Олег Бондарь - Врата в преисподнюю

Такие же стаканы были и у Ильи, и у Рыжей.

Пойло оказалось ужасным и на вкус и на запах, но, ради укрепления дружеских отношений, пришлось выпить. Притом — залпом. Лишь таким образом можно было снискать истинное уважение насквозь проспиртованных сельских джигитов.

Похоже, со своей задачей я справился. Мужики довольно загудели, кто-то добродушно похлопал меня по плечу, а чья-то услужливая рука протянула очищенную тараньку.

Рыжая тоже не подкачала. Причем, как мне показалось, вонючий самогон пришелся ей по вкусу: отпивала она его маленькими глоточками с выражением истинного удовольствия на смазливом личике. Даже видавшим виды мужикам картина показалась непривычной, и они наблюдали за процессом поглощения с неприкрытым изумлением.

Расправившись с напитком, Рыжая брезгливо отказалась от рыбы, выдернула с губ одного из аборигенов полуистлевший бычок "Примы" и сделала несколько глубоких затяжек.

— Круто! — похвалил кто-то из наших новых приятелей и даже зааплодировал. Рыжая в ответ лишь хмыкнула и смачно сплюнула себе под ноги.

— Класс-баба! — опять-таки восхитился кто-то.

— Сила! — подхватил другой голос.

Я пытался вспомнить имена, когда мы здоровались, они, вроде-бы, их называли, но ничего не получалось. В голове стоял сплошной туман. Земля пошатывалась, лампочка над головой, словно фейерверк, то и дело рассыпалась миллионами разноцветных огней.

— Где здесь можно воды попить? — еле выдавил из себя, ощущая, как плотный клубок подступает все ближе к горлу, норовя вот-вот вырваться на свободу.

— Щас покажу! — оживился за моей спиной Илья.

Так и не осилив своей порции, он воспользовался моментом, дабы незаметно вылить водку на землю, и, схватив мою руку, потащил меня за угол к колодцу.

— Ну и гадость! — отглотнув из ведра вкусной водички, обругал я едва не сваливший с ног самогон.

— Маляс! — констатировал Илья.

Мы умылись, и я снова почувствовал себя более-менее сносно. А когда закурил, мир вообще показался чудным и прекрасным.

Когда мы вернулись, Рыжей на крыльце не было. Илья обеспокоился и потащил меня внутрь клуба.

Вестибюль встретил нас невыносимым грохотом, удушливым от табака и перегара воздухом. В одном его углу, иногда заглушая музыку, раздавался стук бильярдных шаров, громкая ругань играющих, К счастью, Илья не стал меня с ними знакомить и увлек в открытые двери кинозала, где, по сути, и проистекало основное действо.

Судя по целеустремленности, мой друг начинал не в шутку ревновать, а это означало, что он еще не совсем потерянный для общества человек. Имеется в виду, для представительниц его прекрасной половины…

В зале было темно. Ни одна лампочка не горела. Лишь возле сцены, мерцали разноцветные огни елочной гирлянды, и в их отблесках угадывались смутные силуэты, выделывающие в такт музыки, если, конечно, раздающееся из динамиков рычание можно назвать музыкой, нелепые и замысловатые движения.

Мы подошли ближе и, когда глаза обвыклись с темнотой, я увидел, что танцуют в основном мужики. Несколько девчонок скромно сидели на отодвинутом к стене ряде кресел и только наблюдали за происходящим.

А зрелище было действительно увлекательным. Танец, который довелось увидеть, нельзя было сравнить ни с чем. Под лирическое завывание Патриции Касс ребята откалывали нечто среднее между "лезгинкой" и "гопаком". Причем воспринималось все вполне нормально, как само собой разумеющееся…

— А почему девчонки не танцуют? — поинтересовался у Ильи.

— Им нельзя, — ответил он. — Здесь ведь — село. Все друг друга знают, начнутся разговоры…

Странная логика, хотя, в общем, ничего нового. Один мой знакомый, тоже, как и Илья, сельский учитель, как-то провел из клуба девчонку, так по деревне сразу пошли разговоры, что он должен обязательно на ней жениться…

— Две вон танцуют… — подметил я.

— Одна — Верка, жена заведующего фермой. А вторая — не наша, приезжая…

Тут Илья что-то увидел и потянул меня на сцену, откуда, из-за кулис, то и дело доносились раскаты дикого хохота.

Рыжая сидела на стуле, плевала на пол шелуху от семечек, и ее развлекали трое парней, похоже, из тех, что поили нас на крыльце.

— Все нормально? — спросил один, когда мы приблизились.

— Как в лучших домах… — в тон ему ответил Илья и пристроился за спиной у Рыжей.

— По маленькой?

Я в ужасе отшатнулся. Илья тоже отказался. Рыжая же охотно приняла наполненный до половины гранчак.

— Может, хватит? — намекнул я.

— А че? — обиделась девчонка. — Я же не пьяная… Щас стакан выпью, пойду подрыгаюсь, и все будет "хоккей"…

— Чтоб такую бабу споить, цистерна нужна… — загоготал один. — Слышь, Рыжая, хочешь, я тебе наши достопримечательности покажу?

— Да? — заинтересовалась Рыжая, а толпа довольно заржала.

— Мужики… — взмолился Илья.

— Ладно, Илюха… Будь — спок. На фига мне твоя баба, когда я от своей не знаю, куда деваться…

Все снова захихикали.

Поняв, что Рыжей ничего не угрожает, я попросил Илью присмотреть за ней, а сам начал пробираться к выходу. В зале было слишком душно, а от громкой музыки раскалывалась голова.

Спустившись с крыльца, я приметил затененную кустом сирени лавочку, опустился на нее и с удовольствием закурил. Здесь было хорошо, спокойно и относительно тихо.

Наверное, я слишком много выпил. Мне совсем ничего не хотелось, даже думать было лень. Лишь скопившаяся за день усталость настойчиво клонила ко сну. По-видимому, стал слишком стар для романтических приключений…

Я уже собирался предупредить Илью, что ухожу отдыхать, как вдруг кусты сирени за моей спиной резко затрещали. Призрачно колеблющаяся в свете неяркой лампочки фигура вынырнула на дорожку и грузно плюхнулась на скамейку рядом со мной.

Еще чуть-чуть, и эта дама уселась бы мне на колени…

— Ой, кто это? — испуганно вскрикнула она, но не вскочила, как это полагается при нормальных человеческих рефлексах, а, наоборот, придвинулась ко мне еще ближе и впритык уставилась невидимыми в темноте глазами.

Я не мог рассмотреть лица, но перегар из ее рта мог бы свалить бегемота.

— А кто тебе нужен? — грубо спросил я, отворачиваясь от удушающего запаха.

Вместо того чтобы переварить вопрос и дать вразумительный ответ, дама пошла путем наименьшего сопротивления.

— Мужик, дай закурить! — нагло потребовала она, и я понял, что навязчивая соседка не может быть местной жительницей, ибо, по сельским понятиям, девушка должна отличаться скромностью и застенчивостью.

Протянул ей сигарету, чиркнул зажигалкой.

Навязчивая соседка оказалась довольно смазливой на личико. Похоже, именно она недавно яро отплясывала с мужиками.

— А я тебя уже где-то видела…