Диана Гамова - Ночное небо

— Лледос! — скомандовала я, тыльной стороной ладони вытирая с лица желтоватую слизь. — Тебе придется найти нам укрытие. Пока не набежала дворцовая стража, надо покинуть замок. За стенами Алмазного дворца есть пруд. На противоположном берегу среди камней найдешь пещеры, если я усну к тому времени. Понял?

— Ты сгоришь еще до того, как мы отсюда выберемся! — зарычал эльф, то и дело оглядываясь по сторонам.

— За это не волнуйся. До противоположного берега придется плыть. Вода собьет с меня пламя.

Миг черной мглы перед глазами, и я вернула себе человеческий облик. В нем было не так плохо. Жар от солнца и яда кампы ощущался немного слабее. Мысли стали чуть более трезвыми.

Пока я приводила себя в чувство, эльф направился к одной из дверей.

— Погоди, — я слабо качнула головой. — По коридорам замка точно не успеем. Обними меня.

— Зачем? — северянин изумленно уставился на мою закутанную в два плаща фигуру.

— Не заставляй повторять!

С опаской эльф обнял меня за плечи. Так аккуратно, будто вместо меня оказалась фарфоровая ваза. Я рассердилась.

— Лледос! Я тебе не дочь эльфийского клана! Крепче давай! Свалишься, поднимать не буду!

Почувствовав окрепшие объятья, я запрыгнула на стену. Лледос охнул, но рук не разжал. Вскарабкавшись по стене, я перепрыгнула соседний крохотный дворик, чем привлекла внимание двух молоденьких служанок. Они тут же подняли крик: «Воры! Воры!» То, что один из этих «воров» медленно занимался оранжевым пламенем, осталось без внимания. Лицо горело в прямом и переносном смыслах. Лледос пытался как-то загородить меня от солнца, но ему это удавалось слабо. Наконец, когда я уже отчаялась увидеть голубую гладь пруда, впереди открылась сразившая меня панорама. Лучи взошедшего солнца отразились в воде тысячами искорок, и я на минуту ослепла.

— Прыгай, — шепнул в ухо Лледос.

Я и прыгнула. Эльф сжал мою руку так, будто она одна могла спасти его от неминуемой смерти.

Полет по ощущениям длился недолго. Зато в воздухе моя мертвая плоть загорелась с удвоенным азартом. Какими только словами я не упоминала Беликия! А также всю его ночную свиту! Но вот ноги с плеском рассекли голубовато-зеленую воду пруда. И я камнем пошла ко дну.

Почувствовав холод и сырость, мое тело решило, что оно в безопасности. Значит, сознание можно отпустить в темный мир дневного сна.

Одно я ощущала вопреки засыпающему разуму. Лледос не выпустил моей руки и теперь с силой тянул меня куда-то.

— Веомага, Веомага! — звал тихий голос. — Слышишь меня?

Левое плечо нестерпимо жгло. Будто кто-то поджег его, и пламя рваными языками лизало руку. Поташнивало.

— Вампирша, солнце давно село!

Открыть глаза и посмотреть на наглеца, который пытался докричаться до меня шепотом, не было сил. Я и так знала, что это Лледос. Надо же, не бросил. Остался со мной.

— Веомага!

— Слышу, — еле ворочая языком, сообщила я. — Отстань!

— С радостью, но не могу! — с явным облегчением ответил эльф. — У нас проблемы.

Пришлось открыть глаза.

Надо мной сходился низкий свод пещеры. Лледос запомнил мои инструкции, нашел-таки камни на берегу пруда. Он спрятал нас в пещере, уложил меня рядом с прохладной каменной стеной вдали от выхода. Хорошо позаботился, не к чему придраться. Даже остатки кампы стёр с моего лица и рук. Интересно, если предложить ему стать моим фострэ, он сильно обидится?

Пальцы нащупали влажную землю пополам с песком. Чуть слышно в отдалении плескалась вода. Я знала эту пещеру. Она соединялась с прудом, так что откуда вода, понятно. Однако вход у пещеры был только один. Поэтому она могла из надежного укрытия стать такой же надежной ловушкой.

