Дарья Беляева - Крысиный волк

— Я что не могу побыть крутой, как в фильмах, чтобы ты меня не перебивал?

— О, котеночек, проблема в том, что ты не производишь такого впечатления даже агитируя меня сбежать с тачкой нашей хозяйки. Ты производишь впечатление истеричной неудачницы, но лично я тебя очень люблю!

— Знаешь, чем ты отличаешься от Мелькарта? — спросила Амти, когда они выехали со двора.

— Ммм? — Аштар внимательно смотрел на дорогу, на губах у него играла радостная улыбка. Амти подумала, что рад он не только шансу найти Эли, но и возможности покататься на машине госпожи Тамии.

Несмотря на свой старомодный вид, машина ехала легко и приятно, ход у нее был шустрый. От такой ухоженной, но все-таки развалюхи, Амти этого не ожидала.

— Ты говоришь гадости миленько и добавляешь, что все равно любишь адресата.

— Значит ли это, что я лучше Мелькарта?

Амти пожала плечами.

— А вкус у старушки недурной, — сказал Аштар. — Даже Шайху бы понравилось.

— О, надо было взять его с собой, — пробормотала Амти.

— Побереги силы, котеночек, не трать их на сарказм. Постарайся ясно сформулировать, куда мы едем.

Шоссе было порядком занесено снегом. Чем дальше от Столицы, тем хуже ухаживали за дорогами.

— Сейчас — к Столице. Но не доезжая. Словом, я тебе буду говорить, где поворачивать. Мы едем ко мне домой.

— Конечно, котеночек, как скажешь, но какого хрена?

— Там Шацар.

— Не снимаю свой вопрос.

Амти помолчала, не зная, как будет правильнее все объяснить. Наконец, она рявкнула:

— Заткнись и рули!

И Аштар оглушительно засмеялся, заразительно и увлеченно настолько, что едва не выехал на встречную и не столкнулся с каким-то несчастным водителем легковой машины.

— Нет, — сказал Аштар. — Котеночек, это не твое.

Амти на секунду пожалела, что вообще все это затеяла. Стоило рассказать остальным и уж потом предпринимать что-то. И уж точно не стоило брать с собой Аштара. Впрочем, намного хуже было бы, если бы Амти взяла с собой Шайху. Человека, чей уровень ответственности был сравним с белкой нельзя было оставлять наедине даже с микроволновкой.

Только теперь Амти начала думать над тем, что она скажет Шацару. И отчего-то стоящих идей ей в голову не приходило.

Некоторое время они ехали молча, только Амти иногда указывала Аштару, куда поворачивать. Они неслись по знакомым дорогам, и Амти с каждым метром все хуже понимала, что она делает.

Аштар спросил:

— Котеночек, ты ведь правда узнаешь, где Эли?

— Я очень на это надеюсь, — сказала Амти честно, на этот раз без бравады. Ей было бы очень неловко дать Аштару надежду, а потом не оправдать ее.

Наконец, Амти увидела впереди очертания ее родного дома. Свет в окнах не горел, машины Шацара тоже не было. Наверное, решает важные дела своего Государства.

Аштар неаккуратно припарковался, наехав на заснеженные папины клумбы.

— Вандал, — сказала Амти бесцветно. От волнения сил не было даже на раздражение.

— Так что? Пойдешь домой пить чаек? — спросил Аштар.

— Да. А ты оставайся здесь. И сиди. Очень долго. И не стреляй. И когда Шацар придет — помахай ему, покажи, что ты тут. Вроде как не поджидаешь в засаде.

Амти вышла из машины, зашла в дом. Шацара не было. Амти прошлась по всем комнатам, прохлада пустого дома ее пугала. В папиной комнате Амти проверила записку за фотографией, она все еще была на месте.

Амти сделала Аштару бутерброды и вынесла их вместе с чаем в термосе. Аштар принял еду со скептической благодарностью. В тот момент, когда Амти вернулась и закрыла за собой дверь, она услышала шум подъезжающего автомобиля. Выглянув в окно, Амти увидела машину Шацара — черную и старомодную, хуже машины госпожи Тамии, похожую на труповозку.

Амти заметила, что он ведет машину сам. При нем не было водителя, как будто он опасался лишних свидетелей. Разумеется, никакого водителя, никакой прислуги — он ждал Амти и остальных вместе с его ненаглядной чокнутой сестричкой в любой момент.

Амти увидела, как Шацар помахал Аштару, вероятно в ответ. Вид у него при этом остался совершенно невозмутимый, будто Аштар всю неделю жил в этой машине на этом дворе. Амти снова ринулась в коридор. Шацар открыл дверь, вошел в дом, совершенно ей не удивляясь.

— Дорогая, — сказал он. — Спросишь, как моя работа и мы пойдем пить чай?

— Прекратите надо мной издеваться, — сказала Амти тихо. Шацар принялся расстегивать шинель. Его невозмутимый вид очень Амти раздражал.

Шацар повесил шинель, снял сапоги. Выражение лица у него было при этом такое, будто Амти действительно и полагалось здесь быть. Наконец, она не выдержала:

— Где маяк?! Скажите мне, где маяк, срочно! И только попробуйте спросить, какой маяк! Я… я не знаю, что я с вами тогда сделаю!

— Ничего, возможно? — предположил Шацар.

— Вы ведь сами велели найти преступника. Я знаю, кто преступник. Это Саянну! Ваша сестра! Где маяк?

И Шацар вдруг впервые обнажил в улыбке зубы. И ничего приветливого в ней не было. Наоборот, Амти передернуло от первобытности и дикости этой улыбки. Шацар просто демонстрировал оскал, как животное. И Амти поняла — эта первобытная улыбка означала злость. Он впервые разозлился на ее памяти, вот почему она никогда не видела, этого выражения на его лице.

— Этого тебе знать не полагалось.

— Извините.

— Впрочем, ты могла догадаться и раньше. Это не так существенно.

Шацар возвел глаза к потолку, вздохнул, а потом резко подхватил Амти на руки, так что она даже сделать ничего не успела. Амти принялась вырываться, но вывернуться из его хватки было так же сложно, как убедить Мелькарта заткнуться.

— Я хочу знать, где маяк! Отпустите меня! И скажите мне, где маяк! Пожалуйста! Это очень срочно!

Шацар ее не слушал. Он поставил ее в гостиной, а потом, совершенно неожиданно, встал на колени. Впрочем, даже сейчас она чувствовала себя невыносимо маленькой перед ним — его нос был на уровне ее ключиц.

— Я подумал, — сказал Шацар, как ни в чем не бывало. — Что у меня есть одно решение.

— Какое? — спросила Амти. — Сказать, мне, где маяк? Убить меня? Оставить Государство в покое? Извиниться перед моим отцом?

Но Шацар прижал палец к ее губам и сказал:

— Ты выйдешь за меня замуж.

— Что?

— Ты выйдешь за меня замуж.

Амти помотала головой.

— Я не понимаю.

— Я спросил тебя, выйдешь ли ты за меня замуж.

— Но вы не спросили, вы говорите утвердительно!

— Я так спрашиваю. Но перед тем как ты ответишь, я хочу изложить тебе свою позицию. Она заключается в том, что раз ты носишь моего ребенка, я хочу, чтобы ты была моей законной женой. Помимо этого факта, а не единственно благодаря ему, я хочу, чтобы ты была моей. До конца мира.

— Но вы собираетесь уничтожить мир.