Татьяна Богатырева - Весенние соблазны

— Давно лежит, — заметил детектив Майкл Котовски по прозвищу Хвост. Он втянул голову в ворот пальто; короткие медные волосы полыхали в свете прожектора. Лоб блестел от налетевшей мороси.

Волк опустился на корточки рядом с телом и сдвинул лист концом авторучки. На него уставился мертвый глаз. Корни растения заполняли разинутый рот и ноздри. Казалось, они питались потемневшей кровью, застывшей в уголках разорванных губ.

— Нет. Вчера убита, — ответил он.

— И успела прорасти?

— Похоже на то.

Хвост недоверчиво ухмыльнулся, показав мелкие зубы. Он напоминал Волку соседского пекинеса, когда так делал, — то же маленькое злое лицо с широким, сплюснутым носом. Того и гляди укусит.

На первый взгляд, на плотном теле женщины не было ран, кровоподтеков или следов веревок. Только корни, что прогрызли себе дорогу через кожу и плоть.

Волк никогда не видел подобного.

Он дал дорогу подоспевшим медэкпертам. Не отрывая взгляда от порхавшего фотографа — точь-в-точь мотылек в свете прожекторов, — вытащил из кармана сигарету.

— Может, её где хранили? — откашлялся Хвост за его плечом. — Помнишь того мороженщика?

Волк помнил. Но тут было нечто другое.

Нечто не совсем обычное, заползшее с изнанки дня.

Волк чуял его след, тленную печать на онемелой коже.

— Никто её не замораживал, — сообщил напарник позже, заправляясь бутербродом и роняя крошки с губ на клавиатуру. Утренний офис сонно гудел, копы глотали кофе и терли воспаленные глаза. От кого-то все еще пахло алкоголем, от кого-то — женщиной. Один пах другим мужчиной, и Волк приподнял брови, провожая сутулую фигуру патрульного взглядом.

— Не бил и не травил. Остановка сердца, вот что говорят, — привлек его внимание Хвост. — Кровь чиста. Ран не обнаружено, только следы от корней, уже посмертные. Но кто-то же его посадил, верно? Этот гребаный виноград.

— Он покачал головой, скривил губы в омерзении. — Гребаный садовник…

Волк хмыкнул, подался ближе и заглянул через плечо напарника.

— Лора Абелло. Имеется бывший муж, — прочел он. — Вместе брали кредит на квартиру на Брайтон-Бич.

— Его зовут Усик. Мор Усик. Ну и имечко, господи…

Хвост вгляделся в мерцающий экран монитора. Махнул бутербродом, едва не мазнув горчицей по рубашке Волка.

— Пиши адрес.

Жил Усик в неприятной близости к городской железной дороге и мосту. Припорошенные гарью окна его дома выходили на ржавые, вечно влажные опоры, по которым грохали поезда. Вдоль тротуаров катились листы старых газет, за углом торговали русским зефиром и подсолнечным маслом.

Дверь квартиры оказалась не запертой. Стучать и звать хозяина Волк не стал. Что-то подсказывало ему, что на крик все равно никто бы не отозвался. Он толкнул дверь мысом ботинка, положил ладонь на рукоять пистолета и переступил порог. В нос ударил сырой и жирный запах вскопанной земли и тлеющего тела; сумерки затопили квартиру от входа до забранного решеткой окна в конце коридора.

Он вытянул оружие из кобуры. Плавно двинулся вперед. Половицы скрипели под ногами. Между перекрытиями что-то сухо трещало — будто дерево лопалось, распираемое изнутри. Комнаты плыли мимо, все как одна пустые; в отдалении шумела вода. На ее звук Волк и направился.

Как оказалось, хозяин дома принимал ванну.

Он лежал, запрокинув голову в наполненной до краев чугунной чаше. Из крана текло, вода переливалась через бортики и сбегала по безвольным рукам на кафельный пол. Лицо убитого накрыла виноградная лоза, побеги забирались в ноздри и рот. В утопленный живот впивались корни. Клочья зеленого линялого халата обрамляли их тошнотворной травкой.

Волк прижал рукав к носу, закрываясь от вони. Ступил в лужу и завернул кран, не отрывая взгляда от затылка мертвеца. Мор Усик точно не мог ответить на его вопросы. Он был чертовски мертв, причем довольно давно — виноград успел набросать листьев в воду, а тело местами почернело.

И снова этот след. Темный запах прелой листвы.

Кап — упала капля из крана.

Волк обернулся, слыша участившееся биение своего сердца. На миг ему показались шаги — за спиной. Из коридора.

Он положил руку на кобуру и придвинулся к дверному проему.

Выглянул наружу.

Никого. Только сумрак сгущался, кружил сизыми клубами. В конце коридора светлело окно над входной дверью. Шумели проезжающие машины.

Кап.

Волк вздрогнул, посмотрел через плечо. Ванная тонула в тенях. Мертвец лежал на том же месте, черная макушка виднелась над бортиком. Листья шелестели.

— Усик мертв, — выдохнул Волк в телефон, уже стоя на крыльце. На лоб упала капля, и он, содрогнувшись, торопливо стер ее пальцами. Но то был лишь дождь.

Начиналась серая морось.

— У Абелло или ее мужа были враги?

Женщина на другом конце стола переплела пальцы — импровизированный барьер между собой и детективами. Бросила взгляд в сторону выхода.

— Нет. Милая пара, все их любили.

Участок медленно пустел. Вскоре в офисе остались только Волк, Хвост и лейтенант в стеклянном кубике своего кабинета.

Пальцы Волка грела кружка кофе. С экрана монитора укоризненно смотрели Абелло и её бывший муж.

— Нашли отпечатки, — сказал Хвост. — Совпадений в базе нет.

Он крутанул колесико мышки, пролистнув текст письма. Вскинул брови.

— И следы ног. Босых ног.

Волк отставил кружку.

— Он что, мылся вместе с жертвой?

Хвост пожал плечами. Рядом с его рукой затрещал телефон, но он не взял трубку.

Вызов умер своей смертью.

— На ступнях убийцы была земля. Такие же следы на лестнице и в холле.

— Почему же тогда развелись?

Она пожала плечом. Снова глянула на дверь.

— Лора не говорила об их внутрисемейных делах. Предпочитала решать все сама.

— Вы знали, что она собиралась уехать из города?

— Последнее время я редко с ней общалась. — Линия её губ дрогнула. — Я могу идти, детективы? Мне нужно забрать ребенка из школы.

— Конечно. — Волк развел руками. — Если что-либо вспомните…

Женщина поднялась. Ножки стула проскрежетали по полу.

— Я сразу же вам сообщу, — кивнула она и вышла.

Торопливый стук ее каблуков утих за дверью.

Хвост вновь запустил последнее сообщение на автоответчике Абелло. Голос ее бывшего мужа дрожал.

«Мы разбудили тьму», — одними губами повторил за записью Хвост и выпустил дым через оскаленные зубы. — Да он полный псих.

— Ясно, что с головой у него было не все в порядке. Но согласись, то, что происходит, странно.

— Странно то, что моя соседка никак не отравит своего мужа, который ее регулярно колотит. Ходит, знаешь, с такой рожей… — Рука Хвоста описала воображаемую припухлость у лица. — Я бы давно грохнул.