Дарья Беляева - Ночной зверёк

А что станет со всем, о чем она мечтала?

В конце концов, Амти отвесила себе пощечину перед зеркалом. Пощечина была такой сильной, что очки едва с нее не слетели, зато боль привела ее в чувства. Амти подхватила рюкзак и побежала на первый этаж, где уже давно началась биология. Учительница Эсагили будет ругаться и, возможно, будет делать это громко, отстраненно подумала Амти.

Тем не менее, когда Амти подошла к кабинету и замерла перед ним, не решаясь войти, тишина за дверью стояла просто оглушительная.

В конце концов, Амти закрыла глаза и шагнула вперед, открыла дверь и выпалила:

— Простите, пожалуйста. Я не хотела опоздать, но у меня были женские проблемы…

Открыв глаза Амти увидела, что рядом с учительницей Эсагили стоят двое мужчин, Амти тут же почувствовала, как у нее горят щеки.

— Извините, — буркнула она и села на свое место за последней партой.

— Все в порядке, Амти, девочки предупредили меня о том, что тебе плохо, — сказала учительница Эсагили как можно более ласково. Такой нежной интонации и добрых слов Амти от нее еще не слышала. Учительница Эсагили явно хотела показаться присутствующим гораздо лучше, чем она есть.

Амти заняла свое место, достала ручку и тетрадку, и только потом заметила, что остальные сидят прямо и вещи их отложены в сторону.

— Я только что говорила девочкам, Амти, — сказала учительница Эсагили самым лилейным голосом, от которого, казалось, и в пустыне распустились бы цветы. — Что Псы Мира почтили нас своим присутствием совершенно неожиданно, чтобы рассказать нам о безопасности.

Амти забыла, как нужно дышать, страх накрыл ее с головой. Амти смотрела на мужчин, не в силах оторваться. Наверное, так смотрят на грузовик, готовый смять твою машину за секунды до аварии. В последний миг, когда еще можно выкрутить руль и вместо того, чтобы это сделать.

Только не сейчас, только не сразу.

Но ведь это лучше, чем если бы она успела причинить кому-то боль?

Один из мужчин занял место учительницы Эсагили, которая осталась стоять, а второй улыбнулся белозубой, телевизионной улыбкой. Их одинаковые костюмы сперва сделали их похожими, но очень быстро проступила разница между веселыми и обаятельными повадками одного и угрюмой неподвижностью второго.

— Меня зовут господин Элиш, — сказал улыбчивый мужчина. — Вы уже совсем взрослые девушки, поэтому сегодня мы поговорим о совсем взрослых вещах. Сколько из вас уже получили свою магию?

Шаали и Хайми подняли руки.

— И что же вы умеете, девушки?

Шаали сказала:

— Я могу исцелять. Пока что только небольшие ранки.

— Чудесная магия. Надеюсь, с вами уже обговорили ваше дальнейшее обучение. А вы?

Хайми молча пролевитировала карандаш, и господин Элиш кивнул, улыбаясь.

— Потрясающе. Итак, к восемнадцати годам большинство из вас откроет собственную магию, а к двадцати годам это сделают почти все. Вы станете полноценными членами нашего общества, и все вместе мы будем строить чудесный мир, в котором каждый сможет творить то, что у него получается лучше всего и получать то, чего заслуживает. В атмосфере взаимопомощи и дружбы мы строим мир, в котором каждый мог бы чувствовать себя нужным и счастливым. Тем не менее, — господин Элиш сделал театральную паузу. — В нашем обществе были и будут элементы, которые мешают прогрессу. Элементы, чье единственное призвание — разрушение. Они развязывают войны, они насылают болезни, они убивают, они калечат, они развращают. Те из них, кто сходят с ума и устраивают безумные акции, вроде расстрелов в торговых центрах — самые лучшие из всех. Есть и те, чье безумие холодно и расчетливо. Из-за подобных Инкарни пять лет назад вспыхнула эпидемия, в которой погибли тысячи людей, а не десятки.

Амти боялась шелохнуться, единственное, что ей удалось сделать — перевести взгляд с господина Элиша на его спутника. Амти встретилась с его цепким взглядом, почти вздрогнула. Мужчина рассматривал их, делал какие-то пометки в блокноте, пока господин Элиш продолжал:

— Мы должны понимать, что один вовремя распознанный Инкарни может спасти жизни миллионам людей, в том числе и нашим близким. Мы должны понимать, что как бы ни был нам дорог человек, в котором проросло семя зла, он может нести лишь боль и разрушение. Даже такие юные девушки как вы, к сожалению, должны знать об этой стороне нашей жизни. Не бойтесь сообщить нам, если кто-то кажется вам подозрительным. Инкарни это не только безумные убийцы или карикатурные злодеи. Зло идет разными путями. Инкарни воплощают не только Разрушение и Жестокость, но и Страсть, Осквернение и Безумие. Вы должны понимать, что есть тысячи путей, которыми идет зло и тысячи сил, которые они использует. Будьте бдительны ради себя, ради ваших родных, ведь…

Но Амти уже не слушала его, она смотрела на свою ручку, потом на спину Тенми и чувствовала, как импульс проходит через ее руку, как странной, жуткой волной накатывает на нее желание воткнуть ручку в спину Тенми, воткнуть сильно и глубоко. Ощущение казалось нестерпимым, и секунду Амти готова была совершить это, лишь бы схлынула волна, еще секунду ей казалось, что она сейчас это совершит. Амти не могла остановиться и перестать об этом думать, хотя и была уверена, что один из Псов Мира читает мысли. Иначе зачем они здесь? Ловить и убивать таких, как она.

— Бессмысленность существования на земле подобных существ является насмешкой надо всеми высокими идеалами, в которые верит наше Государство, — говорил господин Элиш. А Амти думала, что вот-вот расплачется, попросит их всех посмотреть на нее. Вот она, которой снилась темнота, в которой зреет тяга к абсолютному злу. Но она не хочет быть плохой и не хочет быть мертвой.

И не заслуживает быть живой. Амти сцепила руки в замок, слушая господина Элиша, но мысли ее будто бы текли отдельно, ей казалось, что все, что происходит лишь жуткий сон, от которого еще можно очнуться.

Господин Элиш говорил еще долго, все эти слова Амти знала наизусть. Она слышала их миллион раз, и они въелись в нее так глубоко, что Амти могла продолжить за господином Элишем с любого места.

Остальные девочки тоже сидели едва дыша. Может быть, подумала Амти, все они переживают похожие вещи. Может быть, все человечество непрестанно пытается скрыть друг от друга свои страшные, дурные мысли, а оттого наказывает вдвойне тех, кто не сумел этого сделать. Может быть, если не хочешь быть плохим, то и не станешь, чего бы тебе ни хотелось.

Звонок прозвенел так резко, что Амти прижала руку ко рту, чтобы не издать ни звука. Тенми впереди нее тоже вздрогнула, и Амти это успокоило. Они все боялись.

Амти собрала вещи в сумку. Ее никто не дожидался, близких приятелей у нее никогда не водилось, а тем более друзей. Впрочем, никто и не враждовал с ней, Амти была благодарна и за это. Ей нравилось быть серой мышкой в классе, не замеченной никем, зато никого и не раздражающей.