Антонина Ванина - Всё закончится на берегах Эльбы

— Хорошо, профессор, будьте спокойны, я обо всем позабочусь, — заверил его Даниель, и профессор Метц, обессилив, погрузился в глубокий сон.

Через неделю Пауля Метца не стало.

После «национальной революции» Хитлера наметилась тенденция, знакомая со времён французской директории и русского Октября — революция начала пожирать своих детей.

Когда глава штурмовиков Рём назвал Хитлера «этим ефрейтором» и объявил о своём неподчинении, Хитлер объявил себя «высшим Верховным судом немецкого народа» и отдал распоряжение о расстреле видных штурмовиков и прочих своих оппонентов. Говорили, что в болотах близ Мюнхена нашли обезображенное тело бывшего генерального комиссара Баварии фон Кара, того самого, что в 1923 году воспротивился «пивному путчу» и отсрочил на десять лет приход национал-социалистов к власти. Но в ту «ночь длинных ножей» внутри одной партии националисты одолели социалистов.

А через месяц умер ещё один неудобный властям человек — президент Гинденбург. На его место метил принц Август Вильгельм Прусский, младший сын беглого императора и правоверный нацист, но Хитлер остался верен своему политическому стилю. Как когда-то он аннулировал мандаты коммунистов в парламенте, теперь он совместил пост канцлера и президента. Отныне верховным главой Германской империи стал вождь Адольф Хитлер. На плебисците его отказались поддержать одиннадцать процентов пришедших избирателей.

Распробовав пьянящий вкус власти, Хитлер решился нарушить так ненавистный многими Версальский договор, чтобы восстановить военный суверенитет страны. Иностранные лидеры ограничились лишь формальной нотой протеста. На большее их возражений не хватило.

Расправившись с врагом внешним и внутренним, нацисты снизошли, чтобы исполнить своё самое громкое предвыборное обещание — ликвидировать безработицу.

После смерти профессора Метца, Сандра недолго оставалась единственным кормильцем семьи. Даниэля Гольдхагена, после сдачи экзамена на благонадежность, пригласили на должность преподавателя зоологии в университет.

За пять лет, что он был отлучен от алма-матер, в ней произошли коренные изменения. Студентов стало меньше. Власти постановили, что прежде чем грызть гранит науки, молодым людям необходимо отбыть трудовую повинность, а именно, отправиться строить дороги, чистить пруды и осушать болота. Всё это они называли «трудовым семестром», и длился он полгода.

— Не понимаю, — раздраженно брюзжал дома Даниэль, — зачем вообще нужны университеты, если неквалифицированные рабочие руки сейчас ценнее образованных людей? Может проще узаконить рабство и погнать на стройки всех служащих?

Сандра не могла не поддеть кабинетного ученого и его взгляды на жизнь, сказав:

— А, по-твоему, новые дороги, по которым будут ездить миллиона людей, бесполезнее, чем научная статья по ботанике, которую прочтет и забудет от силы сотня человек?

— Ты говоришь совершенно безграмотные вещи, — обиделся он.

— Конечно, куда мне, простой машинистке до тебя, всеведущего ученого.

Сандра подтрунивала над Даниэлем, но вместе с тем была рада, что муж вернулся в университет. Наконец-то из дома переехала половина клеток с подопытными крысами. К тому же Даниэль перестал слоняться по квартире с недовольным видом всеми брошенного и покинутого.

После смерти отца Даниэль перенёс из их общей с Сандрой спальни все свои вещи в комнату, где раньше жила тётя Гертруда. Так окончательно оформился их с Сандрой разрыв, ведь теперь не было человека, перед которым стоило изображать видимость семьи. Сандра не понимала, почему её это волнует, ведь они давно уже не были близки и жили как соседи. Но её радовало то, что Даниэль перебрался в пустующую комнату, а не, со всей откровенностью, в комнату Лили.

Видимо, после его возвращения к работе, сестре стало скучно коротать будни в пустой квартире, так как вскоре светящаяся от счастья Лили объявила, что, наконец, собирается выйти замуж за замечательного человека и хочет познакомить сестру со своим женихом.

Ничего лучше, чем пригласить его на семейный ужин, в голову Лили не пришло. Сандра же терялась в догадках, как это будет выглядеть со стороны, если из четырех персон к еде притронутся только двое? Но больше всего её интересовало, кто он, её будущий родственник. И вместе с тем Сандру терзала тревога за сестру. Что будет, когда она покинет дом, в котором провела двадцать пять лет, как сложится её жизнь в новой семье? Хотелось верить, что намного удачнее, чем у самой Сандры.

Когда в комнату вошёл статный молодой мужчина тридцати лет, все сомнения тут же выветрились из головы как несущественные. Его военная выправка, чёрный мундир и петлица со сдвоенной руной зиг не оставляли места для догадок о профессии будущего родственника. Единственное, что теперь по-настоящему волновало Сандру, как жених Лили отреагирует на присутствие Даниэля, чья национальная принадлежность более чем красноречиво написана на его лице.

Гвидо Бремер был третьим сыном владельца суконной фабрики. Восемь лет назад он окончил военно-морское училище в Киле, три года назад вступил в Национал-социалистическую рабочую партию Германии и теперь служил в Мюнхенском отделении тайной государственной полиции в звании майора охранных отрядов.

Разговор за ужином сразу же не заладился. Сандра то и дело украдкой подкидывала кусочки телятины в тарелку Даниэля, весьма недовольного таким ухищрением жены. Спрашивать Бремера о его службе было как-то неудобно и даже боязно.

— Скажите, госпожа Гольдхаген, — первым поинтересовался Бремер, скользнув по ней холодным взглядом, — как замужняя женщина, вы не думали оставить свою работу в ратуше?

Сандра даже перестало фальшиво жевать. Настолько неожиданными стали эти слова.

— Простите, но что вы имеете в виду?

— Вы не могли не слышать, что в империи идёт борьба с безработицей. Миллионы мужчин стоят на бирже труда и не могут прокормить свои семьи, своих жён и детей. В то же время есть семьи вроде вашей, где оба супруга получают жалование. Вместо того чтобы заниматься домом и семьей, женщина проводит весь день на работе и отнимает кусок хлеба у голодающей семьи, хотя могла бы отдать свою должность нуждающемуся отцу семейства.

Выслушав этот монолог, Сандра холодно заметила:

— Вряд ли я чем-то могу помочь империи. Мне не знаком ни один мужчина машинист-стенографист, который претендовал бы на моё место. Для борьбы с безработицей нужно создать новые рабочие места, а не заниматься сомнительными прожектами. Экономике это пойдет только на пользу.

Судя по взгляду жениха Лили, аргументированный ответ не пришёлся ему по вкусу.