Кэмерон Джейс - Безумие 2. Выдумка

— Вот и Уловка — 22! — Пиллар щелкает пальцами. Несколько человек бросают на него пронзительные взгляды. Он прячет пальцы обратно в карман. — Извините, не знал, что щелкать пальцами невежливо.

— Вы, должно быть, спрашиваете самих себя, кому это выгодно? — Пекарь смотрит на камеру, отрываясь от бумаги. — Люди, проснитесь и задайте себе вопрос, каким образом вы становитесь толстыми, больными и без гроша в кармане, если все это не ваша вина.

— Ну, конечно же, они во всем виноваты, — говорит Пиллар. — Никто не заставлял их есть так много. Люди снова смотрят на него. Пиллар изображает, будто закрывает рот на замок.

— Мы живем в век «купи одно и получишь другое бесплатно», — говорит меж тем Пекарь. — Ничто в этом мире не дается бесплатно.

— Пекарь скорее напоминает мне Вилли Вонку из «Чарли и Шоколадная Фабрика». - не сдерживается Пиллар. — Я боялся его до лысых чёртиков.

На этот раз никто не смотрит на него. Думаю, они его даже не слышат. Сообщение Пекаря требует всеобщего внимания, верят в его теории или нет.

— Теперь, когда я всецело завладел вашим вниманием, вот чего я хочу, — говорит Пекарь. — Во-первых, самое легкое. — Теперь убийца качает права. — Я хочу личные извинения от Королевы Англии и Парламента к жителям Британии за то, что позволили пищевой промышленности манипулировать нами и загубить здоровье наших детей. — Он замолкает. — Во — вторых, я хочу, чтобы провели тщательное расследование по делу о пищевой отрасли, подкрепленное исследованиями Профессора Горгона Рамштайна, и виновные понесли наказание. Я требую, чтобы их доходы разделились среди бедных жителей Британии поровну.

— Довольно благородные требования от человека, которые начиняет арбузы отрубленными головами детей, — бормочет Пиллар. — А он не будет столь любезен продемонстрировать нам, как у него получается запихивать их головы в арбузы? — Пиллар по большей части говорит сам с собой.

— Если эти требования не будут выполнены к пяти часам завтрашнего дня, — объявляет Пекарь, — я отравлю британских детей теми же самыми сластями, от которых они разжирели. — На этот раз пауза гораздо дольше, словно он обдумывает то, что сказать далее.

Я оглядываюсь. Все затаили дыхание. Они знаю, что вот-вот увидят нечто такое, к чему не готовы, но вынуждены испытать.

— Если после всех этих убийств, у вас еще остались какие-либо сомнения, — говорит Пекарь, — вот снимки из города Мадфог, в семидесяти милях от Лондона, сделанные пару минут назад.

В эфире появляются кадры Мадфога, тихого и мертвого, словно это самый безлюдный город на земле. Затем, камера делает приближение, чтобы показать, что все замертво лежат на земле с белой пеной у рта. Еще ближе, камера демонстрирует бесчисленные упаковки из-под Сникерсов, Пирожных «Червонная Королева» и прочих сластей и напитков, которые раскрытыми, валяются тут и там. Кадры меняются на съемки, сделанные час назад. На экране горожане повсеместно вгрызаются в батончики. Затем, внезапно детей начинает тошнить, одной рукой они держатся за животы, сласти Страны Чудес повсюду. Остальные жители Мадфога один за другим разделяют эту судьбу.

— Потребовалось несколько минут, чтобы убить город с населением семьсот тысяч жителей. — На экране снова появляется Пекарь. — Если у вас есть сомнения касаемо моих способностей отравить вашу еду, спросите себя, как я смог засунуть отрубленные головы в арбузы.

— Видишь? — говорит Пиллар.

— Мне понадобится всего несколько часов, чтобы убить всех в Лондоне, — говорит Пекарь. — А затем, я отравлю вашу воду. Отомстите людям, которые вас обманули или умрете. — Его угрожающий тон уверен и безошибочен. — Даже если вам удастся выжить, спросите себя: что если вся еда будет отравлена, что же вы будете есть?

Трансляция резко обрывается логотипом с оскалом Чешира на экране. Тишина закрадывается в каждый дом и душу Британии.

Тишина воцаряется лишь на несколько мгновений. Это похоже на несколько секунд перед стартом Олимпийских спортсменов, прежде чем весь ад вырывается на свободу. Мир вокруг меня взрывается, люди бегут во всех направлениях. Одни выдвигают теории, другие паникуют, все прочие наблюдают за теми, кто паникует, подумывая присоединиться к всеобщей панике. Солнце кануло во тьму. Мы пропустили закат. Никто не может гарантировать, что наступит завтра.

— К тому времени, как Королева Англии сядет завтра распивать свой пятичасовой чай, все эти люди могут быть уже мертвы, — произносит Пиллар, качая головой, а после уходит.

— И куда по вашему вы уходите? — я бегу за ним, уклоняясь пешеходов, которые чуть не сбивают меня с ног. — У нас еще полно работы!

— Это у тебя еще полно работы. — Он идет, не останавливаясь.

Паника вокруг нас усиливается. Люди спорят о том, что еда тоже может быть отравлена. Одни говорят, что отправлены закуски. Другие же выдвигают предположения, что будут отравлена еда лишь одной фирмы, поэтому можно пожертвовать несколькими людьми, чтобы протестировать еда какой фирмы окажется отравленной, а какая — нет. После возникают вопросы о закупке еды впрок, на случай, если паника на завтра выйдет из-под контроля. Несколько довольно образованных человек спорят, что Пекарь блефует, ведь невозможно отравить еду всех компаний, он противоречит сам себе. Другие же утверждают, что все это пропаганда, чтобы продать еще больше пирожных «Червонной Королевы». Я, не прекращая, выслушиваю все эти теории, протискиваясь сквозь толпу в поисках Пиллара. Я даже слышу, как люди становятся на сторону Пекаря и называют его героем, заявляя, что еда этих компаний ничем не отличается от химических отходов, что они производят. Родители запрещают детям Мяу- Маффины. Наконец, я вижу Пиллара. Я прибавляю ходу и хватаю его за плечо. Он останавливается, вздыхая, но не сопротивляясь.

— Что Вы имеете в виду, что у меня полно работы? — спрашиваю я.

— Я похож на Алису или ты? — отвечает он.

— Что это должно значить?

— Ты — Алиса, ты должна сражаться с Монстрами Страны Чудес, — говорит Пиллар, в то время как кто-то отвлекает его, суетливо бегая рядом. Он пытается удержать равновесие и уйти от запаниковавшего бегуна. — Я пытался сказать тебе уже больше недели, пока ты все это время скулила о Джеке и терялась в догадках, на самом ли деле ты прикончила своих друзей. — Он скрежещет зубами, по-прежнему раздраженный мужчиной, который продолжает нарезать вокруг нас круги. — Только не надо снова ныть о том, что реально, а что нет.

— Вы хотите сказать, только я смогу остановить все это? — Я боюсь, что он подтвердит мои опасения. Не думаю, что сумею с этим справиться.

— Да! — он бьет надоевшего горожанина тростью, а после смотрит на меня пронизывающим взглядом.