Наталия Герастёнок - Камень Желания Антайо

Джон отпрянул, уперся спиной о покореженную стену автобуса. Он все глядел на бесформенное существо, в котором самым невероятным образом теплилась жизнь.

Тварь замерла, и верхняя часть ее передвинулась, раскрывая складки. Шар поднялся на макушку, следом под ним вылезла кривая пасть. Офицер выстрелил.

Пуля пролетела мимо, и масса гортанно булькнула. И уставилась на взрослого человека, сверлящего ее взглядом. Тут она сдвинулась, подгребая под себя свалявшиеся комья, и поползла к сточной канаве. Густая плоть зависла, нахлобучиваясь маленькими холмиками, но вскоре начала скрываться в удлиненных отверстиях стока.

Джон дрожащими пальцами нажал на курок. Промахнулся. Выстрелил снова — пуля увязла где-то в сиреневых внутренностях. Стремительно опустошая магазин патронов, офицер нещадно удобрял ими густое тело. А те подмигивали ему, сияя на солнечном свету.

А единственный глаз продолжал глядеть на Льюиса, до тех пор, пока вместе с материей не просочился в канализацию.

— Не может быть, — прошептал Джон, и на его лице выступила испарина. — Неужели снова?…

Джейди наблюдал за происходящей сценой. Он не мог поверить, что Антайо убежала, не прикончив тварь.

Льюис на негнущихся ногах добрался до машины, открыл дверь и тяжело увалился на место водителя. Он устало ухнул и помассировал виски. Этот притихший парень на заднем сидении, явно боявшийся и пошевелиться, начинал раздражать.

Но офицер прошел испытание на терпение. И, когда послышалось верещание сирен, он выдавил улыбку на измученном лице.

А как только прикатили машины скорой помощи, и наряд полицейских, Джон завел мотор и уехал прочь.

Тучи у горизонта начали приобретать грязно-розовый цвет. На улице уже моросил холодный неприятный дождь, собираясь на дорогах в коричневые лужи. Одинокие сырые проспекты и переулки скрашивались яркими вывесками работающих заведений. Капли, сливаясь в монотонную мелодию, стучали об асфальт и землю.

По тротуару, тяжело шагая, быстро шел молодой мужчина. Он маневрировал среди луж и грязи, но это не спасало заляпанные по колено джинсы. В руке он нес кожаный чемодан, и постоянно посматривал на часы на запястье.

Проклятые стрелки уже не двигались.

Раздраженно открыв тяжелую металлическую дверь, он зашел в подъезд многоэтажки. Быстро поднялся по ступенькам до резной деревянной входной двери.

Через пару мгновений ключ щелкнул в замке.

Мужчина юркнул вовнутрь. В сухость и уютность. Облегченно вздохнув, он поставил чемодан на пол. Следом повесил мокрый зонт и снял куртку. Затем прошел в гостиную и разлегся на кресле. Усталость взяла над ним верх. Схватив с кофейного столика газету, он открыл ее на середине, и его расплылся в улыбке. Время за чтением летело незаметно. Как тут бегающий взор остановился на финансовой статье. Умиротворенное лицо мгновенно перекосилось от злости. Глаза спешно зашагали по строчкам, а скривившиеся губы начали сжиматься в щелочку.

Бывший одноклассник глядел на него из фото в газете. Когда-то давно они дружили. Друг хорошо учился в школе, а затем поступил в престижный вуз. Но студенческая жизнь разделила их.

Сейчас тот являлся ведущим менеджером крупной корпорации. Мужчина не мог понять, почему у него самого ничего не вышло, хотя в молодые годы он был несколько успешнее того парня. Сам он не первый год занимал должность младшего бухгалтера в небольшой фирме. Неплохо, но недостаточно.

Внезапно он отшвырнул газету. В голове начали мелькать различные мысли, вертясь около одного стержня, коим являлась его работа. Намедни директор пригласил его в свой кабинет и разразился выговором, пригрозив лишением премии. Что он вообще делал не так? Мужчина прекрасно понимал — в произошедшем он был не виноват. Оплошность допустили другие, но подставили именно его. Одна из них — та брюнетка, сидящая напротив него, и занимающая свою должность лишь благодаря кровному родству с начальством. Бедолаге бухгалтеру нередко приходилось исправлять за ней ошибки, а пожаловаться на ее халатность он мог только сам себе. Плюс, часть коллектива недолюбливала его из-за претензий, которыми он не грешил одаривать всех подряд. И старалась в каждый подходящий момент напакостить.

Взмахнув рукой, он понял, что промок до нитки. Гуляющий на улице косой дождь быстро залил туфли. Мужчине вспомнился едва ли не каждый шаг, когда хлюпала в обуви вода. Неистовый ветер как назло несколько раз вывернул зонт, и ему не единожды пришлось стоять под проливным дождем, приводя его в рабочее состояние. Вряд ли бедняга мог простыть, а вот настроение эти похождения изрядно испортили.

Захотелось освежиться.

Ванна могла успокоить нервы, и он направился набирать воду. Когда горячая жидкость мерно полилась из крана, разбавляя тишину приятным гудением, он почувствовал себя чуточку лучше. Теперь-то он уж точно расслабится!

Тут поток воды снизился — заметно упал напор. Так ванна будет набираться полчаса. Мужчина подавил в себе волну раздражения, и вышел в коридор. В животе заурчало. Может, за то время, пока наберется вода, он успеет поесть?

Он двинулся на кухню и зажег свет. Лампа под потолком звонко вспыхнула. Открыв дверцу холодильника, в надежде увидеть бутерброд, сияющий своим великолепием посреди остальных продуктов, он разочарованно поморщился, обнаружив полупустую камеру. Несколько яиц ютились возле исхудавшей упаковки кетчупа, а кружок вареной колбасы тоскливо лежал на тарелке, практически в одиночестве, деля соседство с маленьким кусочком сыра. Мужчина хмыкнул, и повернул голову.

Там, на кухонном столе, близ раковины, лежала булочка хлеба, которую он забыл убрать дня два назад. Может, она еще не зачерствела. Мужчина потянулся за ней, переваривая в голове мысль о том, чего бы приготовить на ужин.

Текущая из крана вода разбрасывала ударяющиеся о дно брызги в стороны. Вдруг слив ванны потемнел, и наружу вырвалось пятно. Оно росло, растекаясь по дну, как густая грязь из забившейся канализации. Склизкая масса вылезала, ее становилось все больше. Мелкий отросток вырвался из нее, и завозил по белоснежной акриловой стене.

А вода над ним неистово бурлила, методично повышая свой уровень.

Внезапно мужчина услышал сочное плямканье. Он почти закончил приготовление бутерброда, и принялся за жарку яиц. Звук, оборвавшийся на резкой ноте, доносился из ванной комнаты. Мужчина сразу направился туда, выключив огонь, над которым в сковороде уже шкварчали на масле полуготовые яйца.

На кафеле, посреди маленькой комнаты, валялся шампунь. Крышка пластмассовой упаковки раскрылась, и на пол разлилось немного синего мыльного вещества. Мужчина хмыкнул, поднял емкость, с недоумением посмотрел на открытый ванный шкафчик и закрыл его.