Первым делом я глянула на левую руку.

Зрелище, мягко говоря, неприятное. Там, где прошлой ночью в меня вцепились змеи кампы, сквозь разодранный рукав виднелась черная обуглившаяся кожа. Солнечные ожоги почти сошли. Вторая рука и, по ощущениям, лицо покрылись новой кожей. Но левое плечо регенерировать не могло. Я и не знала, что кампа такая ядовитая. Рука отказалась восстанавливаться, равно, как и двигаться.

Хотелось есть. Точнее, пить. Не знаю, какие проблемы имел ввиду Лледос, пытаясь докричаться до моего разума, но у меня трудность была только одна: не сожрать своего спутника. Интересно, догадывался об этом эльф? Кажется, да.

Попятившись, Лледос потянулся к клинкам:

— Вздумаешь напасть, вспомни, что это я тебя спрятал от солнца.

Эльф не сводил с меня глаз, даже не моргал, боясь пропустить момент атаки.

— Успокойся, — я опустила голову, стараясь не смотреть на Лледоса. — Ты не в моем вкусе. Предпочитаю вампирий молодняк.

— Тогда, пожалуйста, сделай что-нибудь с глазами, — напряженно попросил эльф. — Любой ребенок в тебе вампира опознает.

Я ничего не могла поделать с тем, что у крайне голодного вампира глаза сверкают, словно звезды. О чем и сообщила Лледосу. Тот напрягся сильнее. Чтобы отвлечь его, я спросила:

— О каких проблемах ты говорил?

Эльф немного приободрился, понял, что я себя контролирую и нападать на него не собираюсь.

— Весь день стража обыскивала берег. Они говорили о ворах. Я полагаю, о нас.

— И почему ж они не сунулись в эту пещеру? — я осторожно оборвала остатки рукава на левой руке, чтобы получше разглядеть масштабы бедствия.

— Я увел их по ложному следу, — самодовольно изрек эльф, потом хмуро добавил, — но после заката по берегу расползлись патрули с магами. И, — он тяжело посмотрел на меня, — думаю, последние тебя чувствуют.

Маги, значит. Нехорошо. Только этого мне не хватало после встречи с кампой и утренним солнцем.

— Сколько их? Магов?

— На этом берегу семеро. Ближе к Белокáменьюеще десяток.

Я присвистнула. Откуда столько? Они что, согнали всех, кто был?

— Зачем такие почести? — я постаралась сделать из остатков рукава и собственного изодранного плаща повязку для руки. Выходило с трудом. Я зубами оторвала часть коричневой плотной ткани. По замыслу, она хорошо защитила бы раненную руку. В итоге я кое-как зафиксировала поврежденную конечность в повязке. Завязывать ткань пришлось Лледосу. Для меня эта задача оказалась слишком трудной.

— Я ведь говорил, — прошептал Лледос, затягивая узел повязки, — ты недооцениваешь Консолию! Мало того, что мы по-хозяйски прошлись по их тоннелям. Так еще и в Алмазном дворце устроили настоящий хаос. Они посчитали это вызовом.

— Знаю, — я кивнула, попутно проверяя, надежно ли защищена рука, не будет ли мешаться при беге или в драке. — И я довольна.

— Ты меня не слышала? Консолия теперь как встревоженное осиное гнездо!

— Да-да, — я улыбнулась, невольно показав клыки. Эльф отпрянул, но быстро сообразил, что я не нарочно. — Думаю, они специально сделали ловушку, выпустили кампу. Не ясно, откуда она взялась, но Консолия хорошо знала, что это за нежить. Недаром они заперли все люки. Недаром попрятались по своим норам. — Я перевела дыхание, сглотнув тошнотворный комок в горле. — Они не знают, кто был в тоннелях, кто уничтожил тварь. Но уверены в том, что этот кто-то, то есть мы, живы. Поверь, Лледос, от кампы мало кто смог бы уйти. Если не попадемся магам, то Консолия обязательно сделает опрометчивый шаг. Они, ты правильно сказал, встревожены.