Клайв Баркер - Каньон Холодных Сердец

– Да нет, вам это только кажется.

– Привет, Тодд.

– Привет, Джоди. Рад тебя…

Он не успел договорить: красотка уже исчезла.

– Привет, Стивен. Как ты…

Поздно. Стивен непостижимым образом растворился в толпе.

– А где Максин?

– Я ее пока не видел. Скорее всего, сидит где-нибудь в стороне и управляет всей этой канителью. Она всегда так делает. Говорит, что между гостями снуют только домохозяйки.

– А она разве здесь не хозяйка?

– Нет, черт возьми. Это все – вовсе не ее гости. Это толпа просителей.

Тэмми увидала, как мимо проплывает блюдо соблазнительных закусок.

– Я возьму это, – тронула она официанта за плечо. – В этом доме все приходится просить, – сообщила она Тодду, завладев добычей. – Иначе ничего не получишь.

– Вкусно? – осведомился Тодд.

– Не знаю, – пожала плечами Тэмми. – У меня в животе пропасть, и я ее наполняю. Пока без особого успеха. Знаете, мне кажется, у всех остальных нет ни малейшего аппетита.

– Просто они не проявляют его на публике.

Направившись в заднюю часть дома, они вошли в огромную комнату, в которой – несмотря на то что она была битком набита гостями – царила тишина, словно в библиотеке. Несколько человек взглянули на Тодда, некоторые даже позволили себе слегка улыбнуться, но, к немалому облегчению Тэмми, никто не приблизился и не сделал попытки вмешаться в их приглушенный разговор. Плотность знаменитостей тут была еще более высокой, чем в соседней комнате. Здесь собрались настоящие сливки общества – звезды, которым достаточно было лишь намекнуть на возможность своего участия в фильме, чтобы студия вложила миллионы долларов в съемки приглянувшегося им сценария; актеры, неизменно возглавлявшие титры, актеры столь любимые, что вся страна запросто называла их по именам, говоря о новой картине, где блеснули Брюс или Джулия, Брэд или Том. Пройдет совсем немного времени – и некоторые из этих идолов, претерпев чреду неудач, выйдут в тираж. Но сегодня они на вершине успеха; сегодня они – удачливые среди удачливых, знаменитые среди знаменитых. Сегодня студии готовы предложить им умопомрачительные контракты, а ведущие ночных ток-шоу душу готовы продать, чтобы залучить их к себе. Они – истинные правители Америки, они царствуют в той империи, где прежде царствовали Мэри Пикфорд и Дуглас Фэрбенкс. Конечно, теперь в этой империи стало гораздо больше коронованных особ, больше престолов. Но ведь и количество ее подданных увеличилось многократно; в самых отдаленных уголках света хватает ее верных вассалов. Иными словами, никто из собравшихся не испытывал недостатка в обожании и поклонении. Уж этого добра у них было в избытке, не меньше, чем у простых смертных – долгов по кредитным картам.

В этой комнате, где люди едва не наступали друг другу на ноги, не замечать присутствия Тодда и его спутницы было куда труднее. Ему пришлось пожать несколько рук, которые ему никто не протягивал, кого-то похлопать по плечу, кого-то бесцеремонно схватить за локоть, не дав возможности незаметно ускользнуть в сторону. И – стоило завязаться короткому обмену приветствиями – Тодд поспешно (и не слишком любезно) представлял собеседнику свою спутницу.

– Зря вы это делаете, – шепнула Тэмми, после того как третьей знаменитости волей-неволей пришлось подарить ей улыбку.

– Нет, не зря, – буркнул Тодд. – Эти сукины дети слишком много о себе воображают. Надо время от времени ставить их на место. С некоторыми из этих паршивцев мы вместе снимались. В дерьмовых фильмах, должен признать. Однако билеты на это дерьмо стоили по семь долларов. Не сомневаюсь, что вы эти семь долларов выложили. Так что они ваши должники: должны вам на семь долларов любезностей и рукопожатий.

Тэмми, которой еретические умозаключения Тодда показались весьма забавными, громко фыркнула. Чем бы это приключение ни завершилось (как известно, далеко не все сказки имеют счастливый финал), до конца дней ей будет что вспоминать: как она разгуливала под руку с единственной любовью своей жизни в блистательной, хотя и недружелюбной толпе. И пусть все эти придурки делают вид, что в упор ее не видят, – не заметить спутницу Тодда Пикетта невозможно. После этой вечеринки они будут ломать свои драгоценные головы над тем, кто она такая, – эта мысль нравилась Тэмми больше всего. Пусть гадают. По крайней мере, им будет над чем подумать на следующее утро, разглядывая в зеркале собственное опухшее отражение.

– Вон она, Максин, – удовлетворенно произнес Тодд, указав на внутренний дворик. – Что я тебе говорил? Она управляет всей этой канителью из-за кулис.

С тех пор как Тэмми последний раз видела Максин Фрайзель во плоти, прошло не меньше двух лет. В памяти ее Максин осталась необычайным созданием, окруженным мощной аурой притягательности. Теперь она с удивлением обнаружила, что Максин довольно-таки миниатюрна и выглядит усталой и раздраженной. Она свернулась клубочком в огромном кресле, поджав под себя ноги. По всей видимости, это должно было свидетельствовать о ее детской непосредственности, однако эффект производило совершенно иной. Поза Максин казалась неестественной и манерной, рассеянный взгляд отнюдь не лучился приветливостью и счастьем, а улыбка была безнадежно фальшивой.

Тодд выпустил руку Тэмми.

– Теперь вы намерены действовать в одиночку? – тихонько спросила она.

– Думаю, так будет лучше.

Тэмми пожала плечами.

– Как хотите.

– Я имел в виду… разговор будет не из приятных.

– Да… – кивнула Тэмми. Жесткий взгляд хозяйки, который она внезапно ощутила на себе, подтвердил правоту слов Тодда.

– Она нас увидела, – шепнула Тэмми и, повернувшись к Максин, натянуто улыбнулась.

Мисс Фрайзель поднялась с кресла. Судя по выражению лица, она скорее недоумевала, чем сердилась. Она прошептала что-то на ухо стоявшему поблизости молодому человеку. Тот понимающе кивнул и, ловко проталкиваясь через толпу, двинулся в сторону непрошеных гостей.

– Знаете что? – выдохнула Тэмми.

– Что?

– Вы ошиблись. Будет лучше, если в разговоре примем участие мы оба.

Пока слуга распахивал перед ней дверцу машины, Катя не сводила глаз с дома, куда ей предстояло войти через несколько секунд. Множество мыслей вихрем проносились в ее голове, и каждая из них настойчиво требовала внимания.

Интересно, узнают ли ее? Джерри утверждает, что фильмы с ее участием не только не забыты, но и по сей день пользуются успехом. И наверняка кто-то из присутствующих видел их и догадается, кто она такая. Хотя в дни расцвета ее актерской карьеры кинозвезды скрывали свое лицо под слоем грима и в действительности она не так уж похожа на свои экранные образы. К тому же никому и в голову не придет, что Катя Люпи, блиставшая в «Печалях Фредерика» или в «Нефертити», по-прежнему остается молодой цветущей женщиной. Так что ее страхи не имеют под собой основания. А если, вопреки вероятности, кто-нибудь ее все же узнает – она бросит несколько острых замечаний о достижениях современной косметологии и уйдет, оставив всех в недоумении. Пусть поклонники ее старых фильмов качают головами, потрясенные ее неувядающей красотой. В этом нет ничего плохого.