Дарья Беляева - Крысиный волк

Шацар смотрел на пьяные морды гостей, кое-кого он знал по фронту, кое-кто раздражал его еще в университете. Шацару бросилось в глаза, что почти не было людей в возрасте. Отец Мелама, как и многие другие, погиб на Войне, а его мать не одобряла мезальянс своего единственного сына и предпочла лишить его своего присутствия. Митанни своим родителям даже не сообщила, она не хотела, чтобы хоть что-то связывало ее с прошлым.

— Господа, — начал Шацар, хотя здесь не к кому было так обращаться. — Сегодня счастливый день для меня, ведь мой лучший друг и моя лучшая подруга, наконец, празднуют главнейший праздник для их любви и переходят к новой, более радостной странице их жизней, которая, я надеюсь, принесет им только счастье и радость. Я знаю Мелама давно и хорошо, если уж кому-то и можно доверить расцветающий талант Митанни, так это ему. Он сумеет позаботиться о ней, вместе они смогут дать друг другу многое, что, я уверен, приведет к успеху их обоих. Я надеюсь, что каждый из них многого добьется в жизни благодаря другому, ведь брак, по моему глубокому убеждению, нужен для совершенствования каждого из участников. Но для меня их брак значит намного больше, чем может показаться. Эта свадьба, весь сегодняшний день, доказывает, что мы выстояли в Войне, мы выжили и мы будем жить дальше.

Шацар впервые увидел заинтересованность во взглядах гостей. Многие из них прошли Войну, они любили о ней слушать.

— Союз этих людей помогает нам перевернуть страницу нашей истории, потому что сегодня мы наглядно видим, что после всего еще существуют любовь, нежность и верность, что после всего мы еще можем улыбаться. Для меня союз Мелама и Митанни, символ возрождения, которое переживает и наша страна, наше Государство. Я не называю нашу страну — Халдеей, а столицу — Вавилоном, потому что у нас одна страна и одна Столица. Теперь, после того, как мы победили, воистину, мы должны понимать, что кроме нас нет никакой другой страны, и от нашей жизни, жизни нашего, единственного на свете Государства, зависит будущее человечества. Радостно видеть, что люди создают семьи и продолжают жить и работать во благо будущего. Я верю, что мы все снова научимся радоваться жизни, как научилась эта молодая пара, и все достигнем светлого и свободного будущего.

Люди захлопали, кто-то впечатлился, а кто-то был слишком пьян и решил присоединиться к овациям просто так. Шацар улыбнулся и сел на место. Он поймал удивленный взгляд Мелама. Наверное, он вспомнил как когда-то Шацар говорил о том, как опасно забывать свою историю. А сейчас он сам обезличивал страну, за которую воевал.

Однажды, когда Шацар придет к власти, Халдея и имя-то свое забудет. Это будет народ, не помнящий родства.

После свадьбы Шацар отвозил Мелама и Митанни домой. Когда Митанни вышла, пошатываясь на каблуках, Шацар сказал Меламу:

— Подожди.

Мелам был изрядно пьян, а вот Шацар сегодня не выпил ни капли. Переживал за свой самоконтроль.

— Да, друг, — сказал Мелам и козырнул ему, потом поправил очки, с трудом сфокусировал взгляд.

— У меня есть для тебя свадебный подарок.

Шацар достал из бардачка бумаги. Он старательно переписывал содержимое папки господина Танмира. Оригиналы текстов он сжег. Шацар допускал оплошности, зачеркивал ошибки, словом, старался, чтобы большая часть того, чего Мелам о проекте не знал, выглядела как его реальная работа.

— Вот, — сказал он.

— Что это?

— Проект господина Танмира. Я закончил его. Почти. Мне нужна твоя помощь.

— Но я…

Мелам прижал записи к груди, потом начал:

— Ты…

— Возьми это. Когда ты протрезвеешь, мы все обсудим. Я тебе доверяю. Я доверяю тебе то, что может стать делом моей жизни. Помоги мне.

— Шацар…

— Не прямо сейчас.

Шацар знал, Мелам ему не откажет. Еще он знал, что Мелам достаточно умен и талантлив, чтобы закончить дело, начатое господином Танмиром. Шацар никогда не был гениальным биологом, хоть соответствующее образование и далось ему легко.

Так что он предоставил Меламу самому сковать топор для Халдеи.

Амти очнулась оттого, что Аштар зажал ей нос. В глазах не сразу прояснилось, Амти треснула Аштара по руке, почти тут же вспомнив, что боли он не чувствует. Она приподнялась на локтях, в глаза ей забил свет, лампа на кухне резала взгляд, была слишком яркой, Амти зажмурилась.

— Где все? — спросила она. Собственный голос показался ей дурацким и далеким.

— Ты упала в обморок, котеночек, а все заняты тем, что думают, как спасти дочку Адрамаута и Мескете. Эта несправедливая жизнь.

— Нет! — сказала вдруг Амти. — Нет, это очень даже справедливая жизнь.

Аштар пожал плечами, уселся на стол, с кошачьим изяществом откинулся назад.

— Лично я бешусь от мысли, что мы меньше усилий предпринимали, чтобы спасти мою сестру, чем…

Но Амти прервала его, потом вскочила на ноги.

— Поехали!

— Куда?

— Ты хочешь спасти сестру или нет?

— Амти, ты сошла с ума? — поинтересовался Аштар участливо.

— Да, — сказала Амти. — Я могу узнать, где женщина-зверь. Только умоляю тебя, возьми ключи от какой-нибудь гребаной тачки!

Аштар посмотрел на нее даже обиженно.

— У меня есть ключи не от какой-нибудь гребаной тачки, а от тачки твоей мечты.

Амти посмотрела на него непонимающе, но Аштар не стал дожидаться ее ответа, он шел вперед, и Амти едва успевала за ним.

В гостиной все что-то шумно обсуждали, ругались, Яуди и Ашдод держались чуть в стороне, периодически подавая реплики вроде:

— А вы подумали о том, что никто не знает, как ее убивать и это страшнее, чем то, что мы знаем, где ее найти?

Шайху спросил:

— Может, сказать Мескете?

Адрамаут сосредоточенно обсуждал что-то с Мелькартом и Неселимом так тихо, что Амти не слышала слов. Госпожа Тамия причитала и заламывала руки. Безумие, настоящее безумие.

— Куда вы? — окликнул их Мелькарт.

— Поедем за оружием. Скоро вернемся, — бросил Аштар. Амти увидела, как потерянно и задумчиво кивнул Адрамаут. Ей стало очень его жалко. Скоро, подумала Амти, скоро они всех найдут, и Эли, и Маарни — ведь теперь она все поняла.

Осталось совсем немного. Амти была полна решимости, не убавило этой решимости даже то, что Аштар открыл дверцу блестящей и старомодной машины госпожи Тамии.

— А, — сказала Амти. — Я же взяла тебя потому, что ты хорошо врешь и воруешь.

— Ошибка, котеночек, — пропел Аштар. — Потому что я первый оказался рядом в момент твоего гениального озарения.

— Если бы не оказался, я бы все равно тебя нашла, — сказала Амти неуверенно.

— Надеюсь, — продолжал Аштар, будто не слышал ее слов. — Твое озарение действительно гениальное. Иначе нам конец. Но я, конечно, свалю все на тебя.

— Тебе не поверят, я младше.

Амти села в машину рядом с ним, вздохнула: