Алекс Белл - Ледышка-Шарлотта (ЛП)

— Пожалуйста, не обижай нас…

— Пожалуйста, Софи…

— Выпусти нас…

— Мы будем себя хорошо вести, обещаем…

— Не бросай нас в воду…

— Софи, мы только хотим быть твоими друзьями…

— Твоими друзьями…

— Твоими лучшими друзьями…

— Пожалуйста, Софи, выпусти нас…

— Верни нас домой…

— Мы никому не скажем…

— Никогда…

И самым странным было то, что, хотя я знала — куклы злые и я собиралась от них избавиться, когда они попросили меня не делать этого, я почувствовала сильное желание выполнить их просьбу. Я даже сделала шаг назад от обрыва в направлении дома, но потом я тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения и сделать то, что хочу я.

Я вновь шагнула к обрыву и посмотрела вниз на темные волны, бьющиеся о скалы. И прежде чем куклы успели остановить меня, я подняла чемодан над головой и выбросила его в воду.

Чемодан пролетел по идеальной дуге и с всплеском ударился об воду, тем самым создав небольшой взрыв белой пены. Волна подхватила чемодан и пару раз швырнул его на скалы, прежде чем он заполнился водой и исчез с поверхности. Я проводила его взглядом преисполненным чувством удовлетворения. Течения могут унести его к затонувшим кораблям и скелетам, где растут пальцы мертвеца. Уж там Ледышки-Шарлотты никому не смогут причинить вред.

Я еще пару минут наблюдала, как волны разбивались о скалы, но чемодан больше не выплывал на поверхность, поэтому я развернулась, намереваясь вернуться домой.

Но когда я развернулась, то увидела маленький белый крест, установленный на утесе в память о Ребекке. Рядом с ним стояла маленькая девочка, одетая в белую ночную сорочку. Она стояла спиной ко мне. Девочка смотрела на море. Ее длинные темные волосы развивались на ветру. Я была уверена, что это Ребекка, но, когда я окликнула её, ветер унес прочь мой голос, и маленькая девочка не обернулась. Она просто стояла и смотрела на море, держа руки свободно по бокам.

Я пошла по дорожке к ней, но стоило мне сделать несколько шагов, как я попала в обжигающе холодное пространство. Казалось, оно окутало меня словно одеялом, кусало и царапало жестоким холодом, который пронизывал до костей, врезаясь в кожу скальпелями. На глаза навернулись слезы, а мое дыхание тут же превратилось в облачко пара.

— Ребекка! — снова позвала я.

Она по-прежнему не реагировала, поэтому я все шла по дорожке. Наконец я была прямо позади неё и на этот раз, когда я назвала её имя, она медленно повернулась лицом ко мне. Ее растрескавшаяся кожа имела синеватый оттенок и была вся покрыта инеем, а черные волосы сковал лед. На её губах сверкали льдинки, а под глазами пролегли глубокие темные круги.

Какое-то мгновение мы просто стояли и молча смотрели друг на друга, но потом она медленно протянула свою руку мне. Я колебалась. Но Ребекка мне почему-то показалась неопасной. Она выглядела печальной, маленькой и очень одинокой. Теперь, когда я узнала благодаря ей о сообщении Джея, которое он мне оставил на телефоне, я не могла её больше бояться, как раньше. Поэтому я в ответ тоже протянула свою руку.

Её холодные пальцы обернулись вокруг моего запястья, прямо как тогда в кафе.

В то мгновение, когда наши руки соприкоснулись, мне показалось, будто мое тело исчезло. Внезапно вокруг сгустилась ночь, и я обнаружила, что нахожусь у Ребекки в голове, когда она слетела с обрыва. Это был не призрак Ребекки, это была живая девочка восьми лет. Я почувствовала, как она ударилась всем телом, приземлившись на камни, и услышала болезненный вздох. Я почувствовала морозный воздух, окружающий её и теплые слезы, соскользнувшие по её щекам, когда она начала плакать.

И вот тогда я услышала голос Пайпер, который звал Ребекку с вершины утеса. Спустя мгновение над обрывом свесились светлые волосы, а потом показалась и голова на фоне звездного неба. Она выглядела не так как сейчас — она выглядела именно так, когда мы с ней впервые встретились, будучи детьми.

— Ребекка, ты в порядке? — крикнула вниз Пайпер.

К моему удивлению Ребекка осторожно поднялась на ноги, утопив ступни в снегу.

— Думаю… да, — сказала она, поплотнее закутываясь в свое пальто.

— Неужели? — Голос Пайпер прозвучал скорее удивленно, чем обеспокоенно.

Но Ребекка ведь была не совсем в порядке, при падении она сломала ногу — вот почему она не смогла выбраться наверх. И на ней не было пальто, только ночная сорочка. И она была одна — никто не упоминал о том, что с нею была Пайпер.

— Говорила же, что мы должны подождать до завтра, чтобы достать Шарлотту! — крикнула Ребекка.

Я поняла, что речь идет о Ледышке-Шарлотте, которую она сжимала в руке.

— Но ей было страшно и холодно! — крикнула в ответ Пайпер. — Она все еще плачет?

Ребекка поднесла куклу к уху, и я услышала тихий плач, помимо плеска океанских волн.

— Все хорошо, Шарлотта, — прошептала Ребекка. — Не бойся. Скоро мы вернемся в теплый дом. Я обещаю.

— Ты можешь выбраться?

— Не знаю. Очень высоко! — Ребекка заглянула через край утеса. Это был обрыв на сотню футов вниз до самого пляжа. Ветер с моря раздувал её волосы, словно пытаясь утянуть её вниз. Ребекка прижалась к скале. — Может быть, ты сходишь за мамой?!

— Но тогда нам попадет! — крикнула Пайпер. — Не так уж и высоко, ты можешь подняться.

Ребекка снова посмотрела на черный пляж под ней, сейчас больше похожий на зияющую черную пасть ужасного страшилы, и я почувствовала, как девочка пожалела, что дала Пайпер себя уговорить прийти сюда.

— Ребекка, давай! — позвала Пайпер. — Это безопасно — не будь такой трусишкой!

Ребекка убрала Ледышку-Шарлотту в карман пальто, а потом обеими руками зашарила по скале в поисках выступов, чтобы зацепиться за них. Из-за страха падения её ноги дрожали, но она досчитала до десяти себе под нос и начала лезть наверх.

Холодный камень врезался ей в пальцы, но она все равно продолжала ползти наверх. Несмотря на мороз, я чувствовала, как у неё по спине струился пот. Добравшись, наконец, до вершины, она почти выбилась из сил, а её руки дрожали от приложенных усилий.

Благодаря тому, что Ребекка позволила мне быть в какой-то степени ею, я могла видеть, слышать и чувствовать все, что видела, слышала и чувствовала она. И я почувствовала её шок, удивление и неуверенность, когда она доползла до верха и не увидела Пайпер, присевшую на корточках с протянутой рукой, готовую помочь. Но оказалось, что сестра сидела чуть в стороне, напевала себе под нос и лепила снеговика в лунном свете, как будто она не понимала, что ее младшая сестра цеплялась за край скалы, рискуя жизнью.

— Пайпер! — охнула Ребекка. — Помоги мне!

Пайпер встала и неторопливо подошла к краю обрыва, все еще напевая себе под нос. Это была песня, которую я прекрасно знала — «Красавица Шарлотта».