Александр Арбеков - Две ипостаси одной странной жизни

— Знаю.

— Что!? Как!? Почему ты об этом знаешь!?

— Ты, вообще-то, представляешь, кто я такая?

— Ну, мать юной жены Аристарха, конченной алкоголички и наркоманки, находившейся до некоторых пор в глубокой депрессии, которая, бедненькая и неприкаянная, выбросилась с тридцатого этажа, не вынеся всяких там ужасных душевных мук и невыносимых психических страданий, — снова осторожно произнёс я.

— Что ты зациклился на этом тридцатом этаже?! На самом деле якобы моя дочка была выброшена Аристархом с двадцатого этажа!

— Почему «якобы?», — мгновенно протрезвел я и на всякий случай спешно осушил стограммовый стакан с довольно неплохим коньяком, который обещал мне приход нирваны через несколько мгновений.

— Больше не пей! — возмутилась Наталья и строго, и очень задумчиво посмотрела на меня. — Я сегодня ещё жажду ощутить твой трепещущий член внутри себя. И неоднократно!

— Да, не волнуйся ты так! Встрепенётся мой член весьма могуче и не раз. Речь сейчас идёт о другом. Совершенно о другом!

— И о чём же?

— Ты кто такая на самом деле?

— Меня зовут Наташей.

— Так… Почему твоя дочка была выброшена Аристархом с двадцатого этажа, «якобы»! Ничего не пойму! Почему «якобы»? Это самое любимое мною слово и несёт оно очень важный для меня, непередаваемый словами и эмоциями, и крайне мистический и магический смысл. Проясни ситуацию.

— А почему данное слово тобой так любимо?

— От темы не уходи, но я объясню.

— Ну, ну?

— Слова «якобы», как и «авось» существуют только в русском языке, и ни в каком оном. А я истовый и глубокий Патриот!

— Ну, это понятно. Это я полностью одобряю. Балдею от этих наших пилотажных групп. Красавцы! Крыло к крылу. Расстояние от одного истребителя до другого — всего-то пара метров! А может быть и метр! А танковый биатлон!? А купание десантников в фонтанах! Глубоко тебя уважаю за твой патриотизм.

— Спасибо…

— Но, всё-таки, что же они означают, данные мистические и магические для тебя слова?

— «Якобы» и «авось», — это путь из задумчивой и крайне неопределённой пустоты в ещё большую пустоту. Которая намного более задумчива, неопределённа, сурова и очень загадочна. Эти слова скрывают за собой чёрти что, всё, что угодно, то, что крайне непредсказуемо, а, кроме этого не существует на самом деле. Эти слова невозможно объяснить и передать какими-либо другими словами. Вкратце так…

— Ничего не поняла?! Что за чушь ты несёшь? — возмутилась Наталья.

— Слушай, а у тебя довольно неплохая и упругая попа, — иронично усмехнулся я. — Как ты могла её сохранить в таком виде при твоём-то довольно преклонном возрасте?

— Не смей мне напоминать о моём возрасте! — возмутилась Наташа.

— Смею, потому что я почти вдвое старше тебя, я почти старик и скоро умру, увы, — в ответ возмутился я и страстно поцеловал упругую и ароматную попку Наташи.

— Ах, мой пупсик! Ну, какой ты старик!? Любимый мой! Самый любимый мужчина на свете! Я буду любить тебя даже тогда, когда ты станешь полным стариканом и конченным придурком. Будешь стонать и трястись, ковылять неизвестно куда, нести какую-то чепуху и даже белиберду, но я всегда буду присутствовать подле тебя, терпеть и всё прощать.

— Моя девочка! О, воплощение моих самых потаённых и сладких грёз! О, моя голубка!

— Так… Сменим тему, вернее, вернёмся к ней, — вздохнула Наталья.

— Какова она, эта тема?

— Дочь… Аристарх…

— Ах, да… Вернёмся. Так что насчёт любимой дочери? Кстати, выражаю искренние соболезнования в связи с её печальной и весьма несвоевременной кончиной.

— Засунь в жопу свои соболезнования!

— Не понял?

— Ты должен был всё уже давным-давно понять, — возмутилась Наталья и встала. — Ты же, якобы, умный человек? Философ! Выдающийся писатель и бывший поэт?!

— Бывший поэт? — вздохнул я. — Сколько можно…

— Да!

— Не совсем уверен в твоей оценке моей личности после общения с тобой, — сверх умной, особенной и даже, возможно, гениальной женщиной, — желчно усмехнулся я.

— И в чём же заключается моя гениальность? — спросила Наташа.

— Она таится в твоей необыкновенной способности творить с моим членом чудеса и поднимать его к самым высоким небесам при любых условиях и обстоятельствах.

— Что ты несёшь такое?! Ах, ну, ты и гад! Мерзавец!

— Несу, может быть, и не то, и не ко времени, и не к месту, но я знаю главный постулат!

— И каков он?

— То, что донесено, должно быть обязательно и вовремя внесено, а потом вознесено куда надо! Иначе теряется смысл стремлений и дальнейшего пути, и всего остального…

— Ну, моя умница, иди ко мне!

— Я, увы, полный дурак, или, скорее всего, идиот, и к тебе не пойду ни за что! — усмехнулся я.

— Вот за что тебя я и полюбила! — рассмеялась Наташа, смело падая в мои объятия. — Умный мужчина всегда сомневается в своём уме. А дурак, — никогда и ни при каких условиях и обстоятельствах! Это касается и женщин. Некоторых… Вообще-то, все они дуры в той или иной степени. Ну, все, кроме меня.

— Ладно. Вернёмся к нашим овцам.

— Вообще-то классически следует говорить так: «Вернёмся к нашим баранам!».

— А мне плевать на классику! Вернёмся к нашим овцам! Именно к ним! — раздражённо буркнул я.

— Ну, хорошо, хорошо, дорогой…

— Тебя уже допросили? Ты дала соответствующие показания?

— Нет.

— Почему?

— Потому, — сказала Наталья и торопливо отвела глаза в сторону.

— Что-то тут не то и не так. Почему ты не смотришь мне в глаза? Случилось такое несчастье, произошло неимоверно трагическое событие! Аристарху грозит большой срок тюремного заключения. Мужика можно понять. Такая гнусная измена явилась на свет Божий и была выявлена! А кроме этого, ты, якобы, являешься или являлась любовницей этого типа. Ужасно, о как ужасно! И очень отвратительно! Я был очень сильно расстроен. После получения данной информации и последующей встречи с тобой я не спал целых три ночи!

— Не надо всей этой клоунады! Хватит! Довольно! Я больше не могу скрывать всю правду! — воскликнула Наталья. — Никогда я не была любовницей этого типа!

— Как?! Почему!? Не была любовницей!?

— Потому! Не была!

— Ничего не понимаю, — задумчиво произнёс я. — Аристарх утверждает, что была.

— Мало ли что может утверждать этот сумасшедший мужик, этот полный идиот, маразматик, а, вернее, самый конченный придурок!? — возмутилась женщина.

— Так, стоп, стоп! Сделаем лёгкую паузу! — я встал, подошёл к чреву слегка ворчащего холодильника, открыл его дверь и погрузился в его прохладно-гудящее и морозное естество.

— Дорогой, — устало улыбнулась Наташа. — Если ты хочешь выпить, то самая первосортная, дорогая, изысканная и качественная водка находится в морозилке.

— Ты знаешь, недавно смотрел одну программу по телевизору о водке, — задумчиво сказал я.