Александр Арбеков - Две ипостаси одной странной жизни

— И что тебе понятно?! — рассмеялась Наталья. — И почему прискорбно?

— Нет и не было пророков в нашем Отечестве! Одно меня утешает…

— И что же?

— Кто!

— И кто же?

— Утешает меня ещё один простой русский парень по фамилии Ломоносов, который возник из снега и льда Магадана! Патриот, гигант, который разбрасывал в разные стороны всяких там европейских живчиков, ну, немцев и французов, а тем более, англосаксов! Мыслитель, писатель, философ, разносторонний учёный, но в тоже время большой ценитель и любитель женщин. И был он любим ими. Уповаю только на вас, уважаемый и несравненный Михаил Васильевич! — я крякнул и накатил ещё один стакан текилы.

— Дорогой, вообще-то, уважаемый Михаил Васильевич Ломоносов родился в селе Денисовка Архангельской губернии, — осторожно произнесла Наталья. — Причём тут Магадан?

— Вот как? Не ожидал! Никак не ожидал! — огорчился я. — Однако, очень обидно за Магадан!

— Да Бог с ним, с Магаданом!

— Как это, Бог с ним!? — возмутился я. — Сколько зазря загубленных душ и тел!

— Так, хватит о печальном!

— Ну, ладно, согласен…

И, всё-таки, послушай стихотворение нашего незабвенного шотландца, который был, кстати, большим патриотом земли Русской.

— Ты знаешь, а люблю я этот народ.

— Почему и в связи с чем?

— Ну, я же самый гениальный в мире мастер игры на волынке!

— Ах, да…

— Официант! — крикнул я в пространство.

— Чего изволите?

— В вашем чудном и райском заведении случайно не завалялась какая-нибудь волынка?

— Что!?

— Что слышали!

Официант исчез. К нашему столику подбежал, вроде бы, директор ресторана или кто-то в этом роде.

— Маэстро, увы, к моему глубочайшему сожалению волынка у нас не завалялась, но имеются гитара, скрипка и даже рояль. Вон он в углу стоит.

— Рояль надоел. Дайте скрипку!

— Сей момент.

— Посвящаю это произведение самой моей любимой и преданной женщине! — строго посмотрел я на посетителей заведения.

— Браво, Маэстро! — восхитились все и повскакивали со своих стульев в порыве полного восторга, и стали истово аплодировать.

— Ну, я, вообще-то, даже и не начал играть, — несколько смутился я.

— А зачем вам играть? — снова шустро подскочил ко мне предполагаемый директор ресторана. — Не дай Бог, кто-то умрёт от сверх эмоций, внезапно нахлынувших и совершенно лишних переживаний и неимоверного прилива чувств, а кроме этого, и от непереносимого экстаза!? Нам всем приятно видеть вас просто так. Какая честь, какая радость!

— Интересная точка зрения. Но всё-таки я сыграю. Да, хочу я вам кое в чём признаться, — я снова грустно заглотнул текилу.

— Саша!

— Молчи, баба!

— И в чём же вы хотите признаться, Маэстро?

— Я, вообще-то, абсолютно не владею нотной грамотой. Представляете? Меня это очень беспокоит, коробит, удивляет и даже порой потрясает! Как такое возможно? Бред какой-то!

— Что!? Как!? — директор впал в ступор, а потом несмело спросил. — А как же вы, Маэстро, пишите, творите, и исполняете концерты и симфонии?

— Всё дело в интуиции, в чувствах и эмоциях, в необыкновенной памяти и, конечно же, и честно говоря, всё происходит по воле Творца. Ну, и взрывоопасного экстаза никто не отменял. Без него, как я заявлял уже не раз, — никуда! И так… Только не падайте в обморок! «Третий концерт для скрипки и волынки!».

— Боже, но это же шедевр! — всё-таки почти упал в обморок директор.

— Официант! — крикнул я.

— Слушаю.

— Приведите сего господина в чувство. И, пожалуйста, в следующий раз волынку предоставьте. Без неё скрипка звучит как-то обыденно, прагматично, надоедливо, нудно, скуляще, неинтересно и пошло.

— Прямо сейчас отправляю в Шотландию своего специального агента на самом скоростном самолёте! — горячо заверил меня какой-то другой директор, или кто он там, появившийся подле меня.

— Прекрасно! Превосходно! — воодушевился я и обратился к публике. — Господа, а не имеется ли в вашем сообществе человека, играющего на рояле?

— Я играю, — несмело подняла руку молодая и очень привлекательная дама в длинном и глубоко декольтированном платье.

— Милочка, я буду вам весьма благодарен, если мы сыграем дуэтом. Партию волынки в данном случае будет исполнять рояль. Вы, надеюсь, знаете эту мою самую бессмертную вещь?

— Конечно! Кто же её не знает, Маэстро! Ваш «Третий Концерт» я играла на выпускном вечере в консерватории! — с трепетом произнесла девушка.

— О, как славно! Начнём?

— Я готова, Маэстро!

— К чему? — прищурился я.

— Ко всему!

— О, какое интересное заявление!

— Я образована, красива, талантлива и умела во всём, уверяю вас, — смело произнесла девушка и изумрудно посмотрела прямо мне в глаза.

— Так уж и во всём?

— Не сомневайтесь, во всём!

— Александр! — возмутилась Наталья.

— Ах, да… Начнём!

Я стал играть так, что вмешательства пианистки в мою игру и не понадобилось. Девушка так и не коснулась клавиш. Она сидела перед роялем не дыша, застывшая, бледная, ошеломлённая и потрясённая. Вся остальная публика пребывала в том же состоянии. Я творил страшные, нечеловеческие и невозможные чудеса. Я играл так, как никогда ранее. Я неистово купался в море чувств, эмоций, переживаний и самых невероятных стремлений и желаний. Я плыл по волнам музыки так, как гигантский кит плывёт по безбрежному океану. Нет, не верно! Я летал в небесах так, как это умеет делать только орёл, находящийся в самой высшей точке парения и с хищным презрением созерцающий далёкую и такую скучную землю!

Когда я закончил играть, в ресторане некоторое время царила гробовая тишина, а потом те, кто ещё не потеряли сознание, вскочили со своих мест и бурно стали аплодировать мне. Вот он, — самый вожделённый момент для любого гения и творца! Вот они, мгновения истинного экстаза! Без благодарных слушателей, почитателей или читателей, следует признать, теряется весь смысл творчества. Конечно, можно сыграть сюиту или романс, прочитать поэму и в Антарктиде, но кто тебя услышит? Пингвины? Но я подозреваю, что никакой благодарности от них не дождусь, хотя они периодически и хлопают своими крыльями. Но это для согрева, или для чего-то ещё, жизненно им необходимого, всего лишь.

Я некоторое время раздавал автографы, а потом уединился с Натальей в отдельном кабинете.

— Ну, ты и даёшь! Поверить не могу! — женщина была в шоке. — Я умудрилась потерять сознание, как и многие другие! Саша, ты кто?! Откуда ты взялся!? Почему тебе дан такой талант?! За что!? Каким образом он вдруг так внезапно проявился?

— Известно, кто дарует таланты.

— Ах, да…

— На твой вопрос: «Ты кто?» отвечу встречным вопросом: «А кто ты?». Мне бы выяснить до конца, с кем я имею дело, и имею ли я его вообще?.