Валерий Моисеев - Супермаркет

Борис издал нечленораздельное мычание, привлекая внимание к своей персоне. Старик скосил бешеные черные глаза и подскочил к нему. Присев на корточки он принялся проворно, слой за слоем, кромсать полиэтилен, чем-то зажатым в его узловатых пальцах.

— Значится, так! — зашипел черноглазый, освободив Бориса от пластиковой кожуры. — Хочешь жить — молчи и делай, как скажу!

Борис извлек изо рта отвратительный кляп и с наслаждением втянул воздух ртом.

— Давай освободим других тоже! — первым делом потребовал он.

— Не гони, всему свое время! Я — Батек! — приветливо оскалился черноглазый.

Борис представился, после чего они крепко пожали друг другу руки.

— Так вот, продолжая мысль, — Батек пристально глянул на парня. — Мне в побег идти не впервой, так что слушайся меня как папу! Если всех сразу отпустить, нас вертухаи мигом хватятся. Прибрать надо бы! Пленку собери, живо!

— Как ты выбрался из всего этого? — удивленно спросил Борис, собирая свой распотрошенный кокон в кучу.

Батек комкая пленку в большой шар, хитро усмехнулся:

— А у меня завсегда меж пальцев заветная монетка имеется.

— Зачем?

— Ну, обычный народ в магазин за покупками прет, а я на работу хожу. Что, не догоняешь? — Батек неодобрительно покачал головой. — Вор я! А заточенная монета, для того, чтобы сумки потрошить у зазевавшихся, глупых баб. Осуждаешь?

— Куда это девать? — спросил Борис, показывая ворох полиэтилена.

Он справедливо рассудил, что сейчас не самое удачное время для дискуссии на тему нравственности.

Батек мотнул лысой головой в сторону ящиков, но неожиданно предостерегающе поднял указательный палец и прислушался.

— Твою мать! — прошипел он, вытаращив безумные глаза. — Кто-то идет! Давай, Борюн — ходу! Делаем отседова ноги!

Они едва успели спрятаться за ящиками, как щелкнул замок и кто-то вошел.

— Только по-быстрому! — раздался чей-то напряженный голос. — Мне лишние проблемы ни к чему!

— Не переживай, я мигом управлюсь! — хрипло хохотнул кто-то в ответ.

Щелкнула дверная защелка. Послышались тяжелые шаги и надсадное сопение. Батек припав к полу, высунулся из-за ящика и тут же юркнул обратно. Борис вопросительно глянул на него. Тот выразительно ткнул пальцами себе в плечо, обозначая погоны.

— Полиция? — беззвучно спросил парень.

Батек нетерпеливо покачал круглой лысой, головой и одними губами произнес:

— Охранник!

После этого он округлил руки в локтях, надул щеки и изобразил тяжелую переваливающуюся походку. Из этой красноречивой пантомимы Борис понял, что к ним пожаловал либо Конь, либо Шрек.

— Чего этой сволочи надо? — пронеслось у него в голове.

Послышавшийся треск разрезаемого полиэтилена.

— Чего трепыхаешься, дура? Все равно ты уже мясо! А так хоть напоследок удовольствие получишь! — раздалось гадкое хихиканье.

Борис, не думая о последствиях, поднялся в полный рост. Батек схватил его за руку и попытался затянуть обратно за ящики. Но ему это не удалось.

Закипая от злости, Борис смотрел на то, как Шрек, ножом срезает пленку с ног у кокона имевшего очертания женской фигуры. Беззащитная женщина протестующее стонала, но ничего не могла поделать с насильником.

— Да уймись ты, наконец! — хрипло прикрикнул на нее Шрек. — Мычишь словно корова недоеная!

Положив свою дубинку на пол, он поднял женщину на руки и направился в сторону ящиков, стоящих у противоположной стены.

Борис в несколько прыжков покрыл расстояние, разделявшее его от лежавшего на полу шокера. Схватив его, он на цыпочках направился в сторону Шрека. Босые ноги позволяли ему двигаться совершенно бесшумно.

Негодяй, кряхтя в предвкушении удовольствия, уже успел спустить штаны и теперь пристраивался к своей жертве. Женщина протестующе мычала и извивалась, но все было тщетно.

Подойдя вплотную к насильнику, Борис тихонько свистнул. Надо отдать должное толстяку — тот среагировал практически мгновенно. В руке у него вдруг откуда-то появился нож, которым он успел сделать широкий мах, за то время когда поворачивался. Если бы Борис не отпрянул назад, лезвие чиркнуло бы его по горлу.

— Извините, я вам не помешал? — вежливо произнес он и ткнул дубинку в голое брюхо негодяя.

Борис физически ощутил, насколько мощным был электрический разряд. Рукоятка шокера ощутимо вибрировала у него в руке. Несмотря на это, понадобилось несколько томительных секунд прежде чем туша Шрека с грохотом обрушилась на пол. В какой-то момент, парню даже показалось, что электроразряд не может пробиться сквозь неимоверной толстый слой жира.

В этот момент за спиной у Бориса послышался свирепый, какой-то нечеловеческий рык. Перестав терзать бренное тело поверженного Шрека электричеством, он развернулся. Возле двери стоял Конь. В руке у него плясал пистолет, который он никак не мог снять с предохранителя. Борис рванулся в его сторону, в тщетной надежде дотянуться до охранника дубинкой, прежде чем тот успеет выстрелить. Но расстояние было слишком велико. Конь с торжествующим ревом передернул затвор и, прицелился в грудь парню.

Борис словно в замедленной съемке видел, как в сторону охранника бесшумно метнулась тень. Мелькнула смерть с косой и, нанеся удар по шее нападавшего, стремительно исчезла за его необъятной тушей. Пистолет, так и не успев выстрелить, выпал из руки Коня. Из глубокого пореза на шее хлынул фонтан крови, который охранник пытался безуспешно зажать.

От массированной кровопотери Конь начал терять сознание и сполз на пол. Позади него стоял Батек и радостно улыбался. При этом вид у него был откровенно счастливый. Как у школьника подложившего ненавистному тирану учителю на стул кнопку, на которую тот благополучно сел.

— Пацан, теперь, ты мой должник! — расхохотался он, дико вытаращив бешеные черные глаза.

Перепрыгнув через, расплывающуюся вокруг тела, черную лужу Батек нагнулся и, подобрав пистолет, направился к Шреку.

— Э, погоди, не надо его убивать! — слабо запротестовал Борис.

Батек проигнорировав его увещевания, присел на корточки возле поверженной туши. Для большей убедительности он порвал стволом пистолета верхнюю губу Шрека.

Дождавшись, когда тот ощутит вкус собственной крови, он с сумасшедшей улыбкой внятно по складам произнес:

— Дышать будешь, как скажу, внял?

Шрек согласно затряс головой.

— Вопрос номер — раз! Что за хрень творится в вашем лупанарии? — спросил Батек.

— Я простой охранник и ничего не знаю! — сдавленно прохрипел тот, кося шкодливыми глазами.

— Вот я сейчас тебе яйца отрежу, — проникновенно пообещал Батек. — Так ты у меня не то, что заговоришь — тенором запоешь! Как мальчик из ватиканского хора! Скидывай одежу!