой висели огромные золотые часы, которые показывали, что сейчас без двадцати одиннадцать.

— Присаживайтесь, а я прикажу, чтобы ужин подавали к столу — промолвил старик.

Как только девушка присела на стул, слуги тут же принялись носить подносы с едой. Они носили ее столько, пока весь стол не был заполнен различными блюдами. Елена не верила своим глазам, но на столе было все, что она когда-либо пробовала, и все, что она лишь мечтала попробовать. Ее глаза разбегались между подносами с устрицами и омарами, между трюфелями и лазаньей. Здесь были блюда, о которых девушка даже не слышала никогда. Мраморный бифштекс, который делается из мяса коровы «Годзима», которую до убийства держали на специальной диете и даже поили пивом. Аристократический омлет из шести куриных яиц, целого лобстера и трехсот граммов севрюжьей икры. Эти и многие другие блюда поражали воображение, они были не менее прекрасны, чем драгоценности, разбросанные по всему особняку.

— Зачем так много? — с улыбкой на лице и в предвкушении своего лучшего ужина спросила Елена.

— Это еще не все, главное блюдо впереди, но его лучше есть на сытый желудок. Так что приятного аппетита — произнес старик. Он своими дряхлыми руками принялся накладывать себе в миску картошку в сливочном соусе, и также голыми руками принялся, ее есть. Только тогда девушка заметила, что рядом с ее огромной тарелкой нет столовых приборов, ни ножа, ни вилки, ни ложки, ничего. Елена смотрела, как старик облизывает свои пальцы, а затем снова зарывается ими в картофельное пюре.

— В древней Греции именно так ели еду. Без всех этих ни к чему не нужных приборов — с набитым ртом картошкой, простонал маленький человек. Он сидел со всем близко к девушке, и она могла слышать, как он чавкает. — А греки разбирались в еде, уж поверьте мне. Вам стоит лишь попробовать, возьмите что нравится, наложите в свою тарелку и попробуйте это съесть, как ем я.

Ей безумно не хотелось пробовать есть, как это делал старик, один вид его рук в пюре, снова вызывал приступы рвоты, но она встала и, подойдя к подносу с омарами, наложила себе пару штук.

— Как вы думайте, сколько мне лет? — спросил старик, когда девушка вновь вернулась за стол.

Елена понятие не имела, сколько лет Эдварду, на вид ему была лет сто, а может и больше, но девушка не хотела ошибиться в большую сторону, поэтому и сказала:

— Думаю вам где-то шестьдесят, но вы еще очень ничего — на лице девушки сияла улыбка, не искренняя, а лживая, как у плохой актрисы, что снимается в мыльных операх.

Маленький человек звонко засмеялся и пюре вперемешку с каплями черной крови, полетели из его рта во все стороны, не упустив и платье его гостьи.

— Мне сто семьдесят три, в это трудно поверить, но я родился в далеком тысяча восемьсот тридцать девятом году.

Девушка ни капли ему не верила, старик был отвратительным, ужасно старым, и казалось, что он доживает свои последние деньки, но ему не могло быть сто семьдесят три, это не укладывалось у нее в голове.

— Я застал царя, видел революцию, прошел две мировые войны, и даже лично знал Сталина — каждое новое слово Эдвард произносил с гордостью, для девушки его слова возможно и были ложью, но старик в них верил. — Вы спрашивали, откуда у меня все это богатство?! Я работал поваром у Николая второго, затем работал у Сталина. Им нравились мои блюда, которые продлевали жизнь. Вы можете мне не верить, но я проживу еще долго, пусть по мне и не скажешь. Но именно еда, способна лечить, способна давать бессмертие — старик уже доел свое пюре, и сейчас принялся за бифштекс. Слабо поджаренное мясо в винном соусе брызгала кровью, когда маленький человек касался им своих губ.

— Я вижу, вы очень хорошо разбираетесь в еде — уже даже без лживой улыбки, на которую просто не была сил, произнесла она. Ей больше не хотелось притрагиваться к еде, не хотелось шоколадных трюфелей, которые она так давно мечтала попробовать, не хотелось креветок, которые безумно любила. Ее аппетит быстро пропал, и все что сейчас хотела девушка, так это поскорее все закончить, испытать самое сильное отвращение в своей жизни, взять деньги или драгоценности и уйти, чтобы потом все забыть.

— Я знаю о питании практически все. Например, есть блюда, которые снимают головную боль, а бывают те, что заживляют раны, я говорю без преувеличения все так и есть — старик, доел бифштекс и сейчас обгладывал куриную ножку, не смотря на свой вид, он очень быстро, а главное много ел.

Елена смотрела на огромный стол, вдыхала его запахи, запахи различных блюд, и запах плесени, который исходил от старика, и ее голова начинала кружиться:

— Может быть, покинем стол и продолжим наш разговор в спальни — она скинула одну бретельку своего платья, и ее левая грудь немного оголилась, увидела свет.

— Есть блюда, которые могут вызвать состояние эйфории, они могут довести до оргазма — словно не слыша свою гостью, доедаю курицу, говорил старик. — Другие блюда, заставляют волосы на голове расти в два раза быстрей, уверен вы этого не знали. Определенный продукты, подданные под определенным соусом, увеличат мужской член или женскую грудь, все зависит от количества в них ирландского чеснока.