Елена Усачева - Большая книга ужасов – 28

Илька прижался спиной к двери.

Старику до него оставалось каких-нибудь пару метров.

Шагунов повернул голову к Уле и негромко произнес: «Я… Останови его!»

Кукла поняла приказ весьма оригинально – она бросилась под ноги покрасневшему от ярости Александру Николаевичу. Тот споткнулся и упал.

– Ванька, что же ты стоишь! Он все погубит! – прохрипел горе-коллекционер, барахтаясь на полу. – Убей его!

Илька решил не досматривать, чем закончится борьба на полу.

– Квасников, не стой! – крикнул он Сашке и потянул дверь на себя. Дверь стала открываться неохотно, заскрипела и тут же захлопнулась.

Пыльная рука Ивана Ивановича Иванова припечатала дверь обратно.

– Отвали от нас!

Илька схватил Восставшего Мертвеца за руку и попытался отбросить. Но рука оказалась неподъемной.

От неожиданности Шагунов крякнул и чуть не свалился на пол. Каморка перед его глазами заходила ходуном.

Ух, как он сейчас был зол!

– Вы мне надоели! – Слова сами выскакивали из Ильки. – Как я вас ненавижу! И я вас не боюсь! Слышите? Чихал я на ваши тайны и страхи. – Невидящим взглядом он посмотрел на присутствующих и вдруг тоненьким голоском пропел: – «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел. А от тебя, Мертвец, и подавно уйду!»

Допев песенку до конца, Илька поднырнул под руку Ивана Ивановича Иванова и боднул дверь головой. Восставший Мертвец не спеша стал поворачиваться, приноравливаясь схватить шустрого Ильку в охапку. Но Шагунов не собирался стоять и ждать, когда его поймают. Он прыгнул вперед и… споткнулся о подставку манекена, который белым монументом возвышался рядышком.

В следующую секунду Шагунов лежал на полу возле старика и Ули.

– Глаза, глаза! – завопил Александр Николаевич, подползая к Ильке.

Оглушенный Шагунов не сразу сообразил, что от него хотят. Он смотрел на куклу.

Та сидела на полу, руки ее безостановочно двигались, словно она что-то искала. Илька приподнялся на локте, чтобы лучше рассмотреть, и тут с ужасом понял, что Уля потеряла записку. Видимо, от столкновения со стариком записка выпала. При этом кукла почему-то не разваливалась, а осталась целой и даже продолжала двигаться, пытаясь найти пропажу. Серые глаза бездумно смотрели перед собой. Лицо ничего не выражало. Губы были растянуты в бессмысленной улыбке.

Шагунов взглянул в довольное лицо старика. На своем кусочке пергамента тот что-то писал огрызком карандаша. Когда последняя буква была выведена, он поднял глаза, хмыкнул Ильке прямо в лицо и… подмигнул ему.

До чего же Ильке все надоело! Трех дней вполне хватило, чтобы вся эта чертова компания, с куклами, покойниками и сумасшедшими экспериментаторами, встала ему поперек горла.

– А-а-а-а! – завопил Шагунов, вскакивая и резко наклоняясь вперед.

Вообще-то он хотел подсунуть кукле пергамент, который лежал в нескольких сантиметрах от ее левой руки, скомандовать своей крошечной армии отступление и быстренько ретироваться из этого бардака, пока сюда еще какой-нибудь призрак не нагрянул. У Левки, судя по всему, дела шли замечательно, и за его судьбу можно было больше не волноваться. Мама с Ник Санычем в помощи не нуждались. Наступило самое время подумать им с Сашкой о себе.

Илька подхватил пергамент, но положить его на место, за кукольный пояс, не успел. Чья-то рука молниеносно засунула туда другой пергамент, и Ильке прямо в ухо гаркнули:

– Глаза!

Прямо перед собой Илька увидел маленькие кукольные ладошки, и мир для него стал меркнуть.

От ужаса Шагунов чуть не заорал, но тут в голове у него что-то тыркнуло, окружающая действительность прыгнула вверх-вниз, словно вместо глаз ему поставили видеокамеру и сильно ее встряхнули, а потом он увидел себя.

Он, Илька Шагунов, сидел сам перед собой, неудобно подвернув правую ногу, и беспомощно шарил по полу руками. Глаза он при этом открывал так широко, что они непременно должны были выпасть, но пока еще держались. Цвет глаз показался Ильке странным. Они были тускло-серыми, потухшими. Такими раньше были глаза у куклы…

Дальше картинка скакнула в сторону. Шагунов увидел удивленно застывшего Левку, Сашку, стоящего с открытым ртом, заметно побледневшего старика, тень от Ивана Ивановича Иванова…

На этом все закончилось. Было такое ощущение, словно Ильке в глаза песка насыпали. Он попробовал моргнуть, но двигать веками оказалось невероятно больно, и, помимо своего желания, Шагунов вскрикнул, поднимая руки к лицу.

– Получилось? – послышался противный голос старика. – Не может быть!

Раздался сухой треск – это коллекционер экзотичных кукол захлопал в ладоши.

– Мама! – вырвался у Ильки крик, и в панике он стал ощупывать свое лицо.

– Илья Шагунов! – привычно отозвалась кукла.

Илька вдруг понял, что произошло. То, о чем кукла мечтала с самого начала, то, за чем она охотилась вот уже который день – его глаза, – были теперь у нее. А у него…

Шагунов попытался представить, что сейчас у него вместо глаз, и от ужаса чуть не потерял сознание.

– А ну, отдай! – Илька раскинул руки, надеясь поймать Улю, но с его глазами она стала невероятно шустрой. – Отдай сейчас же, пластмасса чертова! Где ты тут?

По полу пробежали быстрые легкие ножки.

– Поймаю, голову откручу! – Илька в сердцах ударил кулаком по полу.

– Что происходит? – удивленно спросил Квасников. – Шагунов, ты что, спятил? Зачем ты по полу стучишь?

– Я сейчас по тебе постучу, – завопил Илька, чувствуя, как от накатывающей безысходности у него начинает кружиться голова. – Лови куклу!

– А ну, стоять! – рявкнул старик.

Звук борьбы, удар, падение, обиженное Сашкино «ой».

– Все остаются на своих местах и не шевелятся! – Коллекционер сейчас явно чувствовал себя королем положения. – А особо прытких я сам угомоню. Дорогуша, разберись тут.

Короткая схватка закончилась очередным Сашкиным «ой» и «не надо!»

– Так-то лучше. – Александр Николаевич уже праздновал победу. – Что же, Ванечка, получай нашу Королеву! Она снова с нами. Всего-то каких-то тридцать лет пришлось подождать. А ты все бурчал – не получится, не получится. Никогда ты в меня не верил. Даже в школе. А зря! Саше Кузьмину верить надо всегда!

– Эй, погодите! – Судя по звуку, Левка бросил ножницы на стол и поднялся. – Вы же сказали: никто не пострадает. Ребята принесут куклу, и на этом все закончится.

– А никто и не пострадал, – фыркнул старик. – И сейчас действительно все закончится. Близится финал слишком затянувшегося выступления. А ты сядь, – приказал он Сидорову, – а то упадешь. Иваныч, займись этим ретивым подростком.

Снова послышались звуки борьбы, стол отъехал в сторону. Александр Николаевич не стал дожидаться окончания драки, а заговорил, перекрывая шум борьбы.