Василий Ефимов - В плену фиолетовых зеркал

«Где-то в средних веках.

За Винсентом бежала толпа. Он влетел в таверну, закрыл двери, поставил засов. Люди оглядывались на него, не понимая, что за чудак ворвался сюда. Двери начали трещать, сотрясаться от ударов и давления.

— Не уйдёшь от нас, не уйдёшь! — кричали голоса с улицы.

Наконец деревянные двери изошли трещинами, сорвались с петель и рухнули. Толпа ворвалась в таверну, схватила Винсента и унесла с собой.

Его долго пытали в башне…»

— Прекрати это!

Ответа не последовало, сон продолжался.

«…потом распяли на кресте. Но он не умер. Полкреста сломали, освободили ноги. Винсент побежал с тяжёлой ношей из сосновых брёвен. Люди кидали в него камни. Он упал, поднялся, попытался идти. Что-то твёрдое ударило в голову. Почувствовалось тепло. Мир пошатнулся. Винсент упал на землю. Его перевернули на спину крестом к земле и долго были палками. Он уже умер, а они все били и били…»

— Прекрати это! Хватит.

— Тебе не понравилось?

— Нет!

— У меня есть то, что тебя заинтересует.

— Неужто?

— Да.

«Сырой подвал, освещаемый одной тусклой лампочкой. Винсент привязал за руки испуганную до смерти девятилетнюю девочку к трубам. Здесь их никто не услышит. Предвкушение того, что он собирался с ней сделать, отдавалось радостной дрожью во всём теле. Он готов был прыгать от счастья. Руки её зафиксированы, а ноги не помешают, они обездвижены, Винсент сломал ей позвоночник именно так, чтобы отключило только ноги. Он хорошо знал анатомию…»

— Лучше давай повторим предыдущий сеанс, — умолял Винсент, но бесполезно.

«Он отрезал девочке ногу. Та естественно ничего не почувствовала, но всё хорошо видела и сильно кричала…»

Вдруг всё оборвалось. Наступила тишина и темнота, чувствовалось только, как тело едят, и это не пиявки не другие черви или ещё кто-то, а какие-то новые маленькие существа не больше горошины, но их очень много и они работают быстро, наверное, голодные.

— В чём дело? Ты передумала?

Ответа не последовало. Ни видений, ни вспышек, даже мысли молчали, но Винсент знал, что это не смерть.

— Нечисть поганая! — заявил женский шепот, — Ты оскорбил меня! Убирайся!

— Чем же я обидел тебя?

— Ты, не принимаешь этого, не пропускаешь, ты закрыт. Нечисть, поганая нечисть! Убирайся! Убирайся! Мне не до тебя сейчас!

— Если б я только мог.

После этих слов, мягкая темная гниющая трясина выплюнула Винсента, словно ребёнок невкусную конфету. То, что от него осталось, упало куда-то в чёрную высокую траву, разломившись на куски при падении.

Он очнулся, лежа лицом вниз в грязи. Винсент встал на ноги, протер глаза, чтобы можно было нормально видеть. Его окружала всё та же черная толстая высокая трава, которая возвышалась над его головой на два метра. Скорее это была не трава, уж очень она смахивала на шерсть: такая же гладкая блестящая, волоски одинакового размера. Только кожа, откуда она росла, была оранжевой грязью. Пройдя немного в сторону, Винсент наткнулся на болото, которое его недавно выплюнуло. Он развернулся и пошёл в другом направлении.

Горячий ветер колыхал черные ростки, вдалеке слышались голоса, крики и хоровое пение, проделываемое протяжными стонами. Винсент оказался на свободном от травы месте, где росло три металлических дерева, увешанных чёрными грушевидными плодами. Он подошел к одному из них, попытался залезть, но тщетно. Ствол был слишком гладким и длинным и ветвился очень высоко. Одно радовало: земля здесь была сухой.

Трава вокруг зашевелилась. Из неё, вышло около двадцати чертей с чёрными мешками в руках. Увидев Винсента, они немного постояли, шевеля хвостами, словно придумывая новый способ наказания, а затем спокойно подошли к деревьям, не проявив к грешнику никакого интереса. Черти подошли к деревьям, вскарабкались на них и начали срывать плоды и кидать на землю, чтобы потом сложить в мешки. Винсент немного понаблюдал за этим занятием и решил уйти прочь. Он уже подошёл к траве, чтобы скрыться в ней, но за спиной тут же послышался мерзкий голосок.

— Ты хоть знаешь куда идти или бежать? — спросил один из чертей сидящих на дереве.

Винсент обернулся.

— Подожди, мы проводим тебя.

— Куда?

— Куда захочешь. Обратно в болото, или на работу по добыче зловонов.

Винсент побежал в траву, но вскоре споткнулся обо что-то и упал. Это был чёрт, который тут же взял его за ноги и поволок обратно.

— Я же тебе сказал, подожди.

— Как ты быстро.

— Тебе некуда спешить везде тебя ждут мучения.

— Отпусти мои ноги, я пойду сам.

Винсент встал и пошел за чёртом. Они приблизились к деревьям.

— Мы бы тебя разорвали, сожгли, расчленили, избили, но нам это порядком надоело, поэтому не убегай. Хочешь, угостим тебя парочкой тлегов? — Черт поднял с земли грушевидное чёрное нечто, которое едва шевелилось.

— Что это такое?

— За один такой плод, тебя любой здесь убьёт с удовольствием, каждая грешная душа в аду работает очень долго ради того, чтобы ей дали хоть один тлег.

— Нет спасибо, — интерес к этим плодам пропал, когда чёрт стал вдруг вежливо их предлагать.

— Не знаешь, от чего отказываешься.

— Нет. Лучше сам съешь.

— Это еда не для нас, это специально для вас. Ты должен съесть.

— Нет.

— Тогда подержи его, может, передумаешь, — Черт взял руку Винсента и вложил в неё плод, а сам вскарабкался на дерево.

Как только кожа ладони соприкоснулась с тлегом, в голове послышался голос:

— Съешь меня! Съешь!

Возникло неотвратимое желание сделать то, о чём говорят, но интуиция подсказывала обратное. Плод зашевелился как слизняк.

— Я очень вкусный, съешь, не бойся.

— Нет, — Винсент положил плод обратно в кучу рядом с мешком.

Один из чертей опустил голову.

— Делай что говорят!

Винсент не слушал, он уже скрылся в траве. На этот раз его долго никто не останавливал. Он бежал и бежал по оранжевой грязи сквозь чёрные заросли, пока не оказался на том же месте. Черти стояли, держа в руках мешки полные тлегов.

— Это называется эффект ошейника, — пояснил один из чертей, и мотнул головой. Его собратья побросали мешки и схватили Винсента.

— Открой рот, — сказал черт, взяв в руки один тлег.

Грешник не послушал, и тогда ему проткнули когтями живот.

— Мы выпотрошим тебя как рыбу.

Пришлось подчиниться. Лучше съесть тлег, чем вновь испытывать, как над плотью надругаются.

— Вот, хорошо, съешь второй.

Черная гадость на вкус оказалась великолепна. Через минуту все вокруг поплыло. Ничего не хотелось, стало хорошо. В голове пели голоса, казалось, что тело куда-то улетает. Ничего не нужно, кроме приятного забвения. Только бы так было всегда! Это лучшее, что есть на свете.

Вдруг счастье оборвалось.

Винсент очнулся лёжа в грязи возле пещеры, откуда таскали зловоны. Болели колотые раны в животе. Голова раскалывалась, как после сильного похмелья. Он встал и тут же получил обжигающий удар огненным хлыстом. На этот раз боль чувствовалась сильнее чем когда либо.