Антонина Ванина - Свинцовый закат

— Как твои успехи, малышка Софи?

Девушка выдохнула и начала гневную тираду:

— Да он настоящий извращенец, твой доктор Весткотт! Он даже внимания на меня не обратил!

— Какой кошмар, — с наигранным сочувствием согласился полковник, — и куда только катится мир?

На самом деле ему было совсем не радостно слышать, что коронер Весткотт не попался на крючок по имени Софи. Это означало, что теперь расставлять ловушки на адептов Ордена полковнику придется куда искусней и с большей фантазией.

А Софи с досадой в голосе принялась рассказывать о своей неудаче:

— Я села за столик, что ты мне заказал, как раз напротив этого Весткотта. Я так на него смотрела, а он упорно делал вид, что не замечает меня, и даже отвернулся. Я не выдержала и подошла к нему, спросила, не тот ли он самый доктор Весткотт, о котором я так много слышала. Он был такой неразговорчивый. Я пыталась сделать все, чтобы его заинтересовать, а он только насупился и сказал, что не нуждается в моем внимании. Ну не нахал ли!? Я знаю такой тип мужчин. Либо его совсем не интересуют женщины, либо интересуют не женщины.

— Либо, — задумчиво продолжил полковник, — ты вела себя столь вульгарно, что Весткотт не решился пятнать свою репутацию знакомством с тобой.

Софи скорчила недовольную гримасу:

— Я не идиотка, Фред, и знаю, как и с кем себя вести. А у этого доктора, оказывается, была встреча.

— С кем?

— Каким-то молодым человеком. И ты будешь мне доказывать, что доктор не извращенец, раз променял меня на него?

Полковник лишь отмахнулся от её колкостей и требовательно спросил:

— Ты можешь описать мне этого молодого человека?

Софи нервно передернула плечами:

— Не самый приятный тип.

— Почему?

— Он так на меня смотрел… Будто хотел не только моего тела, но и душу, не меньше.

— Смотрел, говоришь? — в задумчивости повторил полковник. — А теперь ты смотри.

— Куда? — не поняла она.

— На дверь ресторана. Скажешь, когда он выйдет.

За час ожидания в тесном кэбе Софи вся извелась, полковник же сохранял подчеркнутое молчание и спокойствие.

Наконец, сотрапезник коронера Весткотта покинул заведение. Ничего необычного в его фигуре полковник не увидел — обыкновенный долговязый и сутулый брюнет в пенсне, лет 25–30. Поймав кэб, он поехал на юг в сторону Темзы, и полковник тут же велел извозчику ехать следом. Конечным пунктом этого преследования оказался паб «Старый чеширский сыр».

— Сдаётся мне, — заметил полковник Кристиан, — что твоя будущая жертва — писатель.

— С чего ты так решил?

— С того, что этот паб прозвали приютом литераторов. Может имена Теккерея, Шелли и Диккенса тебе что-нибудь да скажут.

— Так мне идти за ним? — в нетерпении спросила Софи.

— Если хочешь получить ставку за доктора Весткотта, то да. Узнай, кто этот человек, его имя, где служит, где живет.

— Ну, это не сложно.

— И ещё, самое главное, узнай, какие у него дела с доктором Весткоттом. И я тебя прошу, не веди себя подозрительно.

— Да за кого ты меня принимаешь? — обиделась Софи, — я тебе не какая-нибудь дилетантка.

— Вот и иди, малышка, — произнёс полковник, открывая дверь кэба, — завтра расскажешь о своих успехах.

Софи вспомнила пронизывающий взгляд незнакомца, и оттого мурашки пробежали по телу. Она не горела желанием вновь ощутить на себе инфернальный взгляд тех карих глаз. Не то, чтобы Софи было страшно, но любопытство не настолько превалировало над благоразумием, чтобы она спешила попасть в лапы таинственного искусителя.

Софи вошла в паб, но незнакомца там не оказалось. Официант любезно рассказал за небольшое вознаграждение, что интересующего её молодого человека зовут Биллиам Йейтс, он поэт и сейчас заседает в «Клубе рифмачей» в комнате на втором этаже.

С полчаса Софи одиноко просидела в углу, силясь не привлекать к себе внимание посетителей, что жаждали развлечений в столь поздний час. Она только и делала, что уговаривала себя не сорваться с места и убежать прочь, ведь Фред Райли не оценит её малодушие.

Софи и не заметила, как поэт спустился по лестнице и подошел к ней. Стоило ему сесть за её столик, как Софи невольно обернулась и встретила тот самый завораживающий взгляд. Преломленное сквозь линзы пенсне, его магнетическое воздействие словно приумножилось, не позволяя отвести глаз и произнести хоть слово. Прошла то ли вечность, то ли пара секунд, прежде чем поэт произнёс:

— Я знал, что ты придешь.

— Правда? — еле слышно прошептала Софи.

— Я этого хотел, так и случилось.

Софи не заметила, как исчезли голоса и звон бокалов вокруг, как интерьер паба сменился на темную меблированную квартиру — карие глаза не отпускали её волю. Чужие руки расстегивали платье, и Софи послушно помогала. Легкое дыхание абсента дурманило помутившийся разум, а прикосновение обнаженного тела подавляло всякое желание к отпору.

Его длинный ноготь на правом мизинце впивался в кожу девушки и скользил словно лезвие тупого ножа по спине к ягодицам, а после краткой передышки снова впивался в грудь и бедра, почти до крови. Но Софи было всё равно, она не замечала боли, все её ощущения сжались в ожидании чего-то волшебного, почти забытого. Подобное она испытывала давным-давно и только с соседским парнишкой Эдди, в которого влюбилась без памяти, будучи совсем неопытной девчушкой. Теперь ей казалось, что это Эдди обнимает её и вновь овладевает её телом, но на сей раз не шепчет на ушко глупых нежностей. Но вслед за вспышкой наслаждения пришла пустота, а ощущение, что Эдди рядом, бесследно пропало.

Рядом с Софии лежал не он, а Биллиам Йейтс — полные губы, едва заметный шрам на левой щеке, темные волосы пристали к влажному лбу, грудь вздымалась ровным дыханием, а глаза оставались закрытыми. Стоило только Софи спросить саму себя, что она тут делает, как разум пронзило имя Фреда Райли, и чары словно спали.

Оглядев комнату и наметив места поисков, девушка аккуратно накрыла спящего мужчину одеялом с головой и соскользнула с кровати.

Теперь она ругала себя, что не уличила момент и не подсыпала ему снотворное в выпивку. Но выпивки он не предлагал. Всё случилось слишком поспешно, и теперь ей нужно было действовать осторожно, пока он не проснулся.

Софи внимательно осмотрела книжный стеллаж, но ничего похожего на письма там не обнаружила, лишь типографские книги. На письменном столе в беспорядке лежали исписанные стихами листы, но и они её не заинтересовали. В ящиках стола также не нашлось ничего стоящего внимания.

Но один из ящиков оказался заперт, и Софи не стала утруждать себя поисками ключа, а просто открыла замок шпилькой из помятой прически, как делала это не раз в других домах. Внутри оказалось то, что она искала, но не письма от разных адресатов приковали её внимание. Тетрадь с датированными заметками — вот что удивило Софи и даже напугало, ведь то был дневник, но дневник необычный.